Разведывательная деятельность офицеров российского Генерального штаба на восточных окраинах империи во второй половине XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова) - Сергей Эдуардович Зверев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Консулу я изложил весь ход мой через туркменские кочевья и сдал 3-х освобожденных нами пленных для отправки их на родину. Что касается разбора делоб ограблениях некоторых армянских торговцев в Юмудской степи, то консул вполне согласился с тем, что без вызова в степь потерпевших и свидетелей обеих сторон разбор дела среди же самих грабителей является невозможным, а также не будут соблюдены все судебные формы. Требуемые нашим законом и для консульского суда. Мое обращение к туркменам и мои требования к ним вполне одобрили. Слава Богу за все! Кончилось благополучно и это испытание.
Весь пройденные мною путь от нашей государственной границы у Чакан-кала через земли гоклан и Юмудскую степь протяженностью около 245 верст мною снят и описан. Все собранные мною сведения, ввиду их особой важности для данного времени, были мною специально обработаны, для чего я и задержался в астрабадском консульстве до 12/ХII 91 г.
В начале декабря через наше консульство я отправил все свои съемочные работы и две специальные докладные записки: 1. «О двукратной поездке английского генерального консула полковника Стюарта к гокланам и в Юмудскую степь», в которой шаг за шагом удалось разоблачить всю вредную для России деятельность этого лица; 2. «О положении туркмен в Астрабадской и Бужнурдской провинции Персии», в которой я дал очерк страны этих племен, их численность, взаимные отношения и связь в нашими туркменами и проч.
Все обрекогносцированное мною направление (Чакан-кала – р. Чендырь – Юмудская степь – Ах-кала – г. Астрабад) доступно для движения значительного отряда из всех родов оружия, причем разработка дороги для артиллерии и колесного обоза потребуется на первых двух переходах от границы (от поста Кизил-Имам): здесь дорогу пересекают три параллельные друг другу горных кряжа с короткими тяжелыми подъемами на перевалы и несколько более доступными спусками с них. На всем протяжении местность принимает характер широкодоступной равнины, ограниченной с запада высоким лесистым хребтом. Встречающиеся по пути речки (Чендырь, Атрек и Гюргень) в обыкновенную воду доступны для перехода вброд; в половодье вздуваются и крайне затрудняют даже одиночных всадников.
По моему мнению, обрекогносцированное направление для нас, русских, приобретает важное стратегическое значение как кратчайший и доступнейший путь от г.г. Шахруда и Астрабада, по которому наш политический противник может угрожать через Чакан-кала (или Кизил-Имам) и Каракалинское приставство нашей Закаспийской жел. дороге, именно к ст. Кизил-Арват (главные мастерские всей дороги). В этом направлении мыслима угроза нашим коммуникациям в случае войны с Англией, если[бы] (по мысли полковника Стюарта) англичанам удалось с разрешения Персии привлечь на свою сторону туркмен. Все соображения по этим военным вопросам мною изложены и представлены через наше консульство в особых докладах.
В этих письменных работах протекали дни нашего пребывания в г. Астрабаде. Здесь же с почтой я получил приказание начальника штаба (г[енерал]-м[айора] Федорова) исследовать путь через нижнее течение р. Атрека к п. Чикишляр, а затем закончить свои поездки, если не нужно больше у города Шахруда. Но это время года, благодаря сильным и непрерывным дождям, р.р. Гюргень и Атрек в своих низовьях уже широко разлились, закрыв существующие переправы. Донося об этом по начальству, я заявил, что в интересах дела выгоднее в это время года ознакомиться с трудностями формирования зимою Эльбургско-го хребта[179], закончить работы у г. Шахруда и пополнить сведения о большой дороге Шахруд – Себзевар – Нишапур – Мешед. При экономии же моих путевых расходов у меня на этот путь денег еще хватит из общей ассигнованной суммы. На это я получил согласие своего начальства и права взять денег в одном из консульств, если мне не хватит. Такое разрешение развязывало мне руки и избавляло от странствования по болотам в отвратительный дождливый период этой страны.
К 12/XII 91 г. все мои кабинетные работы были закончены и сданы в консульство для отправки в г. Асхабад. Люди и лошади основательно отдохнули. Надежные черводары наняты. Снаряжение и закупки на дорогу возобновлены. Предстояло решение последней задачи, но уже с возвращением домой.
7. Обследование пути от г. Астрабада зимой через Эльбургский хребет и движение на восток от г. Шахруда в г. Мешед
Утром 12/ХII 91 г. поднялись по обыкновению рано и все стали готовиться к отъезду. Но гостеприимный хозяин-консул решительно не пустил без раннего обеда, который состоялся около 1h дня. Мои вьюки с с большей частью конвоя выступили раньше прямо к месту нашего ночлега. Сердечно простившись с г. Пиппером, одарив его прислугу и служащих, оказывавших мне самое сердечное внимание и заботу, я тронулся в путь 12/ХII 91 г. в 2h дня из г. Астрабада (Bap.=610mm, t=22°R). Было солнечно. Сильный NW и облака на горах предсказывали скорое наступление непогоды. Консул уговорил остаться лучше заночевать, чтобы не промокнуть уже знакомой дорогой. Согласился. Послал человека догнать мои вьюки с казаками и дать знать, что остался ночевать здесь. Вьюки отошли верст 5, и начался жестокий ливень, который длился всю ночь. Все же успели вернуть вовремя, иначе промокли бы все вещи, так как не ожидали непогоды и не укрыли вьюки брезентом.
Последний вечер в г. Астрабаде мы провели с г. Пиппером, сражаясь в шахматы с переменным успехом.
Утром 13/ХII 91 г. простились сердечно со всеми в консульстве, и я двинулся в путь в 9h утра.
Идет снег. Стоит густой туман. Зима у жителей Астрабадской провинции начинается 10/ХII нашего стиля. В знак начала зимы в семьях в этот день за обедом едят арбуз со льдом, причем обыкновенно после этого многие заболевают желудком, но обычая этого держатся строго. Действительно. После 10/ХII 91 г. в г. Астрабаде непрестанные дожди, и горы, уже ранее покрытые снегом на гребнях, окутались густыми снежными облаками и покрылись плотным белым саваном. От сильных дождей в низменной части у подножий гор расплылась почва, появилось множество ручьев, и сухие прежде русла обратились в мутные потоки. В лесу черноземная почва размякла, причем обнажились корни деревьев, заставляющие наших лошадей спотыкаться на каждом шагу, отчего движение верхом затруднено до крайности. Только катыры и привычные вьючные лошади черводаров отлично идут по такой местности, умело ступая на каждом шагу. В день, который зимою для движения начинается в 9ьутра и должен быть закончен к 4h пополудни, можно пройти не больше 35 верст (5 фарсангов),
