Славянская мифология - Николай Иванович Костомаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тоди я, нене, прииду до вас,
Як павине пирье на спид потоне,
А млиновий каминь на верх виплине.
Здесь павлинье перо приведено, конечно, как предмет, часто попадающийся на глаза. Должно думать, что павлинье перо в старину было девичьим украшением преимущественно в зимнее время, когда не было ни зелени, ни цветов на венки, и, может быть, оттого-то павлиньи перья играют роль в колядке, одной из самых распространенных песен исключительно зимнего времени. Затем оно стало символом убранства и довольства, и в последнем смысле изображается нива, забороненная павлиньим пером.
Петух (по-малоросс. пивен, пивник, древн. кур. в зап. Малоросс. польское когут) и курица (по-малоросс. курка, курочка, курточка, квочка – наседка) не имеют определенного символического образа. В веснянках девица сопоставляет с кучею кур молодцов, собравшихся на улице, а своего милого, которого при ней нет, с петухом, и просит петушка дать ей взаймы крыльев, чтобы полететь и узнать, где ее чернобровый.
Вси курочки до купочки, пивень ходит ризно;
Уси хлопци на улици, а мий ходить пизно.
Курашечко, чубашечко, позич мини крилець,
Ой, полину, одвидаю, де мий чорнобривець.
В веснянках с наседкою сравнивается мать, а с цыплятами – молодцы, и последним придаются разные насмешливые признаки.
Ой, сидила квочка та коло килочка
Та вивела квочка четверо диток:
Иваська, Петруська, Василька, Миколку;
У того Иваська та кривии ноги,
У того Петруська кучерява голова,
У того Василька великий зуби,
У того Миколки билии руки.
Кривими ногами жар загрибати,
Кучерявою головою пич вимитати,
Великими зубами кориння глодати,
Билими руками листи писати.
Петух и курица в одной веселой песне изображают мужа и жену.
На улици пивничок громаде,
Ой, вин свою куриночку проваде:
«Иди, иди, куриночко, до дому.
Та не давай пирьячка ни кому». —
«Хиба ж би я, пивничку, без ума,
Щоб я свое пирьячко давала».
Иногда петух – вестник несчастия: его пение извещает мать о смерти сына.
Злетив пивень на ворота,
Каже: «Кукурику!
Не сподивайсь свого сина,
Матинко, до вику».
Женщина жалуется, что петух разбудил ее, и проклинает его.
Бодай той когут зпидив,
Що мене рано збудив!
Оборот этот тем замечателен, что он древний: подобный есть в великорусских песнях.
В галицких песнях есть легендарное предание о том, что когда русский Бог воскрес, то его увидала первая жидовская девочка и сказала своему отцу; но старый жид отвечал ей, что, если б она не была его дочь, он бы за такие слова приказал бросить ее в Дунай; пусть жареный петух, что лежит перед ним на тарелке, полетит, тогда он поверит, что русский Бог восстал из мертвых. Вдруг петух полетел, и жид остолбенел.
«…Ой, дивчя, дивчя жидивчя,
Ой, кобись то так не моя дитина,
Я казав би тя в Дунай кинути,
Втоди руський Бог из мертвих устав,
Коли тот каплун перед мя злетить,
Перед мя злетить, красно запие».
Есть перед жидом тарель точений,
Тарель точений, каплун печений;
А каплун злетив, та й на облок сив,
Красненько запив, а жид остовнив.
Галка отчасти женский символ. Сокол представляется молодцом ей под пару.
«Чорна галочка невеличечка,
На що сокола перемовила?» —
«Ой, не я его перемовила:
Перемовило пирья чорнее». —
«Ой, дивчинонько молоденькая,
На що Грицика перемовила?» —
«Перемовило личко билее,
Личко билее, слово вирнее».
Предостерегают галку, чтоб она не летала в вишневый сад: там сокол караулит ее, сидя на яворе; пусть девица не ходит рано за водою: там стережет ее козак.
Чорная галочко, не лети в вишневий сад:
Стереже тебе сокил, на явороньку сидгочи.
Молода дивчино, не иди рано по воду:
Стереже тебе козаченько, на конику сидючи,
На тебе пильно поглядаючи.
Эта песня как будто изображает древнее умыканье девиц у воды. В свадебных песнях, как мы уже указывали, говоря о кукушке, галки означают свадебных дружек. Нередко и одиночно девица сравнивается с галкою.
Чорна галочка невеличка по дороженьци скаче;
Дурна дивча неразумная за козаченьком плаче.
Но галка не исключительно изображает только женский пол; есть песня, в которой галки сопоставляются с козаками.
Ой, галочки, чорнопирочки, круту гору вкрили,
Пишли наши козаченьки, жалю наробили.
Ой, галочки, чорнопирочки, пиднимитесь у гору;
Молоденький козаченьки, вернитесь до дому.
«Ой, ради б ми пиднятися – туман налягае;
Ой, ради б ми вернутися – отаман не пускае».
В одной сиротской песне одинокий молодец в чужой стороне как бы сопоставляет сам себя с галкою, которая сидит на сосне, качаемой ветром.
Вилитала галка з зеленого гайка,
Сила-пала галка на зелений сосни,
На тоненький гильци, на самий вершинци.
«Не хитайся сосно, мини жити тошно!
Не ламайся, гилко, мини жити тошно!
Гирко сиротини жити на чужини!»
Галка – вестница. Она кличет новобрачную на посад, напоминая ей, что уже наступило время.
Ой, летила галочка через сад,
Та крикнула галочка на весь сад:
«Ой, час тоби, Марьечко, на посад».
Козаки посылают галку на Дон есть рыбу и принести им весть от кошевого, но галка отказывается.
Ой, полети, полети, чорная галко, на Дин риби исти,
Та принеси, принеси, чорная галко, од кошового висти.
Та вжеж мини не литати на Дин риби исти,
Та вжеж мини не носити од кошового висти.
Но подобное поручение дает галке девица: она посылает ее на Дон есть рыбу и принести ей весточку от милого, и галка исполняет поручение и приносит желанную весть.
Ой, полети, полети, чорная галко, на Дин риби исти,
Та принеси, принеси, чорная галко, од милого
