Пятьдесят оттенков свободы (любительский перевод) - Эрика Леонард Джеймс

- Кристиан, – он пожал руку Кристиана, затем повернулся ко мне и сжал в теплых объятьях, удивляя меня.

- Ана. Как ты справляешься?

- Я в порядке. Меня волнует мой папа.

- Он в хороших руках. Доктор Сладер является экспертом в своей области. Мы вместе учились в Детройте.

Оу…

- Миссис Грей, – очень формально поприветствовала меня доктор Сладер. У нее была короткая стрижка, застенчивая улыбка и мягкий южный акцент. – В качестве ведущего врача вашего отца, я рада сообщить вам, что все идет хорошо. Его жизненные показатели сильные и устойчивые. У нас есть полная уверенность, что он сможет полностью восстановиться. Отек мозга перестал увеличиваться и проявляет признаки уменьшения. Это весьма обнадеживающе после такого короткого промежутка времени.

- Это хорошие новости, – прошептала я.

Она доброжелательно улыбнулась мне.

- Это так, миссис Грей. Мы хорошо заботимся о нем.

- Рада снова увидеть тебя, Кэррик, – улыбнулась она ему… Ох…Подозреваю, они когда-то были больше, чем друзья.

Кэррик улыбнулся ей в ответ.

- Аналогично, Лоррэйна.

- Доктор Кроу, давайте оставим этих хороших людей с мистером Стиллом, – Кроу последовал за доктором Сладер на выход.

Я взглянула на Рэй и впервые почувствовала себя более уверенной. Слова доктора Сладер и Кэррика дали мне надежду. Кэррик нежно положил руку на мое плечо.

- Ана, милая, сядь рядом с ним. Поговори с ним. Это хорошо. Я буду с Кристианом в зале ожидания.

Я, соглашаясь, кивнула. Кристиан улыбнулся мне, и они вместе с Кэрриком оставили меня с моим любимым отцом, мирно спящим, окутанным проводами для вентиляции легких и оборудования, следящего за ритмом его сердца.

***

Я скользнула в белую футболку Кристиана и забралась в постель.

- Ты выглядишь более радостной, – осторожно сказал Кристиан, надевая свои пижамные штаны.

- Да. Думаю, разговор с доктором Сладер и твоим папой все изменил. Ты попросил Кэррика приехать сюда?

Кристиан нырнул в постель и притянул меня к себе, поворачивая спиной.

- Нет, – прошептал он мне на ухо. – Он сам захотел приехать и проверить твоего папу.

- Как он узнал?

- Я позвонил ему утром.

Оу…

- Малыш, ты исчерпана. Тебе нужно поспать.

- Хмм, – соглашаясь, пробормотала я.

Он был прав… Я так устала. Это был эмоциональный день, и я испытала небольшое облегчение, что он не набросился на меня. На самом деле, он был совершенно пассивным весь день… Было ли это впервые? Интересно, должна ли я быть озабочена таким поворотом событий?.. Хотя, моя Внутренняя Богиня покинула здание и захватила мое либидо с собой, поэтому я подумаю об этом утром. Я повернулась и прижалась к Кристиану, закидывая ногу поверх его.

- Пообещай мне кое-что, – тихо сказал он.

- Хм? – спросила я, слишком уставшая, чтобы сформулировать что-то большее.

- Пообещай мне, что ты поешь что-нибудь завтра. Ты носила куртку чужого мужчины, и я даже могу смириться с «пеной у рта». Но, Ана… ты должна есть. Пожалуйста.

- Хмм, – согласилась я.

Я почувствовала, как он улыбнулся в мои волосы, а затем поцеловал их.

- Спасибо, что ты здесь со мной, – промямлила я сонно и поцеловала его грудь.

- Где же мне еще быть? Мой дом там, где ты, Ана. Быть здесь с тобой заставляет меня задуматься о том, как далеко мы зашли. И о той ночи, когда я впервые спал с тобой. Что это была за ночь... Ты была просто… «Яр», – прошептал он.

Я улыбнулась на его груди.

- Спи, – пробормотал он, и это был приказ.

Я закрыла глаза и уснула.

Глава 22. (109)

Я зашевелилась, открывая глаза ярким сентябрьским утром. Было так комфортно лежать, завернутой в накрахмаленные чистые теплые простыни. И мне понадобилось несколько мгновений, чтобы сориентироваться: я была слишком переполнена чувством дежавю. Ну, конечно же…я была в Heathman.

- Черт! Папа! – вслух воскликнула я, вспоминая. Волна тошнотворной тревоги сжала мое сердце, и я начала судорожно соображать, почему находилась в Портленде.

- Эй, – окликнул меня Кристиан, сидящий на краю кровати. Он нежно коснулся костяшками пальцев моей щеки, мгновенно успокаивая меня. – Я позвонил в ОИТ этим утром. Он провел ночь хорошо. Все хорошо, – сказал он успокаивающе.

- Ох. Хорошо. Спасибо тебе, – пробормотала я, разворачиваясь к нему. Он широко улыбнулся и поцеловал меня в лоб.

- Доброе утро, Ана, – прошептал он и поцеловал меня в висок.

- Хай, – прошептала я. Он был одет в черную футболку и голубые джинсы.

- Хай, – ответил он, его взгляд был теплым и полным нежности… Ох, он выглядел так восхитительно… мой прекрасный муж.

- Я хочу поздравить тебя с днем рождения, – пробормотал он. – Это нормально?

Я натянуто улыбнулась и, подняв руку, ласково коснулась его щеки.

- Да, конечно, – ответила я. – Спасибо. За все.

Он нахмурил лоб.

- За все?

Я кивнула.

- За все.

Он на мгновенье растерялся, но это было лишь мгновенье. Его глаза распахнулись так широко, выдавая нетерпение.

- Вот, – он протянул мне маленькую, изящно обернутую коробочку с крошечной подарочной карточкой. Я села. Несмотря на тревогу из-за моего отца, я почувствовала волнение и предвкушение, исходящие от Кристиана; это было заразительно. Я прочла надпись на карточке.

В честь всех наших первых раз в твой первый День рождения, в качестве моей любимой жены.

Я люблю тебя.

Э х

О, Боже… как это мило.

- Я тоже люблю тебя, – улыбаясь ему, пробормотала я.

Он ухмыльнулся.

- Открой, – прошептал он, и я сделала как мне велели.

Развернув осторожно бумагу так, что она не порвалась, я обнаружила красную кожаную коробочку. «Картье», я узнала это благодаря моим второй-шанссерьгам. Я осторожно открыла коробочку и увидела изящный, очаровательный браслет из серебра… или платины… или из белого золота… не знаю точно из чего, но он был абсолютно восхитителен. К нему были добавлены несколько подвесок: Эйфелева башня, черный лондонский кэб, вертолет – Эхо Рэй, планер – планеризм… катамаран – «Грэйс». Кровать! И… эм… рожок мороженного? Я удивленно посмотрела на Кристиана.

- Ваниль? – как бы извиняясь, пожал он плечами. Я не смогла удержаться от смеха. Ну, конечно!

- Кристиан, это так красиво. Спасибо тебе. Это… Яр.

Он ухмыльнулся.

Я сразу поняла, что моей любимой подвеской станет сердце. Оно было сделано в форме медальона, и я тут же открыла его.

- Ты можешь поместить в него фотографию или еще что-нибудь… – пробормотал он.

- Твою фотографию, – пробормотала я, взглянув на него из-под ресниц. – Всегда в моем сердце.

Он улыбнулся мне своей милой, заставляющей сердце биться быстрее, застенчивой улыбкой. Взглянув вниз, я увидела последние две подвески, одной из которых была литера «Э» – о, да, я была первой девушкой… или кем-то там еще, которая назвала его по имени… Я улыбнулась от этой мысли. И, наконец, ключ.

- К моему сердцу и душе, – прошептал он. Слезы брызнули из моих глаз. Я бросилась к нему на шею, обнимая и забираясь на его колени.