Сочинения - Исаак Сирин

К числу искушений телесных принадлежат: болезненные, приснопребывающие, запутанные, неудоборазрешимые приключения, всегдашние встречи с людьми худыми и безбожными; или человек впадает в руки насильников, или сердце его вдруг, и всегда без причины, приводится в движение страхом; или часто терпит он страшные, сокрушительные для тела падения со скал, с высоких мест и с чего–либо подобного; или наконец, чувствует оскудение в том, что помогает сердцу Божественною силою и упованием веры; короче сказать, все невозможное и превышающее силы постигает и их самих и близких им. Все это, нами изложенное и перечисленное, принадлежит к числу искушений гордости.

Начало же их появляется в человеке, когда начинает кто в собственных глазах своих казаться мудрым. И он проходит все сии бедствия по мере усвоения им себе таковых помыслов гордости. Итак, по роду искушений своих заключай о путях тонкости ума твоего. Если же увидишь, что некоторые из сих искушений смешаны с искушениями, сказанными прежде, то знай, что, сколько имеешь ты оных, столько же проникает в тебя гордыня.

(Слово 78,79, стр. 389–391).

Исцеление души.

Оно бывает не от знания истин Божиих, а от их делания. Теоретическое знание без делания заповедей Божиих пользы не приносит.

Знаешь, возлюбленный, что, если не будет исцелена страстная часть души, не обновится, не освятится втайне, не будет связана житием Духа, то душа не приобретет здравия и не освободится от того, чтобы не печалило ее встречающееся ей в твари. И исцеление сие может совершиться по благодати, как было с блаженными Апостолами; потому что они верою усовершились в любви Христовой. А иногда бывает, что душа приобретает здравие законно. Ибо, кто деланием заповедей и трудными делами истинного жития препобедил страсти, тот пусть знает, что законно приобрел он душевное здравие, и отдоен млеком (заповедей) от отелесения мира сего, и отсекся от него обычай прежних его впечатлений (греховных), и возрожден, как и первоначально, в духовном, и по благодати был узрен в области Духа, в мыслях внутреннего человека, и приял его в себя мир новый, несложный.

Когда же ум обновлен и сердце освящено, тогда все возникающие в нем (в сердце) мысли возбуждаются сообразно с естеством того мира, в который вступает оно. Сперва возбуждается в нем желание Божественного, и вожделевает оно общения с ангелами и откровения тайн духовного (подаваемого Духом) ведения; и ум его ощущает духовное ведение тварей, и воссиявает в нем созерцание тайн Святыя Троицы, также — тайн достопоклоняемого ради нас домостроительства, и потом всецело входит в единение с ведением надежды будущего.

Итак, из того, что я написал тебе, уразумей состояние свое. Если бы душа, когда заключена в области страстей, могла истинно возлюбить Бога, то не имела бы большой нужды спрашивать и дознавать о таинствах мира духовного. Но явно, что обучение и ведение (познание таинств духовного мира) при страстях не приносит пользы, и недостаточны для того, чтобы отверсть дверь, заключенную пред лицом чистоты. Если же отъяты от души будут страсти, то ум просвещается и устрояется на чистом месте естества, и не имеет нужды в вопросах, потому что ясно видит блага, обретающиеся на своем месте. Ибо, как внешние ваши чувства не вследствие обучения и вопросов ощущают соприкосновенные им естества и вещи, но каждое чувство естественно, а не с помощию вопросов ощущает встречающуюся ему вещь (потому что нет учения посредствующего между ощущающим и ощущаемым (между чувствами и предметами): слепому сколько ни говори о славе солнца и луны, о сонме звезд, о блеске драгоценных камней — и приемлет, и судит, и представляет себе красоту, какую имеют они, только по названию, знание же и рассуждение его далеки от сладости, доставляемой самым видением: так, подобным сему образом, представляй себе и о созерцании духовном. Ибо ум, прозирающий в сокровенные тайны Духа, если он в своем естественном здравии, вполне созерцает славу Христову, а не спрашивает и не учится, но наслаждается тайнами нового мира, превыше свободы воли своей, соразмерно горячности веры и надежды на Христа, как написал блаженный Павел: еже видим, что и уповаем? Терпением ждем (Рим. 8, 24,25).

(Слово 55, стр. 259—261).

Крест.

Путь Божий — крест ежедневный.

Путь Божий есть ежедневный крест. Никто не восходил на небо, живя прохладно (с послаблением себе). О пути же прохладном знаем, где он оканчивается. Богу неугодно, чтобы беспечным был тот, кто Ему предал себя всем сердцем. Попечение же его должно быть об истине. А из сего познается, что под Божьим он Промыслом, когда Бог непрестанно посылает ему печали.

Промысл никогда не попускает, чтобы живущие в искушениях впадали в руки демонские, особливо если они лобызают ноги у братии, прикрывают и утаивают их вины, как бы свои собственные. Кто хочет в мире сем не иметь попечений (жить без подвига за истину) и вожделевает этого, но желает и в добродетели упражняться, то не на ее пути. Ибо праведные не только по воле своей подвизаются в добрых делах, но и невольно выдерживают сильное борение с искушениями, во испытание своего терпения. Душа, имеющая в себе страх Божий, не боится чего–либо такого, что вредит ей телесно, потому что на Бога уповает отныне и во веки веков. АМИНЬ.

(Слово 35, стр. 151—153).

Кончина праведника.

Великий Антоний, стоя однажды на молитве, увидел чью–то душу, возносимую с великою честию, и ублажил сподобившегося таковой славы; блаженный же был Аммун из Нитрии, и та гора, на которой жил святый Антоний, отстояла от Нитрии на тринадцать дней пути.

Любовь.

Любовь к Богу.

Любовь к Богу естественно горяча, и, когда нападет на кого (возгорится в ком) без меры, делает душу ту восторженною. Поэтому сердце ощутившего любовь сию не может вмещать и выносить ее, но, по мере качества нашедшей на него любви, усматривается в нем необычайное изменение. И вот ощутительные признаки сей любви: лицо у человека делается румяным и радостным, и тело его согревается. Отступают от него страх и стыд, и делается он как бы восторженным. Сила, собирающая воедино ум, бежит от него, и бывает он как бы изумленным. Страшную смерть почитает радостию, созерцание ума его никак не допускает какого–либо пресечения (прекращения) в помышлении о небесном. И в отсутствии, не зримый никем, беседует как присутствующий. Ведение и видение его естественно преходят, и не ощущает чувственным образом движения, возбуждаемого в нем предметами; потому что, хотя и делает что, но совершенно того не чувствует, так как ум его парит в созерцании, и мысль его всегда как бы беседует с кем другим.

(Слово 73, с. 369)

Любовь к ближним — признак духовного совершенства.

Достигших же совершенства признак таков: если десятикратно в день преданы будут на сожжение за любовь к людям, не удовлетворяются сим, как Моисей сказал Богу: «аще убо оставиши им грех их, остави: аще же ни, изглади мя из книги Твоея, в нюже вписал еси» (Исх. 32,32); и как говорит блаженный Павел: «молил бых ся отлучен быти от Христа по братии моей», и так далее (Рим. 9,3); и еще: «ныне радуюся в скорбех о вас, язычниках» (Колос. 1,24). И прочие Апостолы за любовь к жизни человеков прияли смерть во всяких ее видах.

Конец же всего этого вкупе — Бог и Господь. По любви к твари Сына Своего предал Он на крестную смерть. «Тако бо возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единородного дал есть» за него на смерть» (Иоан. 3,16), не потому, что не мог искупить нас иным образом, но Он научил нас тем преизобилующей любви Своей; и смертию Единородного Своего Сына приблизил нас к Себе. А если бы у Него было что более драгоценное, и то дал бы нам, чтобы сим приобрести Себе род наш. И, по великой любви Своей, не благоволил стеснить свободу нашу, хотя и силен Он сделать это, но благоволил, чтобы любовию собственного нашего сердца приблизились мы к Нему. И Сам Христос, по любви Своей к нам, послушен был Отцу Своему в том, чтобы с радостию принять на Себя поругание и печаль, как говорит Писание: «вместо предлежащия Ему радости, претерпе крест, о срамоте нерадив» (Евр. 12,2). Посему–то Господь в ту ночь, в которую был предан, сказал: «сие есть тело Мое, еже «за мир «даемо» в жизнь (Лук. 22,19); и: «сия есть кровь Моя, яже за многия изливаема во оставление грехов» (Мф. 26,28); и еще говорит: «за них Аз свящу Себе» (Иоан. 17,19). Так достигают сего совершенства и все святые, когда соделываются совершенными и уподобляются Богу излиянием любви своей и человеколюбия ко всем. И домогаются святые сего признака — уподобиться Богу совершенством в любви к ближнему. Так поступали и отцы наши, иноки, когда для оного совершенства всегда принимали в себя уподобление, исполненное жизни Господа нашего Иисуса Христа.