Империя хаоса. Тени Бога - Грегори Киз

— К выводам мы пришли в результате логических рассуждений и некоторых экспериментов. Нам нужно разработать действенные тесты; мсье Ломоносов как раз этим сейчас и занимается.

— Ну, теперь я совсем запутался. Какое отношение все это имеет к классификации malakim?

— Каждый из них являет собой особую систему сходств, каждый уникален, как неповторимы линии на человеческих ладонях. Используя определенные инструменты, мы сможем наблюдать за системами сходств. Более слабые и менее совершенные malakim имеют более простые системы сродств, и деятельность их узкоспециализированна, по сравнению с их более высокими повелителями. Нам стало известно, что malakim более высокого ранга творят своих слуг из собственной субстанции, то есть не путем естественного воспроизводства, а путем отделения от себя части, после чего они производят, если говорить человеческим языком, настройку — «высоты тона» этой отделившейся части.

— Вот это то, что мы знаем о malakim, — подытожила Адриана. — Думаю, ребята, вы достигли определенного прогресса.

— Да, прогресс есть. Как человеческий ребенок похож на своих родителей, так и множества, сотворенные из одного malakus, очень похожи друг на друга. По типу сродств можно определить линию родства. И наши расчеты, мадемуазель, построенные в основном на ваших научных изысканиях, привели к интересной мысли.

— Какой же?

— Во всем мире malakim, мадемуазель, существуют только два истинных родоначальника. Все остальные — их потомки.

7

Бой на Алтамахе

К полудню солнце едва коснулось вяло текущих вод великой реки Алтамахи. Но здесь, где река сужалась настолько, что росшие по обоим берегам дубы сплетались ветками, а испанский мох свисал, подобно сталактитам, с потолка пещеры, оставалось по-прежнему сумеречно. Солнце ярким светом озаряло просторы земли, а здесь темные воды текли медленно и спокойно. Крупный баклан сидел на ветке дуба, прилетела, хлопая тяжелыми крыльями, большая синяя цапля и опустилась в воду.

Оглторп посмотрел на Томочичи, старого вождя ямакро. Несмотря на преклонный возраст, его облик впечатлял: мускулистую грудь украшала татуировка в виде черных крыльев, мочки ушей оттягивали экзотические украшения. Умное, в красно-черной раскраске лицо выражало беспокойство, которого Оглторп почти никогда на нем не видел. Томочичи, не отрывая взгляда, смотрел на воду.

— Что-то не так, дружище?

— На дне что-то лежит. Змеи, которые некогда были людьми. Бледнолицые каннибалы. Мир, который мы не можем видеть, не должны видеть.

— Но это не то, с чем нам предстоит драться? Томочичи посмотрел ему прямо в глаза, — так индейцы делали только в том случае, когда выражали свое недоверие или хотели придать особое значение словам.

— Именно с этим нам предстоит драться, — тихо сказал он.

Внутри у Оглторпа похолодело.

По воде пробежала рябь, и лес ожил. Ямакро, ючи, мароны, словно тени, показались из-за кустов и деревьев и снова исчезли. Оглторп не отрывал взгляда от поплавков — плававших на поверхности воды кусочков сухого дерева, привязанных веревками к опущенным на дно грузилам.

В следующее мгновение под водой исчез сначала один поплавок, затем другой. На поверхности появилась едва различимая «V».

— Такие огромные рыбины могут проглотить не одного человека, — пробормотал Томочичи. — Пантеры с хвостами гремучей змеи.

Сердце у Оглторпа бешено колотилось.

«Не торопись, — умолял он самого себя. — Подожди еще чуть-чуть».

Ушли под воду два поплавка, затем еще два.

Там, где берег был сухой и чистый, неведомое существо высунуло из воды голову всего на два-три фута. На первый взгляд — голова гигантской черепахи: сверху плоская, продолговатая, около ярда в поперечине, цвета чугуна.

Оглторп их не видел, но знал, что у гигантской «черепахи» есть окна, а в окна смотрят внимательные глаза. Он заклинал Бога, чтобы эти глаза видели только деревья и птиц.

В этот момент вода вздыбилась, а затем отхлынула, оставив на поверхности нечто, напоминавшее огромного ламантина. То, что появилось в виде головы черепахи, оказалось цилиндром, с возвышением в передней части.

— Спокойно, ребята, — выдохнул Оглторп.

И воины Оглторпа были спокойны. Им приходилось сражаться с железными демонами, с воздушными военными кораблями, с духами из огня и тумана. А сейчас перед ними была просто лодка, которая приплыла сюда под водой, с корпусом из металла, с двигателем, посланным на землю, наверное, самим сатаной, и в лодке находились люди.

Оглторп внимательно рассматривал мерно покачивающуюся на поверхности воды лодку. Формой она напоминала посаженные друг на друга две галеры, один плоский киль смотрел в небо, другой служил днищем. И вдруг Оглторпа поразила не столько странная конфигурация лодки, сколько мысль, почему раньше никому в голову не пришло построить такую лодку.

Смотровая башня одновременно являлась люком, имевшим вид огромного винта. Пока Оглторп изучал лодку, «винт» начал откручиваться. Возле смотровой башни было установлено два вращающихся орудия, неизвестной Оглторпу конструкции. Из этих орудий можно было вести огонь как изнутри, так и снаружи.

Наконец крышка люка открылась, от падения ее удерживал тянувшийся изнутри трос, и показалась голова в красном головном уборе гренадера. Оглторп услышал его крик:

— Чисто. Это хорошо! — Последнюю фразу гренадер прокричал по-русски.

Двое легко и быстро, словно муравьи, выбрались из лодки и заняли место у вращающихся орудий.

Поспешно появилась группа из пятнадцати человек и перебросила на берег трап. Всплыли еще две лодки. К тому моменту, когда на поверхности появилась четвертая, на берег высадились уже около тридцати человек — довольно много.

Оглторп поднял руку и резко опустил ее, и разорванная пулями поверхность воды окрасилась кровью.

Первыми с лодки ответили орудия, один снаряд, оставив в воздухе голубоватый росчерк, разорвался в лесу, выжег поляну, но пожара не устроил. Огромный дуб упал, будто кто-то одним взмахом гигантского топора разрубил его пополам. Одному из орудийных стрелков пуля следопыта попала в правый глаз и пробила голову насквозь.

Мароны, прячась за деревьями, забросали открытый люк гранатами, оттуда повалил маслянистый, черный дым. Высадившиеся на берег русские, и англичане вели отчаянный огонь, но в живых их оставалось все меньше и меньше. Две лодки, включая ту, что была с открытым люком, ушли под воду. Одна спокойно, вторая — бурля и клокоча, как кипящий котел, и в этом котле барахтались люди.

Прогремела еще пара залпов, и Оглторп дал команду прекратить огонь. Раздалось еще несколько одиночных выстрелов, но вскоре и они стихли. Несколько человек выбрались из оставшейся на поверхности амфибии. Половина из высадившихся на берег погибли, оставшиеся в живых пытались выстроиться в каре и поспешно перезаряжали ружья.

Оглторп нашел взглядом офицера и закричал:

— Сдавайтесь, сэр! Сдадитесь — останетесь, живы, а нет, так все погибнете!

Офицер оказался русским, он беспомощно покрутил по сторонам головой, затем приказал солдатам сложить оружие. В следующее мгновение солдаты из бывшей регулярной армии Оглторпа вышли из укрытий, чтобы собрать брошенные на берег ружья.

Оглторп подошел к офицеру:

— Вы говорите по-английски, сэр?

— Немного.

— Ваши корабли легли на дно. Я хочу, чтобы они поднялись на поверхность и открыли люки.

— У меня только один корабль.

— Я только что видел все четыре. Послушай, парень, как ты думаешь, почему мы оказались здесь именно в тот момент, когда вы поднялись на поверхность? Нам об этом рассказал генерал Map. Более того, он увел отсюда свои войска, так что вы остались без прикрытия. Внизу по течению мои люди натянули цепи, но они уже не пригодятся. На этом расстоянии, чтобы вывести из строя ваши амфибии, мы можем воспользоваться тем же самым устройством, которым мы уничтожили ваши воздушные корабли. Конечно, было бы лучше, если бы все амфибии остались на ходу, но у меня уже есть одна, и этого вполне достаточно.

Офицер долго колебался, наконец, заговорил:

— Для этого мне нужно воспользоваться аквафором, он внутри корабля. Но, пока мы будем ждать, когда рассеется дым от ваших гранат, остальные корабли всплывут и атакуют вас или спокойно уйдут. Пока не рассеется дым, я ничего не могу сделать.

— Вот именно, если всплывут.

Но корабли предпочли уйти. Небольшой отряд двигался за ними по берегу и, отойдя на безопасное расстояние от захваченного корабля, воспользовался depneumifier, дьявольским оружием Франклина. Через час два корабля всплыли на поверхность, и течение принесло их к натянутым цепям. Оружие, имевшееся в наличии у солдат Оглторпа, было не способно пробить корпус лодок. Но солдаты сняли одно из вращающихся орудий и с его помощью легко рассекли лодки и пустили их на дно. Мгновенно открылись люки обеих лодок, люди начали выбираться наружу, первых троих на каждой лодке убили, остальные вылезали уже с поднятыми вверх руками.