Рецепт апокалипсиса от Учих СИ) - Го Алекс

— Эй, это же негигиенично! — попытался одернуть я ее.

— Точно, — спохватилась Ева и совсем забрала чашку себе. — Нечего слюни в мой чай пускать.

— Наруто… — я повернулся к блондину. — Когда у меня будут дети, пожалуйста, напомни мне, ни за что не оставлять их под твоим присмотром.

Блондин смущенно почесал в затылке, виновато улыбаясь:

— Я говорил ей вести себя прилично, но она меня вообще не слушается.

— Эй, я демон, вообще–то, — возмущенно напомнила Ева. — По–твоему, я должна перед едой лапы с мылом мыть и салфеточку на шею повязывать?!

— Конечно.

— Зануда, — лисица надулась и повернулась ко мне спиной, хотя с колен так и не слезла, продолжая хрустеть печеньем. — Злой ты, уйду я от тебя.

Через полчаса начали подтягиваться первые визитеры. Наруто, оказывается, успел к Хокаге клона отправить и доложил, что у меня проблемы со здоровьем. Ради такого Тсунаде даже отложила дела и лично пришла меня проведать. А Хаширама теперь постоянно был при внучке, «помогая» ей в работе, и подозреваю, что Пятая скоро свихнется от такой опеки и попытается прибить деда, пусть тот как бы и бессмертный.

Зато у меня появилась возможность испытать на себе его знаменитые медицинские техники, при выполнении которых даже не требовалось складывать печати. Тсунаде тоже участвовала в осмотре. И кажется, она специально наклонилась так, чтобы ее выдающийся бюст оказался прямо у меня под носом. Но в моем теперешнем бесчувственном состоянии это зрелище не оказало на меня никакого эффекта. Я сейчас все равно что бесполый, и моя душа держится в этом теле только потому, что жалко покидать такую красивую оболочку. Думается, на Пятую так безразлично не смотрел еще ни один мужчина, и ей это определенно не понравилось. Особенно после всего, что у нас было — безумное чаепитие на руинах Конохи, ношение на руках и один очень долгий поцелуй.

По результатам обследования выяснилось, что тело полностью здорово, и мои проблемы имеют не физическое происхождение. Впрочем, я и сам об этом догадывался, мне даже представить страшно, на что сейчас похожа моя ментальная оболочка. Она и раньше выглядела довольно жалко, а теперь, наверное, и вовсе на честном слове держится. Хаширама посоветовал мне обратиться к менталистам, но я отказался. Не знаю, можно ли сейчас, десять лет спустя, определить, что в теле Саске чужая душа, но рисковать явно не стоит. И если я могу уже не бояться, что меня отсюда «выселят», мою иномирность все же следует сохранить в секрете, хотя бы ради Итачи.

— Не думаю, что это хорошая идея. Вряд ли хоть кто–то сможет без последствий посетить мой внутренний мир. Я его только Кураме показывал, и то на несколько секунд, и с тех пор он от меня шарахается. К тому же со мной не в первый раз такое. В семь лет у меня были почти те же проблемы, пусть и не в таких масштабах. Тогда мне потребовался почти год на восстановление, но сейчас я знаю, что делать, поэтому справлюсь быстрее.

Оба Хокаге выглядели изрядно потрясенными такими известиями.

— Ты должен был обратиться за помощью! Не обязательно было справляться со всем в одиночку!

— Обратиться за помощью? После того, как по приказу руководства Конохи был уничтожен весь мой клан? Да со мной не произошло никакого летального несчастного случая только потому, что у Итачи был компромат на Данзо, и он обещал дать ему ход в случае моей смерти.

Теперь Хокаге выглядели еще и виноватыми. Еще бы, ведь дело, начатое Хаширамой и продолженное Тсунаде, на самом деле оказалось настолько грязным и кровавым. А ведь Первый основал Коноху именно ради того, чтобы детям больше не приходилось страдать и умирать ради целей взрослых.

— И ты с самого начала знал об этом?

— Без подробностей. Вначале я только догадался, что Учиха готовили переворот, а потом постепенно сложил всю картину.

— Мадара действительно был прав, — едва слышно произнес Хаширама и уже вслух обратился ко мне. — Но как тебе удалось не уйти во тьму и сохранить в себе Волю Огня?

— Волю Огня?.. — я даже потрудился изобразить на лице скептицизм. — Мне всегда было интересно, вы и правда в нее верите, или это всего лишь красивые слова?

Первый даже не нашелся, что на это ответить, и теперь выглядел совершенно несчастным. Вот что странно — эмоции у меня отключены, а от выноса мозга окружающим я все равно получаю удовольствие. Похоже, сделать другому гадость — это у меня почти на уровне инстинктов заложено, или даже еще глубже.

Хокаге напоследок пожелали мне поскорее восстановиться и ушли. Итачи с Наруто, до этого деликатно покинувшие комнату на время осмотра, вернулись, и сообщили, что ко мне еще гости. Наверное, желающих поглазеть на меня было довольно много, но пустили только самых близких — команду Така и Сакуру с Саем. Оказывается, у них за время моей отключки накопился целый ворох новостей. И самой главной стало то, что Карин и Суйгецу теперь вместе. Как я понял, девушка, во время атаки Десятихвостого вдруг осознала, что может умереть, так и не исполнив ни одну свою мечту — завести парня, семью, ребенка — и после войны отловила Суйгецу и приперла его к стенке. Хозуки утверждал, что она бы убила его в случае отказа, и только поэтому он согласился с ней встречаться. А в Конохе сейчас как раз занимались улучшением демографической ситуации, поэтому молодая пара героев, успевших отличиться и в защите деревни, и на войне, сразу же получила один из новых, только что отстроенных домов.

Кроме того, Наруто все–таки произнес перед Хинатой старательно сочиненное им ответное признание, чем довел девушку до обморока. Теперь они вроде как встречаются, хотя впечатлительная Хьюга так и норовит потерять сознание, если Наруто оказывается слишком близко. Поэтому зайти дальше недолгого держания за ручку они так и не смогли.

Помимо этого были и менее приятные новости — оказалось, что Дейдару обвинили в «нукенинстве» и посадили в тюрьму. А ведь он во время пребывания в моем внутреннем мире почти встал на путь исправления, и все что требовалось — просто направить его энергию в мирное русло. Я даже решил написать Тсучикаге письмо с просьбой пересмотреть наказание. Думаю, после того, что я натворил на войне, мое мнение не решатся проигнорировать.

Гости побыли около получаса и ушли. Должно быть, я сейчас действительно не очень здоровым выглядел, если меня даже разговорами боялись утомить. Впрочем, постоянные попытки следить за лицом, так и пытавшимся замереть безэмоциональной маской, были довольно утомительными. Наруто с Итачи тоже почему–то решили, что мне необходим покой, и чуть ли не спать уложить меня попытались. Еле отбрыкался от такой заботы. Пришлось отговориться тем, что мне надо помедитировать, впрочем, это действительно было необходимо. Я собирался тянуть до последнего, уж слишком сильно мне не хотелось наведываться в свой внутренний мир, потому что ничего хорошего меня там не ждало.

Как я и предполагал, мой внутренний мир выглядел просто ужасно — вместо серебряного моря теперь было нечто черно–серое и бурлящее, будто подгоревшая овсянка. Даже луна изменилась — сейчас она была вся в красных пятнах, словно заляпана кровью. Больше я ничего рассмотреть не успел, потому что упал. Оказывается, моя ментальная оболочка выглядела еще хуже, чем я представлял. Обеих ног ниже щиколоток просто не было, как и левой руки. Правая отсутствовала кусками, да и все остальное тело было покрыто трещинами настолько, что я мог сквозь живот изучать дырки на спине. Единственная хорошая новость — моя душа, вроде бы не пострадала и выглядела такой же, как прежде. Только вот золотистые нити, которые раньше крепились к ментальной оболочке, теперь безжизненно болтались в воздухе.

Я сейчас выглядел, словно разбитая фарфоровая кукла. Особенно с учетом того, что с момента вселения моя ментальная оболочка ни на день не повзрослела и до сих пор имела форму семилетнего мальчика. Наверное, это даже хорошо, что система самогендзюцу слетела, а то бы я сейчас просто расплакался от жалости к себе.

Да, я получил риненган, но цена оказалась слишком высока. И что самое противное — я даже не могу пока воспользоваться своими новыми глазами. Ту черно–серую гадость, что у меня сейчас вместо чакры, в дзюцу применять точно не стоит. Не знаю, что может случиться, но экспериментировать меня как–то не тянет.