Энциклопедия жизни русского офицерства второй половины XIX века (по воспоминаниям генерала Л. К. Артамонова) - Сергей Эдуардович Зверев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отдав общий поклон, я хотел куда-то сейчас же скрыться, но гром рукоплесканий заставил меня еще не раз кланяться во все стороны.
Раздался звонок председателя. Все смолкло. П.П. Семенов от имени Совета О[бщест]ва в лестных выражениях высказался о моем докладе, а затем заявил, что по единогласному постановлению Совета О[бщест]ва я избран действительным членом И[мператорского] Р[усского] Географического] О[бщест]ва, так как всей своей работой в Закаспийском крае и настоящим докладом достаточно убедил Совет в полной готовности и способности с пользой работать на географическом поприще. За поздним часом, заседание объявлено закрытым, а оставшиеся дела – перенесенными на ближайшее следующее заседание.
Константин Степанович Старицкий
Все встали. Я был теперь сразу окружен множеством лиц самого разнообразного звания и положения, которые дружески жали мою руку и давали свои визитные карточки с просьбой обязательно их навестить.
Мою карту, схемы, рисунки и коллекции стали рассматриваться с интересом; приходилось давать еще и разные дополнительные объяснения. Словом, было уже около 11 часов вечера, когда я, наконец, мог удалиться, но не сам. Мною овладел морской офицер (капитан I ранга) Константин Степанович Старицкий[110], известный путешественник и гидролог, член Совета Императорского] Р[усского] Географического] О[бщест]ва. Он решительно мне заявил, что увозит меня к своей семье ужинать, на что я, конечно, с благодарностью согласился. В его экипаже мы довольно долго ехали. Он с чувством самого искреннего доброжелательства сказал, что никак не ожидал от юного офицера такого удачного во всех отношениях и содержательного доклада, да еще произнесенного после знаменитого ученого и оратора вице-президента И[мператорского] Р[усского] Географического] О[бщест]ва, слушать которого собрались действительно многие выдающиеся ученые. И все они досидели до конца, выслушали и мой скромный доклад, не жалея о потерянном времени.
– Да мой тесть и моя жена мне никогда не простили бы, если бы я выпустил вас из рук!
Мне пришлось только молча кланяться и благодарить.
В семье «моряка» (как звали его дома) нас встретило шумное общество. Константин Степанович в самых ярких красках расписал мой успех, возбудив общее любопытство. Расспросам не было конца. Нас угостили великолепным ужином, и лишь к 1 часу ночи сам «моряк» отвез меня на своих лошадях домой, взяв слово, что я каждое воскресенье буду у них обедать. Мы сердечно простились.
Целую ночь я не мог спать от пережитых волнений. Но встал по обыкновению рано и вовремя явился в академию на лекции. Кто-то из товарищей во время лекций показал мне номер газеты «Новое время» с кратким отчетом торжественного заседания И[мператорского] Р[усского] Географического] О[бщест]ва, где было в очень лестных выражениях сказано и о моем скромном докладе.
С этого времени и начинается мой новый период жизни, когда я из маленького неизвестного офицерика вдруг стал «объектом разговоров» и «модной личностью». Откровенно сказать, вспоминаю этот период с тяжелым сердцем, так как он пользы мне не принес, но ухудшил во многих отношениях мой характер, пробудив спавшие чувства славолюбия, тщеславия и желание блистать в обществе. Газетная и устная похвала, сделав меня «модным человеком, которого наперерыв всюду приглашали в гости, чтобы посмотреть и послушать рассказов, что-то опоганила во мне самом. Мне трудно было отказаться иногда от приглашения, но оно не доставляло мне удовлетворения, если там я не являлся объектом общего внимания. Помимо этого, меня стали приглашать разные благотворительные общества (детские приюты, больницы, о[бщест]ва слепых и др.) прочитать у них лекции о Закаспийском крае с благотворительной целью. Я не отказывался, и это приносило обществу довольно крупный доход. Конечно, я это делал бесплатно. Но некоторые предприниматели и акробаты благотворительности положительно и бесцеремонно пытались меня использовать, так что я вынужден был решительно сопротивляться и отказывать, ссылаясь на занятия в академии. Но трудно бывало отказываться иногда от доклада в каком-либо очень высокопоставленном круге, куда любезно приглашали, действительно интересуясь страной, а также молодостью и некоторым умением лектора заинтересовать своим рассказом даже совсем равнодушных ко всему и пресыщенных жизнью людей. Ясно понимал, что являюсь для нах только новинкой, разновидностью развлечения.
Все-таки должен с благодарностью сказать, что во многих случаях я встретил самое сердечное, искреннее к себе внимание.
В общем, я приобрел за этот короткий период времени моего успеха много верных, хороших друзей в разных слоях общества, не умея, однако (по недомыслию и отсутствию такта), поддерживать долго такое множество знакомств.
С другой стороны, и занятия в академии резко предъявляли свои требования, вынуждая мои знакомства, даже с превосходными людьми, сокращать и отказываться от всяких соблазнительных приглашений. Всякие такие визиты требовали и расходов, а мои денежные дела были плохи.
Но если я долго не был где-либо в семье моих новых друзей, то меня заботливо навещали, справляясь о моем здоровье и напоминая о том, что меня желают видеть. Это меня тяготило. Особенное расположение ко мне выказывали семьи членов И[мператорского] Р[усского] Географического] О[бщест]ва, с которыми я познакомился после своего доклада в Обществе, а именно: семья К.С. Старицкого, В.И. Срезневского, министра путей сообщения адмирала К.Н. Посьета[111], генерала А.А. Тилло[112], П.П. Семенова, профессора Рощина и другие. В этих же семьях я соприкоснулся с массой разнообразных, высокоинтеллигентных лиц, представителей разных научных дисциплин, служащих в высших государственных учреждениях и всякого рода деятелей на поприще государственном и общественном. С огромным интересом я прислушивался к разговорам, обмени мнений, присматривался к манере себя держать
