Исход Авроры - Джей Кристофф

Внезапно я возвращаюсь в свое тело, на борт «Неридаа». Я лежу на полу, уставившись в кристальный потолок. Но еще я по-прежнему с Ра'хаамом, все еще являюсь частью необыкновенных, неповторимых нас, которых я никогда не покину, и это великолепно.

Это была не просто цена, которую стоило заплатить. Это самый прекрасный опыт в моей жизни.

Кэл сидит рядом со мной. Его голова тут же вскидывается, глаза мокрые, по щекам текут слезы.

– Ты вернулась, – выдыхает он, поднося мои пальцы к своим губам, и в нем медленно зарождается надежда.

– Ненадолго, – шепчу я, все еще улыбаясь.

Я чувствую флот Ра'хаама, чувствую, что остальная часть меня там, в темноте, и я хочу распуститься, словно одуванчик, и позволить каждой частичке меня улететь, погрузившись в нас, которые ожидают меня. В миллионы жизней, в тепло любви, теперь являющееся частью меня. И быть вместе, навсегда.

– Что это значит? – тихо спрашивает Кэл. – Ненадолго?

– Это значит, что скоро нам нужно уходить.

Мои глаза тоже слезятся, но не от грусти. Я так сильно люблю его. Мне больно от мысли, что я его оставлю. Но я никогда не буду одна.

– Куда мы пойдем? – спрашивает он.

– Не мы, – говорю я, позволяя своим мыслям в последний раз переплестись с его. Полуночно-синий и серебристый, фиолетовый и золотой. – Не ты и я.

И тут он понимает.

Ра'хаам уйдет, а я – Ра'хаам, поэтому я тоже уйду.

– Пожалуйста, не оставляй меня, – шепчет он срывающимся голосом, крепче сжимая мои пальцы.

– Ты мог бы пойти с нами, – бормочу я.

Он молча помогает мне подняться на ноги, и мы вместе наблюдаем, как от Ра'хаама отделяется каждый корабль, каждый шаттл из флота Легиона, и все они прокладывают себе путь сквозь другие корабли, те, что замерли на середине боя, нацеливаясь на Оружие размером с город, которому никогда не суждено было стать достаточным.

Вдвоем с Кэлом мы идем к причалу, мимо места, где в будущем наши друзья и родные погибли, защищая нас, держась за руки.

Я буду так сильно по нему скучать.

Они все ждут нас, когда мы прибываем.

Фин и Скарлетт, Тайлер и Саэдии, каждый из них насторожен, полон надежды, то улыбается, то хмурится. Они – те, кто доставил меня сюда. А рядом с ними стоит мой отец, медленно улыбается и протягивает ко мне руки.

Я срываюсь на бег, и это чувство, которое, как я думала, никогда больше не испытаю, снова здесь и может длиться вечно. И когда я кладу голову ему на плечо, а он крепко обнимает меня, я так счастлива, что хочу жить этим моментом всегда.

И я могу, конечно, могу.

Но другим необязательно, ведь любовь предлагает выбор.

Я… Я помню, что не хотела расставаться с Кэлом.

Но это был мой выбор – присоединиться к Ра'хааму, ведь нам нужно было понять, почему эта битва должна закончиться. И я не жалею об этом.

В конце концов молчание нарушает Скарлетт:

– Аврора? Что происходит?

– Когда ты оборвала нити, мы подумали, что ты… – Фин замолкает, с трудом сглатывая.

– Она планирует уйти с ними, – напряженно произносит Кэл, и я чувствую, как радужные нити снова тянутся ко мне, когда Тайлер, Скарлетт и Финиан протестующе вскрикивают.

– Все хорошо, – обещаю я. – Все в порядке. Вы были вместе до того, как появилась я, и останетесь вместе после того, как я уйду. Вы продолжите в том же духе и будете в безопасности. Мне нужно, чтобы вы взяли Кэла с собой.

– Нет. – Его единственное слово, тихое, но твердое, как алмаз.

– Кэл, я должна это сделать, – говорю я, и весь Ра'хаам разделяет мою боль, ведь мы очень, очень любим Кэла, но отныне я часть Ра'хаама, и даже если бы я этого захотела, нет способа отсоединить мой разум от целого.

– Должна? – Его голос срывается от разочарования. – Или хочешь?

Его разум завладевает моим, связывает нас так крепко, как он только умеет, и, услышав эхо этих слов, мы снова оказываемся в лазарете на борту Семпитернити, и я знаю, что он скажет дальше.

– Погибнуть в огне войны легко. Жить в свете мира гораздо труднее.

– Я не жертвую собой без причины, – говорю я, отчаянно пытаясь заставить его понять, но не в силах сдержать слезы. – И вовсе не решаю умереть. Я не умру, а буду жить вечно с ними – такова была цена за то, чтобы помочь Ра'хааму понять, почему мы должны остановиться. Я должна была стать частью нас, чтобы мы поняли друг друга.

– Но теперь он видит! – кричит он. – Видит, и все же ты остаешься с ним! Прошу, Аврора, останься с нами. Останься со мной. Пусть меня будет достаточно.

– Пришло время, Цзе-Линь, – тихо говорит мой отец.

И, в конце концов, выбор оказывается прост.

Отец и дочь стоят вместе в погрузочном отсеке кристального корабля. Их связывают не просто семейные узы, но узы, что делают их одним целым, двумя телами одного существа. А за ними, в темноте, находятся еще тысячи тел того же самого существа и миллионы других разумов.

Сначала медленно, затем быстрее, а после и вовсе стремительным потоком они вливаются в тело ее отца, и он становится вместилищем всего, чем Ра'хаам когда-либо был, есть и будет.

Возлюбленный девушки подхватывает ее тело, когда то падает, более не нужное. Теперь ее разум – часть целого. Он поднимает ее на руки, и вместе с сестрой и экипажем они бегут обратно к «Лонгбоу», а кристальный город вокруг них дрожит.

Экипаж Легиона Авроры ждет их, провожая на борт, когда они, спотыкаясь, проносятся через воздушный шлюз, и «Лонгбоу» отчаливает от «Неридаа», мерцающей, трясущейся, разваливающейся на части.

И весь Ра'хаам собирается в одном лице, когда Аврора, девушка вне времени, Триггер, делится с остальными тем, что она знает, что она может сделать, и вместе они ясно видят, как это должно произойти.

А на борту «Лонгбоу» мальчик-сильдратиец тревожно кричит:

– Она перестала дышать!

– Дух Творца, где же Зила, когда она так нужна?

– Нужен врач!

– Дайте стимуляторы!

– Это не ее тело, глупцы, неужели вы не чувствуете, что ее разум где-то далеко?

И именно эти слова его сестры заставляют мальчика-сильдратийца поднять голову и оглянуться на Оружие, которое больше и не оружие вовсе.

И когда оно снова мерцает, а затем тускнеет, он…

делает

прыжок,

и его разум находит ее и ДЕРЖИТ КРЕПКО.

И с криком, один за