Золотые колдуны - Мэри Джентл

В первое мгновение я подумала, что задохнусь под ней, но это ощущение быстро исчезло, и вскоре я ее уже совсем не чувствовала. Защита глаз от песка придавала окружающему миру светло-коричневую окраску, но зато через очень короткое время я смогла отлично видеть.

Солнце сократилось до пылающей белой монеты в белесом небе.

На меня смотрело узкое лицо. Под покрытой загаром кожей угадывалось очертание черепа. Глаза, наполовину белые, твердые, как мрамор, такие, каких нет ни у одного ортеанца. Смеющиеся глаза. Я сняла маску и отвернулась от зеркала.

Ради бога, Кристи! Так что же сказал Блейз? «Покончите сначала с этой неразберихой, прежде чем окунетесь в следующую». Департамент, по всей видимости, невысоко оценит то, что я халтурю у «примитивных» на другом континенте, хотя оставались невыясненными условия на Южной земле…

И кто-то, кто было достаточно глуп, чтобы смеяться над собой в зеркале, вряд ли обладал квалификацией, достаточной для оценки состояния здоровья кого-либо другого. Даже того, кто называет себя «Чародеем» и шлет послания через половину планеты. Так кто же сумасшедший — тот, кто зовет, или тот, кто идет на этот зов?

«Что же я скажу?» — спрашивала я себя.

Я поднялась вверх по лестнице. Оринк находилась в расположенной снаружи комнате и сметала с каменного пола вездесущий песок. Движения ее были ленивы. Вторая половина дня клонилась к вечеру.

— Зачем спешите? — спросила она, увидев, что я надела маску, чтобы отправиться на улицу. — Дитя мое, оставайтесь пока здесь, в Су'ниаре.

— Я вернусь, — пообещала я. — Скажите мне, как попасть к Коричневой Башне.

— Между каменными воротами и садом, — разочарованно сказала она и опустила за мной жемчужный занавес, когда я вышла на улицу.

На улицах лежали резко очерченные голубовато-бархатистые тени. Жаркое небо остывало с каждой минутой. Люди расходились в поисках пищи и ночлега но различными домам-орденам.

Я пошла к тянувшейся в сторону моря стене, пока не приблизилась к воротам, вырубленным из цельной глыбы песчаника, затем снова повернула в направлении города и двинулась к саду. Возле бассейнов росли кусты, пепельно-серые и матово-голубые листья которых подрагивали от легкого вечернего бриза. Ползучие растения сплошь покрывали стену, которая ограничивала сад с запада и над которой возвышалась квадратная башня внушительных размеров.

Арка ворот в стене не имела никакой решетки. За нею я увидела двор с несколькими фонтанами.

Через ворота вышел и заговорил со мной какой-то человек. Заметив, что я не понимаю его, он повторил сказанное на торговом языке:

— Что вам здесь угодно?

— Если я не ошибаюсь, это Коричневая Башня? — Когда я произнесла это, внутри у меня все сжалось.

— Да.

— Я пришла, чтобы поговорить с Чародеем.

Тут я мгновенно вспомнила, что где-то уже видела однажды эту, напоминавшую земную, гибкость движений. У человека на руках и ногах имелись плавательные перепонки, и кожа его имела золотисто-зеленый цвет.

Несмотря на то, что лицо его скрывалось под маской, у меня не было сомнений, что передо мной стоял… обитатель Топей.

— С Чародеем? — спросил он с естественным высокомерием. — Почему же вы хотите с ним говорить?

— Не зная. Было бы лучше, если бы вы спросили об этом его.

Он неуверенно посмотрел на меня. Наконец сказал:

— Кто… кто вы?

— Кристи. — Наконец-то мне удалось справиться с завязками маски и снять ее. — Посланница Доминиона.

Вечерний блеск солнца ударил меня по глазам. Человек сделал жест, смысла которого я не могла истолковать, но который показался мне ритуальным и торжественным.

— Пришелица из другого мира, — сказал он, — прошу пожаловать.

Вас ждут.

Я покинула нагретый вечерним солнцем сад, искрящий блеск фонтанов, аромат серо-золотых вьющихся растений и вошла в тень Коричневой Башни.

В поднимавшейся ввысь коричневой кирпичной стене находилось дверь, снабженная металлическая болтами. Обитатель Топей прикоснулся к одному из болтов, и дверь плавно открылась. Мы вошли в сумрачный коридор. Дверь так же плавно закрылась за нами, вспыхнул свет, происхождения которого осталось для меня неясным, и осветил стены, такие же ровные, как пол и потолок.

Я прикоснулась к одной из стен. Светлый материал был гладким на ощупь и теплее, чем камень.

— Идемте, — сказал обитатель Топей.

Может, здесь использовались грузы и канатные тяги? И снова эти скрытые зеркала, направлявшие свет снаружи? И снова через несколько дверей и коридоров, я чувствовала растущую потребность в том, чтобы мне объяснили, в чем тут дело. Возникало впечатление, что это место срывало в себе высокоразвитую технику.

Открылась еще одна дверь, когда мы ней приблизились.

За нею находилась библиотека. Всюду стояли книжны полки от пола до потолка. Еще никогда с тех пор, как я появилась на Орте, я не видела такого количества книг в одном месте. В воздухе стоял запах пропыленных древних пергаментов. Вечерний свет падал на тканые циновки, на стол, высеченный из цельного камня, и на кресло. На окнах не было даже решеток.

— Вы поступаете опрометчиво, — сказала я, все еще не придя в себя от различия между городом и этой башней; — сюда мог бы войти любой…

— Если бы вам визит сюда не был желанен, то вы не смогли бы даже пересечь сада. — Из-за книжных полок вышел очень старый мужчина и положил на стол все сводки, что нес в руках.

— Чародей, — сказал обитатель Топей. — Кристи, пришелица из другого мира.

— Ага. Благодарю тебя, Тетмет. Оставь нас одних.

Как и большинство касабаардцев, он был на целую голову ниже меня ростом и, к тому же, придавлен грузом лет. Его руки походили на птичьи когти, кожу покрывала ромбовидная сетка морщин, от гривы оставался один гребень, проходивший от лба до позвоночника. Поверх туники была надета коричневая мантия без воротника.

— Вы из другого мира?

— Вы хотели бы сосчитать мои пальцы? Да, это я. — Я сунула за пояс маску и после этого не знала, куда мне девать свои руки. Я нервно сцепила пальцы и почувствовала желание засмеяться. — Однако, любой, кто шлет мне два послания через полмира, ни разу не видя меня, знает обо мне больше, чем бы мне хотелось. Сейчас я здесь и предлагаю вам объяснить мне, кто вы, чем вы занимаетесь и что же представляет собой такую важность, из-за которой мне пришлось проделать путь в двести зери и прибыть сюда?

Вокруг его рта появилась еще больше складок, из груди вырывался хрип. Я поняла, что он смеялся. Он оперся обеими руками на стол и сел в кресло.

— Что вы обо мне знаете? Мне бы не хотелось наскучить вам подробностями, который вам уже известны. — Он бегло говорил по-имириански; возможно, он выбрал этот язык, потому что я все еще говорила с таким акцентом.