Рейд к звездам - Альфред Ван Вогт

Затем над Стрейнжбери возникло чудовищно искаженное, но безусловно человеческое лицо и мгновенно исчезло. Дальше перед его глазами вереницей поплыли какие-то образы, лица. Большей частью — знакомые. Все они перемешались: он сам, другие члены экипажа — все двигались как в фильме, который прокручивают в обратную сторону. Сцены были мимолетны: они омывали сознание, словно потоки воды. Образы из его детства, чудовищные картины чужих миров... возникали в беспорядке и таяли. Роджер плыл сквозь них, и ему уже не было так хорошо, как прежде... Внезапно Роджер понял, что с ним происходит.

Это была агония...

Часть вторая. Законы бесконечности

Эвирайл Хэвит. Земля

Эвирайл Хэвит оторвался от экрана видеофона и повторил вслух только что переданную ему новость:

Космический корабль «Надежда Человечества» вошел в пределы Солнечной системы...

Сердце Хэвита тревожно ёкнуло, строчки сообщения сливались. Хэвиту потребовалось усилие, чтобы читать дальше.

Шесть лет, только шесть лет прошло с момента запуска звездолета. За это время он никак не мог достичь системы Центавра и вернуться обратно, даже если бы летел со скоростью света. Значит, что-то произошло.

Хэвит размышлял.

Он неплохо знал капитана корабля Джона Стрейнжбери — талантливого ученого и человека несгибаемой воли. Тот не мог повернуть с полпути без достаточно серьезной причины. Хэвит знал о теории смещенных пространств Стрейнжбери. Дикой теории, основанной на изучении распадающихся звездных систем. Эту теорию так и не приняло большинство астрофизиков. Но никто не смог ее опровергнуть, хотя всем очень хотелось. Выводы из теории Стрейнжбери не сулили людям ничего хорошего, поскольку из них определенно следовало: земной цивилизации грозит гибель. И очень скорая гибель.

Хэвит поверил. И вложил большую часть своего гигантского состояния в постройку не менее гигантского межзвездного корабля. Он рассуждал так: если Стрейнжбери прав, то очень скоро деньги потеряют всякое значение. А если не прав, то Хэвит навсегда войдет в историю как человек, финансировавший крупнейшую межзвездную экспедицию. Хэвит был неравнодушен к славе и стремился войти в историю. Он знал: обычно люди недолюбливают богачей, однако те миллионеры, кто, подобно Нобелю, щедро жертвуют на науку или искусство, в глазах потомков выглядят героями.

Поначалу мир смеялся над Хэвитом. Его жена подала в суд: она была намного моложе и рассчитывала после смерти Хэвита прибрать к рукам его миллиарды. А тут ее деньги в прямом смысле вылетают в космос. Кроме того, она имела глупость поносить мужа публично и давала газетам отвратительные интервью.

Но Хэвит грамотно составил брачный контракт. А жена была дурой. Правда, очень красивой дурой, но это ей не помогло. Свора юристов Хэвита размазала неблагодарную по судейскому столу. Они развелись, причем все, что полагалось ей по брачному контракту, тут же сожрал вдвое превосходящий эту сумму иск за клевету. Остаток, пару миллионов, Хэвит великодушно простил бывшей жене и даже назначил ей пожизненное содержание.

Процесс сыграл Хэвиту на руку. Внимание публики переключилось с космического проекта на его семейные дрязги. Абсолютная победа и последующее «великодушие» восстановили престиж финансиста. А тем временем правительство Соединенных Штатов, оценив возможные преимущества космической экспансии, объявило проект «Надежда Человечества» государственным и вышло так, что щедрый порыв Хэвита обернулся для него прибылью. Впрочем, такое с крупнейшим финансистом Запада случалось уже не впервые.

И вот теперь звездолет возвращается. Неужели все впустую?

Мрачные мысли Эвирайла Хэвита прервал телефонный вызов.

То, что он услышал, не развеяло его печали, но привело в недоумение.

Согласно данным космической службы наблюдения, траектория движения звездолета должна была неминуемо пересечься с траекторией движения Земли. В настоящее время скорость космического корабля составляла около десяти тысяч миль в секунду. Если «Надежда Человечества» врежется в планету, наступит планетарная катастрофа. Правда, по сообщениям наблюдателей, звездолет тормозил. И тормозил так интенсивно, что уровень перегрузок внутри корабля составлял чуть ли не 200 g. Поначалу служба наблюдения сочла это ошибкой: развить подобное ускорение было невозможно даже не потому, что всё внутри корабля: люди и приборы, — превратилось бы в аморфную кашу. Просто такое было не под силу корабельным двигателям.

Хэвит связался с Космической службой, позвонил непосредственно ее начальнику. Если требовалось, Хэвит мог позвонить даже президенту. У него была прямая линия.

— Что там у вас происходит, генерал?

— Хотелось бы мне ответить на этот вопрос, сэр! — последовал ответ. — Этот ваш звездолет не подчиняется законам физики. Похоже, он вообще не подчиняется никаким законам. Если верить нашим детекторам возмущений, его масса в настоящее время составляет около полутора тонн.

— Сколько?!

— Если быть точным — четыре тысячи девяносто шесть фунтов. Ваш автомобиль, мистер Хэвит, весит больше.

— Мне это известно. Каковы ваши выводы?

— Мы работаем, мистер Хэвит. Мы анализируем происходящее.

— Это все, что вы можете сказать, генерал?

— Пока все. К сожалению.

— Когда звездолет будет здесь?

— Где — здесь?

— На Земле, черт побери!

— Надеюсь, никогда. Надеюсь, мы сумеем перехватить его на подходе.

— А если не сумеете?

— Тогда, боюсь, нам придется его уничтожить...

— Вы спятили! — зарычал Хэвит и швырнул трубку.

Он не услышал, как генерал добавил:

— ... Если сумеем.

Звездолет пересек орбиту Земли утром следующего дня. К этому времени скорость его значительно снизилась, но детекторы массы и излучений по-прежнему показывали нечто невероятное. Все попытки связаться с экипажем звездолета, как и следовало ожидать, провалились.

За прошедшие сутки Хэвит не раз связывался и с начальником космической службы, и с командующим, и с президентом. Он разговаривал даже с тремя президентами, поскольку и Россия, и Китай тоже выразили обеспокоенность происходящим.

Главному «астронавту» США Хэвит сказал так:

— Я хочу, чтобы вы проникли внутрь корабля. Я оплачу все необходимые затраты. Выясните, что там происходит, и если окажется, что экипаж уцелел, дайте мне знать немедленно.