Возвращение королевы - Линн Флевеллинг

— Было бы проще и безопаснее добираться туда с севера, если бы не мешал перешеек, — сказал он.

— Ну, пока не нашелся способ убрать его, боюсь, нам никуда не уйти от плохих дорог или долгого опасного плавания, — засмеялась Тамир и повернулась к Аркониэлю. — Что скажешь? Может твоя Третья Ореска решить для меня эту задачу с помощью магии?

К удивлению Ки и всех остальных, Аркониэль задумался на несколько мгновений, а потом ответил:

— Об этом стоит подумать.

Тамир прекрасно видела, как страдает Ки, но ничем не могла помочь ни ему, ни себе. Шли дни, высокие горы остались позади, и Тамир снова начала отвлекаться от горьких мыслей, но по ночам они возвращались.

«Где твоя мать, Тамир?»

Вопрос оракула заставил ее похолодеть; там, в пещере, эти слова преследовали ее, а их значение выглядело еще более мрачным после признания Айи. Жрица не предложила Тамир ничего, кроме молчания, хотя в этом молчании ощущалось некое ожидание.

И все же, когда ее маленький отряд приблизился к повороту на Алестун, Тамир решилась. Она собрала всю свою храбрость, напоминая себе, что никто, кроме Аркониэля и Ки, не знает страшной тайны смерти ее брата или о том, что в башне старого замка живет гневный призрак.

— Я хочу остановиться на ночь в замке, — заявила она, когда впереди показался поворот дороги, уходящей к реке.

При этих словах Фарин вскинул бровь, а Ки посмотрел вопросительно, но больше, казалось, никого ее желание не удивило, разве что слегка.

— Это недалеко и куда лучше, чем останавливаться на постоялом дворе или спать под открытым небом, — продолжила Тамир, поясняя свое решение.

— День-два задержки значения не имеют, — сказал Аркониэль. — Ты ведь не была здесь почти год.

— Представляю, какое лицо будет у Нари, когда мы появимся на мосту! — воскликнул Ки. — А уж какой шум поднимет повариха, когда увидит, сколько ей нужно приготовить еды!

Мысль о том, что ее снова выбранит старая повариха, согрела Тамир, отчасти избавив от страха перед той задачей, которую ей на самом деле предстояло решить. Усмехнувшись, она сказала:

— Да, пожалуй, но за нежданное появление мы можем быть наказаны холодным ужином. Вперед! Поспешим, чтобы они там поскорее занялись делом.

Они с Ки пришпорили лошадей, пустив их в галоп, и со смехом оглянулись на остальных, сразу отставших. Впрочем, Фарин быстро догнал их, и по его усмешке Тамир увидела, что он готов принять вызов. Они втроем помчались вперед, обгоняя друг друга и громыхающие по дороге повозки, крестьяне изумленно таращили глаза. И вот наконец они вырвались на просторные луга и поля, окружавшие Алестун.

Тамир посмотрела на окруженные стенами домики и хижины, уютно устроившиеся в излучине реки. Когда отец впервые привез ее в Алестун, он показался ей огромным городом. Но воспоминания были не только радостными: она вспомнила, как попыталась выбрать куклу в качестве подарка на день рождения вместо какой-нибудь игрушки, подходящей для мальчика, и опозорила отца перед всем народом, собравшимся на рыночной площади. Теперь-то она понимала, почему отец так остро отреагировал на ее поступок, но все равно ее сердце сжималось при этом воспоминании даже спустя много лет.

Тамир покачала головой, подставляя лицо ветру, чтобы тот остудил ее вспыхнувшие щеки. В тот день отец подарил ей Гози, ее первого коня, а Фарин — ее первый деревянный меч для тренировок. И все ранние воспоминания Тамир были такими же: в них смешивались свет и тень, и теней всегда было намного больше.

«Черное создает белое. Грязь создает чистоту. Зло рождает величие» — так сказал афранский оракул.

И в этом заключалась вся ее жизнь.

Всадники вихрем промчались через рощу и очутились на широком ровном лугу. На невысоком холме перед ними на фоне гор вырисовывался старый замок, и его квадратная башня указывала в небо, как палец. Над крышей развевалось королевское знамя Тамир, но не оно привлекло ее внимание.

Выходившее на дорогу окно в верхней части башни лишилось одной из своих красно-белых полосатых ставен. Вторая, поблекшая и облупившаяся, криво висела на одной петле. И было так легко вообразить, что в этом окне виднеется бледное лицо…

Тамир отвернулась и придержала Миднайта — конь пошел шагом, а Тамир оглянулась по сторонам, схватывая взглядом знакомые картины.

Луг уже скосили, и небольшие стога беспорядочно стояли на склоне. Вокруг щипали молодую траву овцы и козы. В реке плавали лебеди и дикие гуси, а какой-то мальчишка из прислуги рыбачил, сидя на берегу, под деревянными мостками. Когда всадники приблизились, он вскочил и уставился на них, а потом стремглав бросился к воротам.

На казарме красовалась новая крыша, а грядки целебных трав, которые посадил Аркониэль, были отлично ухожены и даже расширены. Яркие цветы украшали огород, где росло еще и множество овощей. Две девушки с корзинами в руках вышли из-за угла казармы — и тут же метнулись назад, так же как мальчик.

— Кто все эти люди? — спросил Ки.

— Новые слуги из деревни, — пояснил Аркониэль, уже догнавший их и услышавший вопрос. — Когда я жил тут со всеми детьми, поварихе требовалась помощь. Но похоже, она наняла еще кого-то после моего отъезда.

— К тому же теперь здесь нет Брата и некому их пугать, — пробормотала Тамир. А потом шепнула волшебнику: — А моя мать их не беспокоит?

— Нет, — заверил ее Аркониэль. — Ее видел только я.

— А… — Тамир снова посмотрела вверх и на этот раз заметила кое-что другое: обширный участок ровной стены там, где следовало быть окнам. — Что там случилось?

— Где? Ах, это… Мне пришлось кое-что переделать, чтобы скрыть свое присутствие, — ответил Аркониэль. — Не беспокойся, это всего лишь магия. Все будет как прежде.

Едва всадники подъехали к главным воротам, как они широко распахнулись. По другую сторону стояли Нари и повариха и смотрели на Тамир, прижав ладони к губам. Первой опомнилась Нари.

Раскинув руки, она бросилась навстречу Тамир, заливаясь счастливыми слезами.

— Ох, детки, дайте поскорее вас обнять! — закричала кормилица.

Тамир и Ки поспешно спрыгнули на землю, и Нари обхватила их обоих разом. Тамир с изумлением увидела, какой маленькой стала ее старая кормилица. Она была на целую голову ниже Тамир.

Нари приподнялась на цыпочки и звонко расцеловала их обоих.

— Как же вы выросли за последний год! Ки уже бородой оброс! А ты, детка! — Нари передала Ки в объятия поварихи, а сама обхватила ладонями лицо Тамир, без сомнения пытаясь найти в нем знакомые черты мальчика, которого знала. Тамир увидела в глазах старой женщины лишь бесконечную любовь и изумление. — Великий Создатель, ты только посмотри на мою дорогую девочку! Стройная, как тростинка, и копия твоей дорогой матушки! Я именно такой тебя и представляла!