Воспоминания самоубийцы. Надиктовано Духом Камило Кастело Бранко - Ивона Ду Амарал Перейра

Тем не менее, учения, которые мы вам дадим, значительно повлияют на победу, которой вы достигнете. Но вы не покинете это место и не достигнете более благоприятных духовных сфер, пока не получите от нашего Института или от вашей совести свидетельства о реабилитации, которые позволят вам войти в нормальные места в иерархии эволюции, и такие свидетельства, друзья мои, будут вам доверены только после реинкарнации, которую вы должны будете принять по окончании курса, начатого в этот момент…

После краткой паузы, создавшей впечатление, что новые положения пробуждали струны наших душ, оратор, обращаясь к трем окружавшим его спутникам, продолжил, привлекая еще больше нашего внимания:

— Вот ваши наставники. Они как ангелы-хранители, которые склонятся над вами и вашими судьбами, поддерживая вас на тернистом пути. Они будут сопровождать вас с этого момента каждый день вашей жизни и сочтут свою благородную миссию выполненной только тогда, когда вы, прославленные соблюдением Закона, который вы нарушили, вернетесь с Земли снова в это убежище, получив тогда пропуск в другую духовную местность, где начнете нормальный эволюционный путь, прерванный самоубийством.

Полномочия учителей, которым мы вас сейчас передаем во имя небесного Пастыря, простираются в добродетелях и заслугах в далекое прошлое, многократно подтвержденное в освящающих свидетельствах.

Справа от меня — Эпаминонд де Виго, который в блестящей восходящей шкале идет от древнего Египта до мрачных дней Средневековья в Испании, служа истине и возвеличивая имя Божие, причем его триумфы не уменьшились в планах Духовности до настоящего момента. Во времена апостолов, будучи учеником Симона Петра, он прославил Божественного Учителя, удостоившись высшей чести претерпеть мученичество и смерть на арене цирка Домиция Нерона.

В Испании, под властью тьмы, окружавшей законы, навязанные так называемой Святой Инквизицией, он сиял как спасительная звезда, указывая возвышенные пути несчастным и гонимым, а также многим сердцам, жаждущим божественного идеала, неся факелы наук, возвышенных в любви и уважении к Евангелиям Непорочного Агнца, наук, которые он давно искал в благоговейных паломничествах к священным тайнам древней Индии, мудрой и защищающей на Земле бессмертные истины.

Но именно потому, что он сиял среди тьмы, его снова принесли в жертву, уже не бросая его старое плотское тело голодным зверям, а сжигая на публичном костре, где он еще раз доказал свою нерушимую преданность Господу Иисусу из Назарета.

Слева у вас Сурия-Омар, древний учитель посвящения в Александрии, философ в Греции после прихода Сократа, когда начинали зажигаться для народа бессмертные огни, до тех пор отдаленные от возвышенных знаний, так как они держались в тайне и только для знания и использования мудрецами и учеными. Как выдающийся предтеча Великого Учителя, он преподавал тайное учение возвышенным ученикам из самых скромных социальных классов, обездоленным и несчастным; и в благотворной тени развесистых буков или под поэзией платанов давал им учения, полные божественного великолепия, унося их к счастью в возвышении мыслей к вечному Богу, создателю всех вещей, тому неизвестному Богу, чей образ не значился в коллекции каменных алтарей древней Эллады…

Позже вы видите его реинкарнированным в самой Иудее, привлеченным несравненной фигурой Учителя учителей, проявляющимся в смиренных, незаметных, но щедрых и здравых поступках, следуя светлым стопам небесного Пастыря. Уже в преклонном возрасте он познал жестокие преследования Иерусалима после побития камнями Стефана. Стоический, укрепленный непоколебимой верой, он претерпел длительное мученичество в зловещих глубинах древней темницы; измученный слепотой за то, что считался человеком образованным и, следовательно, опасным, вредным для фарисейских интересов; истязаемый побоями и болезненными увечьями, пока не погиб, забытый обществом, неузнаваемый для собственной семьи, но прославленный Превосходным Учителем, ради любви к которому он все перенес со смирением, любовью и признательностью.

Сурия-Омар, подобно Эпаминонду, веками обращал свой разум к высшим проявлениям духовности, с душой, пылко отданной священному огню божественной науки и любви к Богу. Сегодня он трудится в области страданий, где находимся все мы, материализованный до такой степени, что вы можете узнать его в его последней телесной форме. Не потому, что ему не хватает света и заслуг для достижения других мест в соответствии с его достоинствами, а потому что оба они, верные принципам христианского посвящения, которые ставят выше любых других норм, предпочитают оказывать внимание и любовь самым несчастным и обездоленным духом, посвящая себя направлению их к искуплению, вдохновляясь примером Небесного Князя, который оставил Свое царство славы, чтобы отдать себя в непрерывных жертвах на благо земных овец…

А Анибал, дорогие дети? Этот юноша, который лично знал Иисуса из Назарета во время его незабываемых проповедей по страдающей Иудее. Анибал де Силас, один из тех детей, присутствовавших в группе, которых Иисус приласкал, когда воскликнул, проявляя свою неповторимую нежность, которую он вновь распространял среди еще колеблющихся овец: "Пустите детей приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное…"

Анибал, который даст вам христианские учения точно так, как он слышал их от самого Учителя, которого он любит с порывами идеалистического энтузиаста и пылкого человека с самого далекого детства, проведенного тогда на Востоке.

Он говорит, что когда Господь учил своей прекрасной доктрине любви, возникали пояснительные сцены удивительной точности и невыразимого очарования в видении доброжелательного слушателя, объясняя все безошибочным образом, запечатлевая в тайниках существа каждого пример, который никогда не будет забыт. Поэтому, говоря, великий Посланник мог с неизменным спокойствием сдерживать толпы, голодные долгими часами, усмирять мятежные массы, захватывать слушателей, убеждать сердца, которые либо преклонялись перед ним, робкие и ошеломленные, либо навсегда привязывались к его учению, очарованные и верные.

Однако нечестивые, чьи порочные умы оставались расстроенными божественными вибрациями, ничего не воспринимали, слыша только рассказы, чей возвышенный смысл они не могли постичь, так как их души были пропитаны смертельным вирусом недоброжелательности. Одна из этих картин или сцен, несомненно самая прекрасная из всех, которые создал любимый Учитель для наставления своих заблудших овец, та, что изображала его в славе единородного от Всевышнего, была достаточной для того, чтобы Савл из Тарса превратился в пылкого защитника искупительного учения, которым он почтил мир.

Анибал вырос, стал мужчиной, всегда чувствуя себя окруженным излучениями божественного Пастыря, которые никогда не угасали в его воспоминаниях. Он работал для дела, повторял здесь и там то, что слышал от Господа или его Апостолов, предпочитая, однако, наставлять детей и молодежь, помня о невыразимой сладости, с которой Иисус обращался к детям. Он путешествовал и терпел преследования, оскорбления, обиды, несправедливости, потому что было хорошим социальным тоном критиковать последователей Назарянина, оскорблять