СПАСАТЕЛИ ВЕЕРА - Василий Головачёв

— Что случилось?

— Поглядите влево, в ложбинку за кустом. Видите?

Сухов разглядел нечто вроде полосатой оранжево-черной дыни величиной с футбольный мяч.

— Это переступень кровавый, плод очень злобного растения из семейства тыквенных, начиненный ядовито-зловонной массой. Взрывается даже от стука копыт и поражает все в радиусе десяти саженей. Нам он не страшен, но кони могут сдохнуть. Самое странное, что раньше так далеко от Порубежья переступень не встречался.

Вскоре вернулись разведчики. Лошади их шли тихо, почти бесшумно, специально обученным шагом.

— Зело колодная пажить укруг, — доложил один из них, что лингвер перевел как «огромное минное поле». — Чурыня витийствует, вызывает спрыг-траву.

Движением руки Мстиша отпустил разведчиков, задумчиво опустил голову.

— Мы влезли на минное поле, и заминировано оно совсем недавно, ввечеру.

Подготовленный Такэдой Никита поначалу не удивился сказанному князем, но потом сообразил: произнесено это было на русском земном языке!

Вскоре группа нашла спрыг-траву, стрелки которой всегда указывали колдунам самую безопасную дорогу, и отряд повернул направо, к лесу. «Минное поле» миновали благополучно и только было вздохнули с облегчением, как вдруг случилась еще одна неприятность: в лесу на дружину напала туча гигантских комаров. Люди не пострадали, надежно укрытые за броней доспехов, но лошадям досталось крепко. Единственным средством защиты от комаров было бегство, и сотня дружно ринулась прочь, нещадно нахлестывая коней, пока те еще слушались хозяев и волхвов.

Бешеная скачка длилась с полчаса. Отряд вырвался из леса, усмирил лошадей, подтянулся. Не отстал никто, в том числе и земляне. Но это было еще не все. Стоило им успокоиться, как впередсмотрящие снова подали сигнал тревоги. На сей раз их ждала груда звероловов. Обычно звероловы — те самые кентавры с густой рыжей шерстью, которых встретили Сухов и Такэда в степи, не нападали на столь сильный отряд, однако в этот день их словно подменили.

Волна низкорослых человеколошадей числом в три сотни налетела на дружину, забросав ее дротиками и короткими копьями, и схлынула. Дружинники свято выполнили приказ Мстиши не убивать, поэтому ни один из звероловов не пал бездыханным, но первая их сотня выбыла из строя надежно: у кого была перебита рука, у кого нога, у кого выбит глаз или зубы. И все же орда предприняла еще одну попытку, забросав отряд колючими шарами, напоминающими зеленые каштаны. Дружинники знали, что это такое, и большинство «каштанов» сбили еще в воздухе — мечами, кинжалами или копьями, но не знали гости, и лошадь под Такэдой, в которую попал «каштан», сдохла мгновенно. Шары были начинены ядом. Почему сами кентавры не умирали от яда, осталось загадкой. Стычка длилась еще несколько минут, дружинники взялись за луки, и первый же залп рассеял звероловов по степи.

— Простите за неосторожность, — покаялся Толя, когда ему подвели запасного коня. — Мне бы следовало знать коварство подобных бестий.

— Это еще семечки, — сказал Никита. — То ли будет впереди.

И оказался прав.

Еще через час на них напала полудница, едва не задушив жарой и духотой. Загнав ее в болото, дружина остановилась на отдых.

— Очень тревожный симптом, — признался друзьям князь, когда они напились кваса и перекусили пирогами. — Цепь нападений не случайна. Кому-то очень не хочется, чтобы мы дошли до цели. И все дело в вас, Посланник, а не в походе князя. Что вы думаете по этому поводу?

— Я тоже встревожен, — кивнул Сухов. — Но если бы те, кто за нами охотится, объявились здесь, не помогла бы ни дружина, ни вся ваша армия, дружище Данила.

Князь улыбнулся, отрицательно качнув головой:

— А вот тут вы ошибаетесь, Никито. Вы забыли, что гостите не столько у Мстиши или Данилы, сколько у Яросвета, хотя он доселе и не объявился. До тех пор пока вы находитесь под его покровительством, на землях Свентаны вам никто не страшен. Правда, это не означает, что можно быть беспечным и думать об удовольствиях. Тронемся, я вам кое-что покажу. Итак, предлагаю совет. — Мстиша позвал Могуту и Рогдая. — Что будем делать, други? О возвращении речи нет.

Дюжий Могута пригладил длинные усы, крякнул.

— Не впервой нам встречаться с нечистью, пробьемся.

— Это наша земля, — добавил Рогдай под взглядом князя, — кого нам на ней бояться? Мы с Добрагастом и вдвоем здесь хаживали и до Порубежья доходили.

— Что ж, лихих воинов можно было бы и не спрашивать. Мнение гостей такое же? Вперед?

— У меня есть мысль, — сказал Никита. — Мы будем проезжать мимо свалки… м-м… Обережного Городища?

— Мимо Россечи? Совсем рядом — нет.

— Тогда просьба: сделать крюк и подъехать к Городищу, я хочу кое-что проверить.

Мстиша окинул внимательным взглядом лицо Сухова, но спрашивать, что тот хочет проверять, не стал.

— Городище — не лучшее место для отдыха, но крюк сделать можно. Да поможет нам Знич! Командуй подъем, Могута.

Дружина оседлала коней, а Мстиша отозвал гостей в сторонку.

— Пусть проедут.

Отряд выехал в степь, зарысил вдоль реки. Трое воинов остались с князем, держась чуть поодаль, они жизнью отвечали за его безопасность. Все шестеро поднялись на холм, встали за густыми кустами ивняка.

— Смотрите на то место, где мы отдыхали, — понизил голос Мстиша.

Через несколько минут послышались странные звуки — будто невдалеке проходила колонна невидимых гигантов, от каждого шага которых дрожала земля. Затем по траве пошла рябь, и сквозь зеленые волны замелькали огромные, с полметра в диаметре, копыта. Одни копыта, без лошадей. Сами всадники, а также их кони были невидимы. Никита насчитал одиннадцать невидимок — сорок четыре копыта, подумав, что у этих «лошадей» может быть и большее количество ног. Посмотрел на индикатор: алый чертик в камне перстня светился сильней.

— Многорук, — прошептал князь. — Или многоног. Гость редкий, хоть и всегда незваный, и очень опасный, лучше с ним не связываться. Было бы нас меньше, он бы уже напал.

— Так это… один человек?! — недоверчиво отозвался Сухов.

— Не человек. Чего ему от нас надо, хотел бы я знать! Обычно от Огнь-реки он далеко не отходит. Не оторвемся от него, будет худо, трясею накличет.

Остаток дня отряд скакал на юг, чувствуя на затылке дыхание неведомого и невидимого многорука. Но то ли злые чудеса кончились, то ли их отпугивал сам многорук-многоног — на дружину больше никто не напал и колдовство на ней не пробовал.

Стали лагерем на берегу довольно широкой реки под названием Нерлица. Многорук остался, словно чувствовал, что его засекли.

Поужинали в молчании, разведя костры и разогрев пищу. Пили только квас и медовый варенец, практически безалкогольный, порядки в дружине были строгие. Потом Никита отозвал в сторонку Рогдая и целый час разучивал неизвестные ему приемы работы с мечом, после чего показал несколько приемов рукопашного боя. Оба остались довольными, чувствуя друг к другу расположение.

Такэда нашел танцора у реки после купания. Сторожевая служба дружины исполняла обязанности так четко, не за страх, а за совесть, что опасаться неожиданного нападения не приходилось. Никита блаженствовал, вытираясь полотенцем, взятым из седельной сумы.

— Мстиша сказал, что до Городища рукой подать, — сказал Толя, с удовольствием наблюдая за игрой мускулов на теле Сухова. — Что ты задумал?

Никита вытерся, натянул «доспехи» — диморфанта, глянул на зарево заката и присел рядом с инженером.

— На свалке Городища есть машины, годные к употреблению. В прошлый раз я заметил несколько любопытных экземпляров, в том числе вертолет.

— Ты хочешь…

— До Святых гор еще шесть дней пути, а на вертолете можно долететь за три-четыре часа.

— Ты с ума сошел!

— Почему бы и нет? Попытка — не пытка. Этим маневром мы сильно озадачим потенциальных врагов и преследователей, да и ловушек многих избежим. Ты лучше вот что мне объясни, ученый: почему в этом хроне возможно колдовство? Чем здешний мир отличается от нашего?

Такэда хмыкнул:

— Интересные ты вопросы задаешь, товарищ Посланник. Помнится, раньше тебя это не интересовало.

— То было давно и не правда.

— Могу поделиться только предположениями, качественной оценкой. Еще дома я занимался теорией магии и даже консультировался с приятелем, доктором физматнаук Новиковым-Ладыженским. По нашим расчетам, законы магической физики начинают работать с некоторого порога изменений фундаментальных констант, таких, как гравитационная постоянная, масса протона и электрона, их заряд, постоянная Планка и так далее. Сечешь?

— Не отвлекайся.

— Так вот, в нашем хроне-Вселенной, на Земле в частности, эти константы таковы, что мысленное и волевое управление природными процессами практически невозможно для большинства живых существ и систем. А для того, чтобы заработали законы магифизики, необходимо массу электрона уменьшить всего на два-три процента, заряд его, наоборот, увеличить, а гравитационное взаимодействие отделить от инерционного. Всего-навсего. И в данном хроне, в мире Свентаны, эти соотношения реализованы.