Поэзия и проза Древнего Востока - Сборник

Довольствуйся тем, что дали. Ведет к погибели алчность,

Гуся поймавшая брахманка погибла от жажды золота.

Так сказав, Учитель стал всячески порицать Тхуллананду: «Бхикшуни, евшая чеснок, — сказал он, — должна искупить свой грех…» После этого Учитель разъяснил нравственные правила[729] и отождествил перерождения: «Тогда брахманкой была Тхуллананда, тремя ее дочерьми были три бхикшуни, а золотым гусем был я».

Джататка о тщетности печали (№ 328)

«Она уже среди мертвых…» Эту историю Учитель, находясь в Джетаване, рассказал об одном мирянине. У этого мирянина умерла жена. Говорят, после ее смерти он не ел, не умывался и забросил все свои дела. Охваченный печалью, он приходил на то место, где был ее погребальный костер, и там причитал по ней. А вокруг его головы, словно как свет над светильником, поднималось сияние — знак вступления его на Первый Путь.[730]

Учитель, оглядев на рассвете мир и увидев этого человека, подумал: «Кто, кроме меня, отвратит от него печаль и дарует ему силу вступить на Первый Путь. Я буду ему спасением». В послеобеденное время, обойдя округу и собрав подаяния, Учитель взял с собой бхикшу, который обычно его сопровождал, и отправился к дому мирянина.

Услыхав, что к нему идет Учитель, мирянин вышел ему навстречу и, выказав все должные знаки почтения, усадил на подобающее место. А когда мирянин, поклонившись Учителю, сел возле него, Учитель спросил: «Отчего ты все время молчишь, мирянин?» — «Почтенный, — отвечал тот, — у меня умерла жена, и я с печалью думаю о ней». — «Закон разрушения разрушает, — сказал Учитель. — Раз она погибла, не следует о ней думать. Мудрые люди говорили о смерти жены: «Закон разрушения разрушил», — и больше о ней не думали». И он рассказал историю о прошлом.

Давным-давно, когда в Варанаси царствовал Брахмадатта, Бодхисаттва возродился в семье брахмана. Достигнув зрелого возраста, он изучил в Таксиле[731] все искусства. А когда вернулся домой, родители ему объявили: «Мы найдем тебе жену». — «Семейная жизнь — не мой удел, — отвечал Бодхисаттва, — после вашей смерти я уйду в отшельники». По родители стали уговаривать его жениться. Тогда он сделал золотую статую и сказал: «Если вы найдете мне девушку, такую же, как эта статуя, я возьму ее в жены». Родители приказали своим людям: «Поставьте эту статую на крытую повозку и обыщите всю Джамбудвину. Как только увидите дочь брахмана, похожую на статую, то девушку возьмите, а золотую статую взамен оставьте».

В это время одно благочестивое существо покинуло мир Брахмы[732] и в стране Каши[733] в деревне, расположенной недалеко от города, возродилось в образе шестнадцатилетней девушки, дочери брахмана, у которого было состояние в восемьдесят коти.[734] Звали ее Саммиллабхасини. Эта девушка была необычайно красива и стройна, словно небесная апсара, и наделена всеми благоприятными признаками. К тому же она отличалась редким благочестием, и мысли ее были далеки от греховных желаний.

Разъезжая по стране с золотой статуей, посланные люди заехалии в эту деревню. Увидав статую, деревенские жители стали спрашивать: «Почему вы возите здесь дочь такого-то брахмана?» Услыхав это, посланные явились в дом брахмана и стали сватать Саммиллабхасини. Но она сказала родителям: «После вашей смерти я стану отшельницей, семейная жизнь — не мой удел». — «Что ты говоришь, дочка!» — сказали родители, взяли золотую статую и отправили Саммиллабхасини с большой свитой.

Против их воли, и Бодхисаттвы и Саммиллабхасини, была устроена свадьба. Но даже находясь в одной комнате, лежа на одной постели, они не смотрели друг на друга с греховными желаниями. Словно два бхикшу или два брахмана, жили они вместе.

Чрез некоторое время родители Бодхисаттвы умерли. Тогда, совершив погребальные обряды, он сказал Саммиллабхасини: «Милая, у меня есть восемьдесят коти и у тебя — столько же. Возьми себе все эти деньги и займись хозяйством, а я уйду в отшельники». — «Почтенный, — отвечала Саммиллабхасини, — если ты уйдешь в отшельники, я тоже стану отшельницей. Не могу я тебя покинуть».

«Пусть будет так», — сказал Бодхисаттва. Они раздали все имущество, оставили, как сор, свое благополучие и ушли в Гималаи. Там они сделались отшельниками и стали жить, питаясь кореньями и плодами.

Однажды, спустившись с Гималаев за солью и уксусом, пришли они в Варанаси и поселились в царском саду. Когда они жили там, хрупкая отшельница съела разной непосоленной пищи и заболела кровавым поносом. А оттого, что у них не было лекарств, она совсем ослабела.

Направляясь в соседнюю деревню за подаяниями, Бодхнсаттва довел Саммиллабхасини до городских ворот и оставил ее в одном доме на лавке. Когда он ушел, Саммиллабхасини умерла. Люди обступили тело красивой отшельницы и стали плакать и причитать.

Собрав милостыню, Бодхисаттва вернулся в этот дом и, узнав, что отшельница умерла, сказал: «Закон разрушения разрушает, таковы все смертные существа». И он сел на лавку рядом с лежащей отшельницей, поел и омыл себе рот. Люди обступили его и стали спрашивать: «Скажи, милый, кто тебе эта отшельница?» — «Когда я был мирянином. — отвечал Бодхисаттва, — она была мне женой». — «Милый, мы и то не можем сдержать себя, плачем и причитаем, почему же ты не плачешь?» — «Пока она была жива, — сказал Бодхисаттва, — она для меня что-то значила, а теперь, принятая в другой мир, она для меня ничто. Ведь она перешла в другое рожденье, о ком же я буду горевать?» И, объясняя людям дхарму, Бодхисаттва произнес четыре гатхи:

1 Она уже среди мертвых, но какое до них мне дело,

Поэтому я не печалюсь о милой Саммпллабхасини.

2 Зачем о ней горевать, ведь ее уж нет в этом мире.

О своей печалься душе, с каждым часом все ближе смерть.

3 Стоишь ты, или сидишь, или по миру странствуешь,

Не успеешь глазом моргнуть, смерти пора пришла.

4 В исполнении долга жизнь, в пресеченье сомнений жизнь.

Все живое надо жалеть, о погибшем напрасна скорбь.

Так Великое Существо четырьмя гатхами показало закон непостоянства. Люди совершили погребальные обряды над юной отшельницей. А Бодхисаттва, отправившись в Гималаи, прошел все ступени на пути к Высшему Существу[735] и был удостоен мира Брахмы.

Приведя этот рассказ для раъяснения дхармы и показав Благородные Истины, Учитель отождествил перерождения (после этого мирянин, обрел плод Первого Пути): «Тогда мать Рахулы[736] была Саммиллабхасини, а отшельником был я».

Джатака о верном изречении (№ 73)

«Правду, думаю я…» Эту историю Учитель, находясь в Велуване, рассказал о попытке убийства. Однажды вся община бхикшу, собравшись в зале дхармы, обсуждала пороки Девадатты: «Братья, Девадатта не признает добродетелей Учителя, пытается даже совершить убийство». В это время вошел Учитель и спросил: "Что вы тут обсуждаете, бхикшу?" Когда те объяснили, Учитель сказал: "Не только теперь, о бхикшу, Девадатта предпринимает попытки меня убить, он пытался это сделать и раньше". И он рассказал историю о прошлом.

Давным-давно царствовал в Варанаси Брахмадатта. Его сын Дуттхакумара был груб и жесток, подобно нападающей змее. Без брани и побоев он ни с кем не говорил. И своим домашним, и чужим он был неприятен и отвратителен, словно песок, попавший в глаза, словно пишача,[737] пришедший на трапезу.

Однажды царевич захотел порезвиться в воде и отправился с большой свитой на берег реки. Вдруг появилась большая туча. И сразу стало темно. Тогда царевич сказал слугам: «Эй, вынесите-ка меня на середину реки, искупайте там и несите домой». Входя в воду, слуги стали рассуждать: «Что будет нам от царя, если мы утопим здесь этого злодея?» — «Ну-ка, иди сюда, черноухий»,[738] — сказали они царевичу, бросили его в воду, а сами выскочили на берег.

Когда во дворце их спросили, где царевич, слуги сказали: «Мы не знаем; когда появилась большая туча, царевич стал купаться и, наверное, ушел прежде нас». Потом слуг призвали к царю. «Где мой сын?» — спросил царь. «Не знаем, Божественный, — отвечали они, — туча появилась, и он, наверное, ушел раньше нас, думая, что мы уже дома». Тогда царь приказал открыть ворота, сам вышел на берег реки и велел повсюду искать царевича. Но никто не мог его найти.

А когда совсем стемнело и начался ливень, царевич, увлекаемый потоком, заметил плывущее бревно, забрался на него и в смертельном страхе, рыдая, плыл по течению.

В это время один купец, живший прежде в Варанаси и закопавший на берегу реки клад в сорок коти, из-за жадности к деньгам возродился после смерти в образе змеи и жил над тем пестом, где были зарыты деньги. Другой купец закопал в той местности тридцать коти и из-за жадности к деньгам возродился в образе крысы. И змея и крыса, смытые водой, поплыли наперерез течению и достигли бревна, на котором сидел царевич. Змея забралась на один конец бревна, а крыса — на другой.