Анатомия призраков - Эндрю Тэйлор

Тьютор повернул голову и взглянул на Холдсворта. Он молчал. Лицо его выглядело странно неподвижным, лишенным обычной живости.

– Уверен, что столь милосердный жест заслужит одобрение ее светлости, – продолжил Холдсворт.

– Но мы даже не знаем, где Соресби.

– Полагаю, мы без особого труда сумеем найти его, сэр, когда понадобится.

Его губы безмолвно повторили: «Риченда».

– Возможно… в таком случае мы сможем что-нибудь сделать.

Ричардсон наклонился ближе.

– Скажите мне, сэр, – прошептал он. – Черный саквояж с гербом. Это вам о чем-нибудь говорит?

Холдсворт покачал головой:

– Ни о чем, сэр. Совершенно ни о чем.

Холдсворт не стал задерживаться в профессорской. Он вышел на улицу, где дождь прекратился, а воздух был прохладным и свежим и пахнул мокрой землей. Оказавшись на Церковном дворе, он взглянул на незанавешенный эркер профессорской. Все собрались за столом Ричардсона и жадно внимали словам тьютора.

С дальней стороны двора доносилось пение. Джон направился в его сторону. Шумели в комнатах Фрэнка. Он не разобрал слова, но узнал мелодию, которую слышал в тот первый вечер, когда прогуливался с мистером Ричардсоном по саду в Иерусалиме.

Джерри Карбери вовсю веселится – Решил до зеленых чертей он напиться. Велите слуге, чтоб со шляпой пришел, Не то он извергнет свой ужин под стол!

Раздался взрыв одобрительных возгласов и смеха. Холдсворт помедлил в тени галереи, где единственный фонарь горел над дверью часовни. Он услышал шаги, и два молодых человека вышли во двор и неуверенно направились в соседний подъезд. Ужин подходил к концу. Холдсворт мгновение подождал и поднялся в комнаты Фрэнка. Аркдейл и остальные уже ушли, и Фрэнк в одиночестве сидел у окна в одной рубашке и пил бренди.

– Холдсворт… друг мой, – запинаясь, выговорил он. – Мой милый, милый друг. Тост, сэр! Я настаиваю.

– Уже поздно, мистер Олдершоу. Экипаж прибудет в…

– Нет-нет! Поднимите бокал. Черт побери, вы отличный парень! Подождите, вот вернемся в Лондон, и я вас отблагодарю.

– Я нашел ваше привидение.

Фрэнк вскочил на ноги:

– Вы что… вы рехнулись?

– Нет, сэр. Если вкратце, вы наткнулись на молоденькую служанку, которая ждала любовника под деревом, а она слишком опасалась последствий, чтобы открыть всему миру, что случилось. Она была вашим привидением. Она была вашей Сильвией.

– Нет, нет… вы меня обманываете. Я вам не верю. Плащ, застежка…

– Принадлежали Сильвии. По крайней мере, в этом вы не ошиблись. – Холдсворт не отрывал взгляда от своего темного отражения в оконном стекле рядом с головой Фрэнка. – Плащ нашли в саду наутро после смерти миссис Уичкот. Миссис Карбери отдала его своей служанке. В этом нет ничего таинственного, кроме как в вашем воображении.

Фрэнк сел:

– Но я был совершенно уверен…

– Возможно, потому, что вас терзало чувство вины.

– Ну конечно… сначала та девушка в клубе, а потом бедная Сильвия, которую избил ее чудовище-муж…

– Я этого не говорил.

Фрэнк налил себе еще бренди и выпил.

– Что ж, теперь все позади. И завтра мы будем в Лондоне. Знаете, вряд ли я вернусь в университет… он не подходит мне, а я не подхожу ему.

Холдсворту казалось, что он стоит на перекрестке дорог. За спиной лежало прошлое, а впереди таились бесконечные вариации будущего, в основном мрачные и непривлекательные. Он был полон усталости, злости и сожалений.

– В ночь, когда Сильвия умерла, кое-кто слышал звуки борьбы на заднем дворе Директорского дома. Ее тапочки позже нашли поблизости. Она была с кем-то. Я думаю, это были вы, мистер Олдершоу.

– Что? Да вы рехнулись! Точно рехнулись.

– Откуда еще вам знать, какой плащ на ней был? И даже форму застежки на плаще? Никто другой о них не упоминал. И разумеется, она хотела бы, чтобы вы проводили ее по улицам. Кто может быть лучшим спутником, чем любовник?

Фрэнк уставился на него:

– Вы глупец, Холдсворт, глупец и безумец. Вам это известно? Разве вы не понимаете, что я вас уничтожу?

– Свидетель слышал вопль. Она собиралась перебудить весь колледж, мистер Олдершоу, и устроить скандал из-за своего мужа. И несомненно, вас тревожило, что скажет ее светлость. Она снисходительная мать, но даже ее снисходительность должна иметь свои пределы. Возможно, вы пытались утихомирить миссис Уичкот и несколько перестарались. Я не верю, что вы хотели ее убить.

– Это… это чепуха. Я уже не припомню, кто мне рассказал о плаще… возможно, доктор Карбери или один из слуг колледжа. Но кто-то рассказал. Иначе и быть не может.

У двери Холдсворт обернулся. Ему нечего было предъявить магистрату, кроме вороха подозрений.

– Вы сохранили хладнокровие, – сказал он. – Очевидно, вы заперли Директорскую калитку за собой и выбросили ключ Сильвии, когда бежали обратно в Ламборн-хаус.

Фрэнк глядел на него с красным лицом и пустым бокалом в руке. Он снова казался ребенком, на грани слез.

– Чтоб вас черти взяли! – выдохнул он. – Она заявила, что я должен заставить Уичкота развестись с ней, что я должен жениться на ней.

– И?..

– Но это было совершенно невозможно. Ее светлость не допустила бы этого. И к тому же…

– Что – к тому же? – тихо спросил Холдсворт.

Фрэнк пожал плечами:

– В конце концов, она была всего лишь женщиной. Старше меня… у нее не было ни состояния, ни связей. Нет-нет… совершенно исключено. Да вы и сами понимаете.

– И вы убили ее?

– Но я… я не хотел.

– Вы набросились на нее.

Холдсворт подумал, каким же он был дураком, ведь доказательства с самого начала были у него под носом. Как это доктор Джермин назвал? Mania furibunda.

– Точно так же, как набросились на меня и мистера Уичкота на мельнице, и доктора Джермина в Барнуэлле, и бедного мистера Кросса. При встрече с трудностями вы склонны прибегать к насилию.

– Не забывайте, вы ничего не докажете. Я упеку вас за клевету. Я…

– Вы отправитесь завтра домой в одиночестве, мистер Олдершоу. – Холдсворт задержался в дверях. – И запомните вот что: вам от нее не избавиться. Сильвия останется с вами навсегда.

Церковный двор был пустым. Ночное небо затянуло облаками. Звезд почти не видно. Холдсворт прошел сквозь галерею в темноту. Он пересек мокрую траву, направляясь к восточному платану и Длинному пруду. В данном расследовании не было ничего научного, подумал он, ничего, что можно вставить в памфлет и предложить миру. Сплетение теней и оттенков, видимых, слышимых и понятых лишь наполовину.

Сплетение призраков?

Под деревом было темно. Вытянув руки, Холдсворт медленно двигался под его пологом, пока не ступил на берег Длинного пруда, недалеко от того места, где в воде