Хогвартс - Inferiat

***

— Сделай то — исправь другое, да, конечно… И вот после стольких лет верности, борьбы, подтирая дерьмо за «всегда светлым» Альби, что я получил — ничего! — с искренней злобой воскликнул Аластор. Его волшебный глаз быстро вращался во все стороны. — Жалкая пенсия, пара тысяч галеонов, кучи врагов и протез вместо глаза — вот и вся благодарность… И как иронично, что твой труп вернет мне то, что я потерял именно из-за тебя! Так что…

Аластор собрался было еще что-то сказать…, но вдруг выдохнул, махнув рукой. Фигура мага перед ним явно находилась в отключке, только тело еще конвульсивно содрогалось от последствий пыточного заклятия, которое в запале вновь применил старый аврор.

— Опять не успел договорить… Впрочем, действительно, пора это заканчивать, — поднял он палочку для последнего заклинания. — Avada kedavra,

Зеленый луч, разрывая воздух сорвался с кончика волшебной палочки, но, достигнув цели, ударил лишь в каменную стену. Там, где мгновение назад судорожно дергалось изнеможенное тело в потертой черной мантии его уже не было.

— Что за… — недоуменно проговорил мужчина, в то время как волшебный глаз рванулся вверх, обнаруживая беглеца быстрее, чем поспел глаз настоящий.

Плотная, зловещая тень, отбрасывающая от себя длинные языки мрака, нависла над местом, будто черное пятно вырвалось из ночи и обрело сознание.

Фигура в черном была похожа на сгусток темной энергии, источающей тянущиеся в стороны дымные нити, которые шипели и скалились вокруг нее, как если бы ей были подвластны сама ночь и неведомые силы ее кошмаров.

В зале ощутимо похолодало. Тёмные нити, исходящие из фигуры, шевелились и удлинялись, словно конечности жуткого существа. Эти щупальца тьмы вели себя, как живые: они вытягивались, сплетались и, казалось, тянулись к противнику, словно стараясь оплести его и затянуть в свой беспросветный мрак.

— Мордред, — раздосадованно произнес Аластор, быстро выхватывая уже свою палочку. Он не был испуган, скорее раздосадован тем, что вопреки своему принципу дал противнику время на использование последнего козыря. Впрочем, слабое место этого заклятия он так же знал. — Expecto Patronum!

Серебрянная пленка щита окружила бывшего аврора непроницаемым щитом, а сам Аластор Грюм вскинул палочку, посылая грязно-белый луч, который пронзил воздух, как острый клинок, направленный прямо в центр зловещей фигуры.

Конечно, кто-кто, а мужчина не был светлым магом, но за время дружбы с Дамблдором, а также в своей профессиональной деятельности и светлые чары были весьма кстати.

Светлый магический поток должен был разорвать тьму и развеять её, но стоило заклинанию достичь цели, как тень лишь издала глухой звук, напоминающий насмешливое шипение, и, словно плотная чернильная жидкость, ускользнула, переместившись в сторону.

— Ну и что теперь, Блэк?! — хрипло крикнул бывший автор. — Так и будешь бегать?! У тебя нет палочки, гребаный Боггарт. Иди сюда и подохни наконец!

Еще несколько грязно-белых и зеленых лучей устремились к покрытой мраком фигуре мага, но… от одних фигура ускользнула, а светлые лучи просто растворились, поглощенные полотном мрака, будто бы маленькие звездочки погасли на черном ночном небе.

В ответ на атаку, из тьмы вдруг показалось бледное лицо Сириуса, губы которого растянулись в жуткой усмешке. Он замер на мгновение, как бы изучая Аластора, и два глубоких, непроглядных провала — глаза, которые казались чёрными дырами во тьме, — блеснули острой, хищной искрой уловив напряженный взгляд отставного аврора. Эти глаза мерцали черной незамутненной ненавистью, которая, возможно, была даже враждебнее и сильнее, чем сама тьма.

— Твой свет слишком… грязен, — произнес Блэк, а Грюм почувствовал, как вокруг него начинает сгущаться жуткий холод. Этот мороз был не простым отсутствием тепла; он нес с собой ощущение бездны, пустоты и страха, как будто сама земля под ним начала дрожать, давая понять, что место, в котором они стояли, было чуждо свету и жизни. Он крепче сжал палочку, направляя на врага заклинание ослепительной вспышки люмоса, надеясь сбить его с толку и отступить в коридор, лишив пространства для маневра.

Белый свет прорезал тьму, осветив комнату, и тень на мгновение отступила, всплеснув языками дыма, словно её опалили. Но и этого было недостаточно, чтобы разрушить её. Фигура качнулась, а затем безмолвно устремилась вперёд, превращаясь в хаотичный поток тьмы, готовый поглотить всё на своём пути, вызывающий странный почти иррациональный ужас, надломивший уверенность циничного старого аврора.

И Аластор побежал.

***

Он побежал, его шаги гулко отдавались в пустоте, и каждый казался ему последним, будто сама тьма, взвившаяся за его спиной, готова была сомкнуть на нём свои беспощадные теневые лапы. Тяжелый, колючий воздух хлестал его в лицо, а пространство вокруг сжималось, словно стягиваясь в темный тоннель, ведущий всё глубже в ловушку. Зловещий шепот, будто шипение тысяч голосов, рос за его спиной, становясь всё громче и настойчивее, словно тень подгоняла его к самому краю.

— Avada kedavra! — изумрудный луч заклинания растворился в окружающей темноте, как и посланные впопыхах несколько мощных светлых чар.

Казалось, Тьма не просто преследовала его — она играла, позволяла ему почувствовать иллюзию свободы, прежде чем сомкнуть кольцо тьмы и поглотить.

Грюм мчался, зная, что остановка будет означать конец. Он прижимал палочку к себе, пытаясь удержать её уверенной рукой, но даже магический свет в её острие казался тусклым и дрожащим перед натиском тьмы. Сердце гулко билось в груди, а напряжение обостряло все чувства: он слышал, как позади клубился мрак, и чувствовал, как тёмные нити растягиваются, стремясь захватить его.

« Раз — два… тьма… зовет тебя…» — искаженный детский голос заставил отставного аврора чертыхнуться.

Слова странной щиталочки, звучащие казалось бы прямо над ухом сбивали с мысли, заставляя отставного аврора просто бежать вперед. Волшебный глаз, способный видеть в темноте — сейчас был слеп, заставляя двигаться едвали не на ощупь.

Грюм резко свернул в ближайший коридор, ныряя в едва различимую дверную арку, надеясь, что укромный угол даст хотя бы краткую передышку. Заложив руку за угол, он сосредоточился и снова направил заклинание света вглубь тьмы. Белая вспышка на секунду отбросила длинные, узкие тени на стены, высветив их холодным, отчаянным светом. Но свету всё равно не хватало силы, чтобы развеять мрак — он только на мгновение остановил его, заставив зловещую тень отступить, словно она только ждала, чтобы вновь сомкнуться вокруг Аластора.

"Три - четыре..."