Фрейя. Ведущая волков - Аля Файпари

Как раз вовремя. Все были в сборе.

Аян шагнул к краю помоста, и его громкий рокочущий голос разнесся над поляной, перебивая шум дождя.

– Совсем скоро мы отправимся в дорогу, а в полдень наши клинки скрестятся с клинками Кезро и Хири в смертельной битве. Для Этна честь сражаться плечом к плечу с Шэлдо. – Аян и Атли обменялись уважительными кивками, и по рядам прокатился возбужденный гул. – Это ответственный день, – уже тише сказал он и сделал паузу, прежде чем снова повысить голос. – Я с самого рождения знал, в чем заключается мой долг. И нес этот груз с почтением. Я стою во главе клана вот уже более тридцати лет. Я принимал сотни решений, от которых зависели жизни, вел вас в битвы и каждый раз возвращал обратно. Домой.

Отовсюду донеслись одобрительные возгласы.

– Но я собрал вас здесь не для того, чтобы произнести очередную вдохновляющую речь. – Аян медленно обвел взглядом всех мужчин, женщин и детей, замерших перед ним и внимавших каждому слову. Он вздохнул. Прищурил светлые глаза. И приподнял заросший густой темной бородой подбородок. – Это больше не мой долг. В эту битву Этна поведу не я.

По толпе пробежался ропот. Этна и Шэлдо косились друг на друга, нахмурив брови. Наклонялись, обмениваясь тихими словами, пока Аян не поднял руку, призывая всех к молчанию. Делия стояла рядом и, задержав дыхание, смотрела на мужа.

– Сегодня я передаю бремя власти своему сыну. Сегодня у Этна будет новый вождь.

Я так резко повернулась к Николасу, что со взметнувшихся волос во все стороны полетели капли. Он неподвижно застыл справа от меня. Его лицо было непривычно бледно, а в глазах проносился рой всевозможных эмоций: удивление, недоверие, гнев, растерянность. Я сжала его руку, заметив, как на мускулистой шее дернулся кадык, и ободряюще улыбнулась ему, когда он мельком на меня посмотрел.

Толпа перед нами зашевелилась, выстраивая широкий проход, и мне пришлось отпустить его скованные пальцы. Оставить сына вождя в одиночестве гордо стоять под сотнями направленных на него взглядов.

– Подойди, Николас, сын Аяна, – торжественно прогремел вождь.

Я заметила, как Ник коротко вздохнул, а потом с безучастным выражением лица медленно зашагал к помосту. Его плечи были расправлены, с приподнятого волевого подбородка стекали капли дождя.

В то же мгновение к шуму ливня присоединился одинокий грудной голос. Его подхватил второй, третий, и вскоре уверенная поступь Николаса сопровождалась негромким баритоном. Песнью без слов, пробирающей до костей. Голоса воинов подхватила ритмичная дробь рукоятей мечей по поверхности щитов.

Сраженная величием и красотой момента, я пристально смотрела, как Николас не спеша поднимается к помосту и останавливается перед Аяном и Атли. Черные кожаные доспехи плотно облепляли сильные рельефные ноги, узкие бедра и торс, а и без того широкие плечи казались еще массивнее из-за выступающих рифленых наплечников. Сверху на них спадали темные влажные волосы. Распущенные, как я любила.

Я думала, что если Боги существовали, то они должны выглядеть именно так. Столь же величественно возвышаться над остальными, такой же стальной хваткой сжимать рукоять топора и исподлобья смотреть светлыми глазами, один взгляд которых способен был разжечь в каждом огонь отваги и решимости. Он был великолепен. И я видела, что восхищение отражалось в глазах всех Этна и Шэлдо, которые смотрели на будущего вождя клана.

Николас с тихим лязгом вытащил из ножен один из двух мечей и преклонил колено, сложив обе ладони на рукояти.

Песнь воинов стихла, как по щелчку.

Аян сделал шаг вперед, нависая над сыном.

– Клянешься ли ты, Николас, сын Аяна из клана Этна, всецело посвятить собственную жизнь своему народу?

– Клянусь, – уверенно произнес Ник, и даже звуки дождя не мешали расслышать его голос.

– Клянешься ли ты всегда ставить интересы клана превыше своих личных?

– Клянусь.

– Клянешься, – пророкотал Аян, – быть каждому отцом и защищать клан от любых опасностей, пусть даже ценой жизни?

– Клянусь, – смотря отцу в глаза, сказал Николас.

– Тогда я, Аян, сын Ингемара, отрекаюсь от своего титула и нарекаю тебя вождем клана Этна. Да будет правление твое справедливым и мирным, сын мой, несмотря на то, что началось оно с войны, – последние слова он произнес тише, и я с трудом их расслышала.

Аян отступил, уступая место Сахаар. Она прошаркала с миской к Нику.

– Поднимись, вождь Этна.

Рядом с высоким и сильным Николасом она казалась крохотной и бледной. Мне даже чудилось, будто ее хрупкая фигура в светло-серых одеждах исчезала за пеленой дождя и появлялась вновь, стоило только моргнуть.

– Бык – животное могучее, мощное и упорное. Да наделят тебя Боги его силой, чтобы сберечь клан, – проговорила Сахаар, окуная пальцы в чашу с густой алой жидкостью, и провела по лбу Николаса длинную линию, опускающуюся к переносице. Он прикрыл глаза. – Отвагой, чтобы разить вражеские войска. Твердостью, чтобы не прогибаться пред трудностями судьбы. – Еще две короткие линии появились по бокам от первой. – Мудростью, чтобы принимать верные решения. Справедливостью, чтобы судить виновных по достоинству. – Кровавый след протянулся под глазом от виска к носу. – Благородством, чтобы вести за собой народ. – И такая же полоса появилась с другой стороны лица.

Окунув пальцы в чашу, Сахаар на миг позволила себе рассмотреть удивительно умиротворенное лицо внука. Ее глаза улыбались.

– Да станешь ты сыном, которым будет гордиться семья. Братом, что подставит плечо. Другом, что докажет верность в беде. Мужем, уважающим свою женщину. Отцом, передавшим мудрость жизни сыновьям и дочерям. Воином, идущим в бой без страха. И вождем, память о котором останется на множество столетий. – Голос Сахаар впервые на моей памяти дрогнул. И она провела последнюю полосу от нижней губы до впадины между ключицами. – Предстань перед своим кланом, молодой вождь.

Николас почтительно кивнул ей, прошел к краю помоста и замер, обводя горящим взглядом мужчин, женщин и детей внизу. Он посмотрел прямо на меня, и время будто замерло. Я видела, как по его лицу медленно стекают дождевые капли, почему-то не смешиваясь с кровью принесенного в жертву зверя. Как мокрые волосы колыхаются от ветра, а под черными сапогами пробегают тонкие ручьи.

Мгновение, и все Этна и Шэлдо слаженно опустились на колени, с силой прижимая кулаки к груди. Приветствуя нового вождя, отдавая ему честь и выказывая безграничное уважение. Принимая его.

Смотря в зеленые глаза Николаса, я преклонила колени вслед за остальными и покорно свесила голову, впервые добровольно принимая подобную позу. Кулак в перчатке стукнулся о броню.

– Встаньте, – тихо, но твердо приказал Ник. Казалось, он взглянул в лицо каждому, прежде чем продолжить: – Для меня огромная честь занять место отца и возглавить клан Этна. Для меня честь вести вас сегодня в бой. – Он двинулся вдоль помоста, не сводя глаз с народа. – Кто-то считает, что это сражение будет отличаться ото всех, в которых мы участвовали прежде. Но это не так. – Он снял с пояса боевой топор и подбросил его в руке. – То же оружие. Тот же риск. Та же кровь на земле. – Резко махнул топором в сторону леса. – Тот же враг, и мы знаем, что он из себя представляет, однако сомневаюсь, что он в полной мере осознает, с кем столкнется сегодня. – Николас оскалился, и в воздух с согласным ревом взлетели руки с оружием. – Мы заставим их пожалеть о том, что они связались с нами. Обагрим клинки их оскверненной кровью и вынудим заползти обратно в норы, из которых они выползли. Мы покажем им, что случается с теми, кто покушается на то, что принадлежит нам. Покажем, что случается с теми, кто бросает нам вызов.

Каждый его призыв был встречен одобрительными возгласами толпы и блеском стали.

Он не просто стал вождем.

Он был им, и это видел каждый.

– Обратно вернутся не все. – Николас замер, расправив плечи и подняв подбородок, окрашенный алым. – Но все же вернутся. А жизни Кезро мы заберем все до единой. – Я едва не оглохла от криков Этна и Шэлдо. – Мы готовы оказать отпор. Эти земли принадлежали нашим кланам не один десяток лет, и будь я проклят, если отдам свой дом дикарям, – взревел Ник, и я вскинула меч острием в небеса, подхватывая всеобщий боевой клич. – Обнимите родных! Хватайте оружие! Ради наших семей! Ради будущего для наших детей! Пришло время раз и навсегда разгромить нашего врага!