Последняя ночь на Извилистой реке - Джон Ирвинг

— Я тоже слышал, — сказал Кетчум, стянув все внимание двоих полицейских на себя.

Кетчум даже назвал время, причем достаточно точно, но тут же добавил, что выстрел все-таки прозвучал с материка.

— Мне показалось, стреляли из винтовки двенадцатого калибра, — сказал Кетчум. — Но утверждать не буду: вода усиливает и искажает звуки.

«Всаднички» кивали, слушая столь мудрые рассуждения. Ничего не подозревавшая Шарлотта тоже кивала.

Дэнни так и не стал азартным охотником, а после гибели Джо напрочь утратил интерес к охоте и убийству зверей. Многое потеряло смысл, в том числе и их с Кетчумом зимние поездки на Тернер-Айленд.

Но что-то, связанное с Пуант-о-Бариль, все же осталось в его душе, хотя он больше туда и не ездил. Их расставание с Шарлоттой прошло очень достойно, она даже предложила Дэнни проводить часть лета на острове. Допустим, он мог бы приезжать сюда в июле, а она — в августе. Как-никак он ведь тоже вложил свои деньги в переоборудование дома. (Предложение Шарлотты было вполне искренним, ею двигало не только стремление компенсировать Дэнни его затраты.)

Но лето на острове не привлекало Дэнни. Ему нравилось жить здесь летом, потому что рядом была Шарлотта (с ней ему нравилось жить где угодно). Нет, когда он думал об озере Гурон, он чаще всего вспоминал зиму и ту согнутую ветрами сосну. Но мог ли он попросить у Шарлотты разрешения жить здесь зимой и снова видеть из окон «писательской хижины» согбенное дерево, которое теперь видел лишь в своем воображении?

И мог ли он после гибели Джо решиться зачать другого ребенка? Потеряв сына, Дэнни понял, что потерял и Шарлотту. Он почти сразу почувствовал: страх лишиться еще одного ребенка просто не даст ему жить. Этот страх будет преследовать его каждое мгновение, делая невыносимым его собственную жизнь, жизнь ребенка и Шарлотты. А если с ребенком действительно что-нибудь случится…

Шарлотта тоже это знала, она поняла все раньше, чем у него достало мужества сказать ей.

— Я освобождаю тебя от твоего обещания. Тебе сейчас вообще не до меня.

— Дальше иди без меня, — сказал он Шарлотте. — А меня оставь. Сама. У меня на это просто нет сил.

Вскоре она вышла замуж за другого. Увидев его, Дэнни сразу проникся к нему симпатией. Это был французский режиссер, живущий в Лос-Анджелесе. Они с Шарлоттой были почти ровесниками. К тому времени, когда Дэнни увидел ее семью, Шарлотта уже родила дочку и снова была беременна. Писатель вспомнил, как она просила у него «всего лишь одного ребенка».

Шарлотта оставила за собой остров в заливе Джорджиан-Бэй, но переехала из Торонто в Лос-Анджелес. В своем родном городе она появлялась в начале сентября, когда там проходил кинофестиваль. Дэнни находил веские причины, чтобы на это время покидать Торонто. Иногда они разговаривали по телефону, но всякий раз Шарлотта звонила сама. Дэнни ей не звонил. Говорить по телефону им было легче: оба не знали, как бы повели себя, встреться они случайно где-нибудь.

Шарлотта Тернер была беременна первым ребенком и находилась на последнем месяце, когда в марте двухтысячного года получила «Оскара» за сценарий «К востоку от Бангора» в номинации «лучшее сценарное воплощение литературного произведения». Дэнни с отцом смотрели церемонию награждения и видели, как погрузневшая Шарлотта принимает статуэтку. («Патрис» по субботам был закрыт.) Шарлотта на телеэкране, в далеком Лос-Анджелесе, — это воспринималось совсем по-другому, чем если бы она стояла рядом. Легче, без оттенка боли. Повар и Дэнни желали ей успеха.

Кетчум считал, что Дэнни просто не повезло. Катастрофа произошла «не в то время». (Если бы Джо погиб не тогда, а через несколько месяцев, Дэнни с Шарлоттой успели бы пожениться и она, возможно, была бы уже беременна. Но этими мыслями Кетчум поделился только с поваром.)

Девушка, с которой Джо отправился в Уинтер-парк, была его однокурсницей. Поездка была запоздалым подарком самому себе на прошедший уже день рождения. Как говорили их общие друзья, Джо сблизился с этой девушкой совсем недавно. Они впервые поехали вдвоем в Уинтер-парк, хотя Дэнни и повар вспомнили ее. Она приезжала туда на последнее Рождество вместе с ватагой университетских друзей Джо. Там были парни и девушки (правда, повару и его сыну было трудно понять, кто в каких отношениях).

Просторный дом вместил всех. Шарлотта, которая лучше понимала возраст Джо и его друзей, сказала Дэнни и повару, что понять, кто здесь с кем спит, не представляется возможным. Все ребята очень давно были знакомы друг с другом. Хотя комнат в доме хватало, молодежь стащила все матрасы в гостиную, и ватага улеглась у камина, сгрудившись, точно бездомные дети.

В доме была только одна ванная, и в душ ходили по очереди. Однако некоторые девушки почему-то отправлялись туда вместе. Вот тогда-то Дэнни и повар заметили среди студенческой толпы будущую подругу Джо и почему-то (сами не понимая почему) выделили ее среди других девушек. Вскоре они ненароком увидели мимолетную сцену. Она длилась несколько секунд и, возможно, была обыкновенным озорством молодых. Но после совместной гибели Джо и этой девушки Дэнни и его отцу сразу вспомнилась та сцена, и им было долго не прогнать ее из памяти.

Девушку звали Мег. Хорошенькая, миниатюрная, словно эльфийка. Отца и деда не удивило бы, если бы Джо познакомился с нею на лекции, в столовой, на вечеринке или где-либо еще. Но Джо встретил ее в рисовальном классе, где Мег подрабатывала натурщицей. Это неприятно задело Дэнни и повара.

— Не знаю, что он в ней нашел, — делился своими впечатлениями повар, рассказывая Кетчуму. — Не любовь же у них с первого взгляда.

Повар понимал не все. Подобно Кэти, Мег любила выставлять себя напоказ. Дэнни это сразу понял: достаточно было взглянуть на нее один раз, и уже не хотелось отводить глаза. Писатель почувствовал почти физическую боль, когда силой заставил себя отвести взгляд.

— На таких залипают, — сказал он потом отцу.

— Себе на беду, — ответил повар.

Мимолетная сцена, свидетелями которой они стали, произошла в коридоре второго этажа. Зимний дом отличался довольно странной архитектурой: от коридора под прямым углом отходил коридорчик, где и помещались гостевые комнаты. Можно было пройти мимо и даже не повернуть головы. Наверное, повар с сыном так и прошли бы, если бы не всплеск пронзительного девичьего смеха.

Они остановились, и в этот момент из комнаты выпорхнули Мег и еще одна девушка. Обе недавно побывали в душе и, тряся мокрыми головами, торопились в другую гостевую комнату. Одежду девушкам заменяли наспех обернутые вокруг тел купальные полотенца. Первая девушка скрылась за дверью, а Мег чуть замешкалась. В этот момент откуда-то появился Джо. Из какой комнаты вышел он — ни Дэнни, ни повар так и не поняли. Возможно, заметь молодые люди, что они здесь не одни, той сцены и не было бы. Но они видели только друг друга. Прежде чем скрыться за дверью, откуда слышались всплески того самого пронзительного смеха, Мег распахнула перед Джо полотенце.

— Подразнила нашего парня своими маленькими титьками, — так рассказывал Кетчуму повар.

— Эта и с ума свести может, — только и сказал тогда Дэнни.

Шарлотта назвала бы это «проходным эпизодом». Мелькнул на экране и тут же забылся. Но после гибели Джо и Мег оказалось, что эпизод был очень значимым. Через три с лишним месяца он повторился на дороге, где они оба, как и тогда, видели только друг друга, забыв о внешнем мире.

Почему, например, они оба не пристегнулись ремнями? Не делала ли Мег ему минет? Скорее всего, делала. Когда Джо нашли, ширинка брюк была расстегнута и оттуда торчал его пенис. Парня выбросило из машины, и он погиб мгновенно. Мег судьба не подарила мгновенной смерти. Когда ее нашли, девушка была еще жива. Ее голову и шею зажало между педалями тормоза и газа. Скорее всего, у нее были сломаны шейные позвонки. Мег не доехала до больницы и умерла в машине «скорой помощи».

Причина, заставившая Джо и Мег сорваться с занятий и покатить в Уинтер-парк, была вполне очевидной: два дня подряд безостановочно шел снег. Но снег являлся скорее предлогом: тяжелый, влажный снег конца марта плохо подходил для лыжных прогулок. Да и кататься в горах, где постоянно висел туман, снижавший видимость, было рискованно. Осмотр зимнего дома (пока там не появилась уборщица и не попыталась навести порядок) показывал, что Джо и Мег почти не вылезали на улицу. Скорее всего, они немного покатались и убедились, что лыжный сезон окончен. В Уинтер-парк их погнала возможность побыть вдвоем в большом доме, где их никто не видит. Они затеяли странную игру, решив поваляться на всех кроватях, какие там были.

Не все события этой трагедии поддавались объяснению. Были вопросы, ответы на которые вряд ли когда-либо появятся. Если Джо и Мег не собирались кататься на лыжах, зачем они поехали обратно в Боулдер вечером второго дня? Джо знал, что в это время года лыжная полиция имела привычку закрывать с наступлением темноты шоссе 40, идущее через перевал Бертуд. Существовала опасность сползания снежных лавин, а обильный липкий снег ее только усугублял. Зная все это, зачем было ехать в темноте через перевал Бертуд? Влюбленная парочка вполне могла бы выехать в Боулдер на следующий день, когда рассвело. Может, они не хотели добавлять к пропущенным дням занятий еще один?