Главный рубильник (сборник) - Сергей Малицкий

– Больно? – услышал он вопрос над самым ухом. – Значит, по правде. Когда по правде – всегда больно. Все когда-то кончается, но твоя беззаботная жизнь кончилась не тогда, когда ты сбежал в Порт из дома, а кончается только теперь. Скоро. Минуты остались.

– Но почему «мама»? – прохрипел, булькая кровью, Трап.

– Тебе она не мама, – ответил, пританцовывая в пяти шагах Армик. – Вставай, Резкий. Или Сухой. Какая, в пыль, разница… У тебя еще есть несколько минут. Тебе она не мама. Она донор. И твой, и мой. Конструктор. А мы результат ее работы. Усовершенствованный вариант сборки. В смысле генотипа. Один ген подправлен. И у тебя, и у меня. Ген, который отвечает за восприятие дури. Только тебя от нее тошнит, а у меня вырастают крылья. Навсегда. Два варианта. Один удачный, один не очень. Но испробовать надо было оба. А мама, потому что делала она нас из себя. Меня-то уж точно.

– Она сумасшедшая, – выдавил слова Трап, с трудом поднявшись на ноги.

– Все относительно, – ответил Армик и тут же провел серию ударов в грудь, в скулу, снова в грудь, в колено и опять в скулу. – От всего должна быть польза, а бесполезных уничтожают, знаешь ли…

Последние слова Армика Трап слышал уже с трудом. Он вновь оказался на полу, но теперь вокруг даже не было канатов, через которые можно было вылететь и остаться в живых. Глаза заплывали. Трап с трудом оперся на руки, начал вставать, сел. Армик продолжал пританцовывать в пяти шагах.

– Ты не опоздаешь? – прохрипел Трап.

– У меня еще минут пять, да пять минут резерва, пропасть времени, – засмеялся Армик.

Наверное, он был и в самом деле похож на Трапа. Или, точнее, Трап был похож на Армика. Ведь это Армик был старше его, выше, шире в плечах. Да и удачливее, пожалуй. Даже скафандр у него был последней модели, не то что у Трапа. С встроенными системами обеспечения высшего класса. С мягким шлемом. С повышенной теплозащитой. Даже автономная аптечка имелась на груди. Более сотни значков. Смотри, Трап, смотри. Да, глаза заплывают, но смотри, Трап, смотри. Вставай и смотри.

– Почему ты не перебрался на Токе с… мамой? – спросил Трап, ощупывая карман.

– Дед был еще жив, – рассмеялся Армик. – Да и что там делать? Я смотрел на вас сверху. Отец как всегда витал где-то, а мать… Мать и так почти все время была со мной. Или рядом. Семейный бизнес!

– Зачем я был нужен? – Трап вытащил из кармана ключи, отбросил тот, что был длиннее и толще. – От меня какая польза?

– Польза? – Армик нервно расхохотался. – Какая польза? Никакой пользы. Так. Игрушка для отца. Биологический симулятор – сделай сам талантливого сынка. Откуда мне знать? Ведь это ты жил рядом с ним, а не я!

Последние слова Армик выкрикнул с ненавистью и бросился на Трапа, намереваясь растоптать его. Но его соперник был все еще очень быстр. Быстр и точен. Он успел нанести только один удар. Торцом ключа в крохотную ячейку на плоскости аптечки. В ячейку с изображением знака обезболивания и наркоза.

– Снятие болевого шока, – пробормотал, выплевывая выбитые зубы, Трап. – Действует три часа. Пострадавшего не укладывать на спину, следить за функциями организма.

Армик лежал на боку, словно пытался бить соперника даже в наркотическом сне. Трап наклонился, снял у него с пояса нож, шагнул к Кафше, которая смотрела на него расширенными глазами, разрезал стягивающий ее шнур. Она тут же выхватила у него нож и кинулась к Будалле. Рассекла путы, вырвала изо рта кляп, начала обрабатывать рану на бедре.

– Не думай ничего, – пробурчал Будалла, с трудом ворочая языком и прикладывая ладонь к разбитому затылку. – Душ все равно не выгорел бы. Она жена мне.

– Повезло, – заметил Трап, ковыляя к пилотскому пульту. – Дети есть?

– Есть, – вздохнул Будалла. – Родители только у них… бедовые.

– Лучше, чем никакие, – задумался Трап, почувствовал горечь в сердце и смахнул рукавом с пульта кровь, капающую с лица. – Кафша, у тебя мало времени, очень мало. Нужно догонять… маму. Надеюсь, что твой регистратор не переставал работать. Я видел, индикатор горел. Интересное кино получится. Будалла, свяжи Армика. Не верю я всем этим снадобьям.

– Ты… – она подошла к пульту, надевая на горло ожерелье.

– Давай в капсулу, – попросил Трап. – Дети, дурь, моя мать, Шака, Динак, две предыдущие команды. У тебя достаточно причин, чтобы поторопиться.

– Но… – Кафша оглянулась на Будаллу.

– Делай, что он говорит, – кивнул тот, затягивая узлы на теле Армика.

– Мы что-нибудь придумаем, – попробовал успокоить ее Трап и спросил, когда она обнялась с Будаллой. – Вы знали о моей матери?

– Да, – кивнула она.

– А отец? – ему нужно было знать.

– Его все устраивало, – пожала она плечами.

– А меня вот нет, – заметил Трап.

– Ты был с нами, в том числе, и поэтому, – сказала она.

– Причина номер шесть или номер пять, – пробормотал Трап.

Матовая шторка поползла, закрывая ее лицо.

– Ты управляешь капсулой с пульта? – удивился, припадающий на одну ногу Будалла.

– Здесь все может управляться с пульта, – делал пассы руками над экраном, на который продолжала капать кровь, Трап. – Нужно только уметь. Я, конечно, мало проучился в пилотской школе, но в симуляторах проходил все режимы. Или почти все режимы.

Вновь раздался грохот, в иллюминаторах вспыхнули языки пламени и второй искристый овал полетел к смазанному изображению Порта.

– Вот и все, – вздохнул Будалла. – Сколько там до огненного шара? Пятнадцать минут? Ничего не успеем. Можно было бы открыть большие ворота, взорвать их, но смысл? Живой жемчуг? Он попадается один раз на сотню кустов. Мы не успеем найти и десятка жемчужин. Обвязаться ракушками? Они гибнут, если их оторвать от места. Вырезать вместе с оболочкой? Сгорят. Ничего не сделать. И топливо не сбросишь, у балкеров не отстреливается топливо. Ты прости меня за тот удар в живот…

– За Кафшу тоже будешь прощение выпрашивать? – удивился Трап. – Или мне нужно просить у тебя прощения? Сколько у вас детей?

– Двое, – отвернулся Будалла. – Все, Трап. Мне не увидеть детей, тебе не выиграть большой приз.

– Да пошел он, этот приз, – дернул подбородком Трап, продолжая водить руками над экраном. – У нас еще пятнадцать минут. Почти пятнадцать минут. Топлива на балкере не так много, но достаточно, чтобы уничтожить корабль и изрядно повредить Порт. И оно не сбрасывается. Тут ты прав.

– Это уже не топливо, а взрывчатая смесь, – напомнил Трапу Будалла.

– Да, – согласился Трап. – Но и топливо тоже. Реакция происходит, датчики ее фиксируют, антикатализатора у нас нет. И топливо постоянно меняет состав. Но все еще остается топливом. Я бы даже сказал отличным топливом. Дюзы направлены в сторону от Порта, так что форсированный старт ему не навредит. Имеющееся количество топлива на полной тяге, если запустим все двигатели, мы сожжем за четыре с половиной минуты, значит, стартовать надо через… восемь минут. Не позже. Так. Значит, надо изменить режим зажигания под те свойства топлива, которые будут через восемь минут. Уже через семь… Либо установить обратный опережающий контроль на системе зажигания. Кстати, интересно, о чем подумает таможня, когда балкер исчезнет, а на пустом месте появится столб плазмы? Не ослепнут? Впрочем, не должны. А где мы будем через четыре с половиной минуты после старта? Плюс инерция… Ничего себе! Слушай, нас будут доставать неделю, не меньше. Здесь хоть еда какая-то есть?