Новая история стран Азии и Африки. XVI–XIX века. Часть 2 - Коллектив авторов

Так же, как и в Египте, деятельность правительства Мухаммада Али создала в Сирии условия для получения знаний о достижениях европейской цивилизации и их более активного применения. В период египетской оккупации страна более, чем прежде, была открыта для западных миссионеров, дипломатов и купцов. Сквозь призму деятельности египетских властей сирийцы знакомились с такими новыми для них явлениями и институтами, как жестко централизованная администрация, упорядоченное налогообложение, регулярная армия, обученная по европейским образцам, и органы представительного местного управления (меджлисы), наконец, равное отношение властей к представителям различных конфессий. Благодаря некоторым мероприятиям египетских властей произошли положительные сдвиги в системе образования: увеличилось число начальных школ различных конфессий, расширилась сеть миссионерских учебных заведений, кроме того, в Дамаске и Алеппо египтяне открыли светские государственные школы для подготовки кадров для военной и гражданской службы из числа мусульман. Учебные пособия по арабскому языку, математике, истории и военному делу для новых учебных заведений доставлялись из Египта. Однако лишь незначительная часть населения в той или иной степени приобщилась к знаниям благодаря деятельности новых учебных заведений. Многие родители опасались отправлять своих сыновей в государственные школы, не желая способствовать поступлению детей на службу в египетскую армию. По данным британского агента Джона Боуринга, в созданных египтянами светских школах в Дамаске и Алеппо обучалось в общей сложности не более 1 тыс. учеников. За пределами учебных заведений спрос на книги оставался настолько низким, что переписчики книг не могли заработать себе на жизнь. Джон Боуринг отмечал в этой связи, что ни в Дамаске, ни в Алеппо ему не удалось найти ни одного книготорговца.

Значительное впечатление на умы и сердца сирийцев произвело равное отношение египетских властей к представителям различных конфессий. Допущение представителей немусульманских общин Сирии к участию в работе созданных египтянами провинциальных меджлисов и фактическая ликвидация ряда традиционных социальных ограничений, веками налагавшихся на членов миллетов, фактическое уравнивание христиан и иудеев в правах с представителями господствующей религиозной общины воспринималось мусульманами как неслыханное попрание норм ислама, несущее в себе угрозу прихода христиан к власти. Между тем, христианские авторы из числа местной интеллектуальной элиты были склонны, напротив, всячески превозносить заслуги египтян, воздавая им хвалы как справедливым правителям, сумевшим обеспечить подлинное равноправие христиан и не допускавших никаких проявлений несправедливых организаций по религиозному признаку.

Господство Мухаммада Али в Сирии оказалось недолговечным. Однако оно нанесло серьезный урон военно-политическому влиянию местной феодальной знати (аянства). Тем самым, непроизвольно Мухаммад Али и Ибрахим-паша облегчили своему противнику – центральному правительству Османской империи – проведение в Сирии широкомасштабных преобразований в последующие десятилетия.

С изгнанием египетских войск открылись возможности для распространения на сирийские провинции политики танзимата (от арабского «танзим» – буквально: «наведение порядка») – комплекса широкомасштабных реформ, курс на проведение которых был заявлен османскими властями в знаменитом Гюльханейском указе 1839 г. Отказавшись после изгнания египтян от внедренного ими принципа концентрации административной власти в Сирии в руках одного губернатора, Порта восстановила деление страны на провинции (вилайеты), по возможности упорядочив также структуру управления в более мелких административных единицах – санджаках, казах и нахийях. Приморские провинции Сайда и Триполи были объединены в одну, а ее новым административным центром стал быстро растущий город Бейрут. Руководители администраций санджаков – каймакамы отныне назначались и смещались по распоряжению Порты, тогда как раньше это входило в прерогативы вали. Военная власть была окончательно отделена от гражданской. Дислоцированные в Сирии части новой османской регулярной армии (низам) подчинялись не губернаторам провинций, а исключительно военному командованию. В каждой провинции были созданы консультативные советы из османских чиновников и представителей местной знати. Административные функции меджлисов включали контроль над раскладкой и сбором налогов, надзор за деятельностью аппарата провинциальной администрации, управление вакфами и содержащимися за их счет благотворительными и общественными сооружениями, организацию общественных работ и набор нерегулярных полицейских формирований, наконец, контроль над ремесленным производством и торговлей, а также надзор за деятельностью иностранных подданных. Меджлис в административном центре вилайета контролировал деятельность меджлисов в административных центрах более мелких территориальных единиц. В составе меджлисов были представители не только мусульманской, но и немусульманских общин. Помимо решения административно-финансовых вопросов, меджлис посвящал часть рабочего времени судопроизводству по коммерческим и уголовным искам. Судопроизводство теперь велось на основе новых османских судебных кодексов, в которых было немало заимствований из европейских правовых систем. Меджлисы санджаков играли при этом роль судов первой инстанции, а меджлисы вилайетов – апелляционных судов. Решения шариатского суда, сфера деятельности которого отныне была ограничена делами, касавшимися личного статуса, теперь вступали в силу лишь при условии утверждения их меджлисом вилайета.

Главной целью османских реформаторов эпохи танзимата в сфере провинциального управления была централизация власти султанского правительства и ограничение власти вали, дабы исключить в будущем возможные проявления сепаратизма и предотвратить возвышение сильных губернаторов, подобных Джеззару-паше. В период танзимата губернаторы в сирийских провинциях чаще всего являлись представителями столичной бюрократии и не имели сколько-нибудь значительных связей в местной сирийской среде. На смену самовластным феодалам вроде Джеззара-паши пришли государственные чиновники, готовые покорно выполнять любые распоряжения центрального правительства. По мере того, как регулярная армия наводила в провинциях порядок и разоружала незаконные военные формирования местных феодалов, укреплялся государственный порядок. Незаконные поборы со стороны должностных лиц, а также прямой грабеж населения уходили в прошлое.

Держатели государственных земель заявляли о своей лояльности по отношению к султанским властям, но, в то же время, всячески противились ликвидации системы откупов.

Лишь после введения в действие османского земельного кодекса 1858 г. была произведена индивидуальная регистрация земельных владений, и землевладельцы получили право купли-продажи и передачи своей земли по наследству. Так, на смену откупам постепенно пришли частнособственнические земельные отношения, однако принцип верховной государственной собственности при этом формально был сохранен.

С начала 50-х годов XIX в. султанские власти распространили на мусульманское население Сирии воинскую повинность. Однако, в отличие от армии Мухаммада Али, в эпоху танзимата срок службы в османской армии был ограничен пятью годами, поэтому воинские наборы теперь уже не воспринимались жителями в качестве бедствия. Правда, в 1850 г. в Халебе местная знать из числа бывших янычарских офицеров организовала мятеж, требуя отмены воинских наборов, но он был быстро подавлен регулярными войсками. Влиянию городских военно-политических группировок Халеба, возглавлявшихся аянами из числа шерифов и бывших янычар, был нанесен чувствительный удар. Аянской верхушке в целом удалось сохранить свои позиции в городском и провинциальном управлении за счет участия в меджлисах, зато оппозиция реформам и принимаемым властями мерам уже с тех пор не выливалась в крупномасштабные антиправительственные выступления.

Еще одним важным итогом военно-политических преобразований в сирийских вилайетах в 1840–1870 гг. стало подавление местного сепаратизма в труднодоступных горных районах и успешное сдерживание давления со стороны бедуинов на восточных рубежах Сирии. К 1860 г. в итоге длительной борьбы, протекавшей с переменным успехом, под контроль османских властей были поставлены ранее полуобособленные горные районы Джэбэль-Наблус и Джэбэль-Ансарийя, а также гористые окрестности Иерусалима. Особенно упорное сопротивление оказывали некоторые горные шейхи в районе Наблуса. В тех случаях, когда османские власти не располагали достаточным количеством войск, они прибегали к испытанной политике, действуя по принципу «разделяй и властвуй», т. е. натравливали одни местные кланы на другие, назначая выражавших лояльность аянов на административные должности, и т. д. Особым драматизмом и напряженностью отличалась борьба с непокорными бедуинскими племенами.