Нацистская оккупация и коллаборационизм в России, 1941—1944 - Б КОВАЛЕВ

Создание и организация Православной миссии во многом связаны с инициативой православного духовенства из Прибалтики и, в частности, с деятельностью экзарха Сергия. Последний в начале июля 1941 года вступил в переговоры с германским командованием, предложив отправить миссионеров «в большевистские области России». Активное содействие ему оказало СД, и уже 18 августа первые посланники прибыли во Псков. Всего их было 14 человек, в основном священников. Изначально они не получали никакой поддержки ни со стороны немецкой, ни со стороны русской коллаборационистской администрации. Дело дошло до того, что вновь прибывшие священники даже не получили продовольственных карточек. Ситуация кардинально изменилась после вмешательства отдела пропаганды и СД. Последние увидели в миссии надежного проводника своей политики. По требованию немцев миссионеры должны были не только (и не столько) налаживать церковную жизнь, но и «объяснять и указывать населению преимущества и достоинства новой, открывающейся для него жизни»29.

Все миссионеры, прибывшие из Прибалтики, стали считаться членами Православной миссии. Из их числа постепенно образовалось управление. Во главе её стоял начальник, имевший несколько заместителей, курировавших отдельные церковные дела, ревизора. Все решения, принятые миссией, утверждались экзархом.

Первым начальником псковской Православной миссии стал протоиерей Сергий Ефимов, в октябре 1941 года его сменил протоиерей Николай Коливерский, после смерти которого в октябре 1942 года новым начальником был назначен протопресвитер Кирилл Зайц. Его помощником стал священник И. Легкий, членами управления миссии — протоиерей Н. Шенрок, священник Г. Бенигсен, секретарем — священник Н. Жунда. Для связи с местами и наблюдения за духовенством в 1942 году был организован институт благочинных в округах: Псковском, Новгородском, Порховском, Гдовском, Дновском, Островском, Гатчинском, Славковичском, Солецком, Ушаковском, Карташевском. Миссия стремилась взять управление в свои руки, она не только наблюдала за храмами, но и назначала новых священников.

Территория, находившаяся в ведении миссии, включала в себя все районы Ленинградской области, оккупированные немцами (за исключением Ямбургского и Волосовского — они находились под церковной юрисдикцией эстонской Нарвы), а также северная часть Калининской области, на этой территории проживало в 1941 года свыше двух миллионов человек30.

В условиях войны и, как следствие этого обострения религиозных чувств населения, церковь пользовалась огромным влиянием. Так, в январе 1942 года в крещенском крестном ходе участвовало 40 % (10 тыс. из 25 тыс.) оставшегося во Пскове населения31.

Для верующих создание Православной миссии объяснялось не только необходимостью быстрого возрождения в «освобожденных областях» церковной жизни, но и тем, что означенные области не имели епископа, ранее ими руководившего. Управление миссией официально учреждалось «до восстановления непосредственной связи с Патриаршьей церковью». В 1941 году было объявлено, что «Высшая церковная власть в Российской Православной Церкви принадлежит Местоблюстителю Патриаршего Престола Блаженнейшему Сергию и состоящему при нем архирейскому собранию. Но Экзархат, — говорилось далее, — в связи с ходом военных событий оказался по эту сторону фронта и поэтому управляется самостоятельно»32.

До 1943 года, до нормализации отношений между советской властью и Русской Православной Церковью, при богослужениях на оккупированной территории возносилось не только имя экзарха, но и Местоблюстителя Патриаршего престола. Потом упоминание Патриарха Московского Сергия было запрещено немцами, но в условиях коренного перелома в Великой Отечественной войне многие священники отказывались этот приказ выполнить33.

К концу немецкой оккупации число священников на этой территории возросло до 175, а число приходов до 200. Так как большая часть этой территории принадлежала Ленинградской епархии, священники должны были возносить во время богослужения имя митрополита Ленинградского Алексия, находящегося по другую сторону фронта. Но когда с советских самолетов начали разбрасывать подписанные Алексием антифашистские листовки, оккупационные власти запретили любое положительное упоминание его имени в храмах34.

В августе 1942 года священники оккупированных районов Северо-Запада РСФСР получили секретный циркуляр от Православной миссии, подписанный протоиреем Кириллом Зайцем. В нем давались следующие задания:

1) выявлять партизан и лиц, связанных с ними;

2) среди прихожан выявлять всех тех, кто настроен против немцев и высказывает недовольство немецкими порядками:

3) выявлять всех служителей культа, которые отправляют службы, не имея соответствующего образования, то есть священников-самозванцев;

4) выявлять в своем приходе всех лиц, кто ранее был репрессирован советской властью.

Здесь же указывалось, что все эти сведения должны ежемесячно пересылаться в Псков в Православную миссию. В этом же циркуляре были и задания по церковным делам, в том числе по сборам прихожан на бедных детей, ремонт храмов и т. д. 10 % от всех сборов должны были посылаться на содержание миссии и экзархата35.

В других циркулярах, рассылаемых миссией за подписями ее руководителей — Зайца, Жунды и Шенрока, священникам разъяснялся порядок богослужения, предписывалось представлять сведения о количестве молящихся, мужчин, женщин и детей, о количестве крещеных и умерших.

Немецкие власти стремились максимально использовать работу миссии для своих целей. Ее руководство регулярно получало распоряжения от нацистов о содействии оккупационным властям. Они принимались к исполнению. Представители различных германских служб — военных, экономических, разведывательных рассчитывали на то, что через Православную миссию они смогут получать значительное количество информации.

Интересы немцев находились в различных областях, часто весьма далеких от религиозных проблем. Служащие тыловых подразделений вермахта хотели знать не только о всех категориях собранной сельскохозяйственной продукции, но и о возможностях русского населения увеличить поставки продовольствия для нужд германской армии. В инструкции по работе с русскими священниками, которая была подготовлена в районе действия группы армий «Север» летом 1942 года говорилось о том, что русские крестьяне могут лгать соседу, старосте. Они с недоверием относятся к немцам, как к пришельцам, но они никогда не рискнут обманывать своего местного священника.

Абвер рассчитывал на помощь Православной миссии при подготовке агентуры для работы как на оккупированной территории, так и для заброски в советский тыл.

В 1943 году Православная миссия получила задание от германского командования всячески популяризировать власовское движение. В циркуляре № 714 от 9 июня 1943 года управление миссии предписывало всем благочинным представить в управление миссии сведения следующего характера: «охарактеризовать популярность власовского движения, отношения к нему местного населения; сделать сопоставление отношения населения к власовскому движению и к партизанам; указать, на чьей стороне находятся симпатии населения, какое из них пользуется большим доверием и сочувствием»36.

Финансовые ресурсы миссии пополнялись из двух основных источников: прибылей, поступавших из хозяйственного отдела миссии, и из десятипроцентных отчислений из приходов.

Хозяйственный отдел миссии включал в себя свечной завод, магазин церковных принадлежностей и иконописную мастерскую. В последней работало свыше двадцати человек: мастера-живописцы, золотошвейки, резчики по дереву и столяры. В мастерской создавались не только новые вещи, но и реставрировались старые, в том числе переданные из новгородских и псковских музеев.

Все подразделения хозяйственного отдела приносили среднемесячную чистую прибыль до 4000 рейхсмарок. Она расходовалась на выплату жалования сотрудникам, ремонт помещений и канцелярские расходы. Немалое количество средств тратилось и на содержание двухгодичных богословских курсов в Вильнюсе. Там готовились священники для всех оккупированных областей СССР. Все воспитанники курсов проживали, питались и обучались бесплатно37.

Широкий масштаб приобрела и издательская деятельность миссии. Об этом свидетельствует тираж выпущенных изданий. Так, в 1942 году было издано 100 000 экземпляров молитвенников и два номера журнала «Православный христианин», каждый тиражом в 30 000 экземпляров. В 1943 году выходят в свет 30 000 экземпляров Православного календаря и четырнадцать номеров «Православного христианина», с тиражом каждого номера в 20 000 экземпляров38.

Даже благие дела православной миссии носили определенный идеологический уклон. Так, во Пскове, при церкви Дмитрия Солунского, в 1942 году стал действовать приют для сирот на 15 человек. В него принимались дети от 8 до 15 лет. Для этой цели был отремонтирован дом, принадлежавший Дмитриевской церкви. Через прихожан собиралась вся необходимая обстановка — кровати, мебель, постельное белье, столовая и кухонная посуда. Продукты частично приобретались на средства, пожертвованные прихожанами, частично приютские дети сами выращивали овощи для себя. Предполагалось, что приютские дети будут воспитываться как христианские миссионеры для религиозно-нравственной работы среди своих сверстников39. Псковский священник Георгий Бениксен по предложению псковского отдела пропаганды с сентября 1942 года стал заведовать отделом детских передач псковского радиоузла. В этих передачах принимали участие не только священники, но и воспитанники церковной школы. Что касается взрослых, то для них еженедельно выходил специальный «религиозный час». По средам шли серии передач «Ученые и религия» и «Святые русской земли»40.