Три кварка (из 2012 в 1982) - Тимофеев Владимир

Отбиться в одиночку от четверых он даже не чаял. Надежда была лишь на то, что в вагон случайно заглянет какой-нибудь припозднившийся гражданин и как-то спугнет бандитов. А пока… пока приходилось обходиться своими силами.

– Эй, вы чего делаете? Как вам не стыдно? – звонкий голос неожиданно перекрыл стук хлопающих дверей и трансформаторный гул, раздающийся откуда-то из-под крыши. Вошедшая в вагон девушка лет, наверное, шестнадцати строго посмотрела на опешивших от такой «наглости» хулиганов. Отбросив назад длинную, почти до пояса свисающую косу, она перевела взгляд на Евгения Захаровича и ободряюще ему улыбнулась. Однако старого солдата обмануть было сложно. Он видел, что его «защитница» откровенно нервничает, кусая губы и судорожно перебирая пальцами холщовую сумку, заполненную, по всей видимости, чем-то тяжелым. Может, книгами, а может, какими иными нужными в хозяйстве вещами. Увы, замешательство девушки заметили и налетчики. Заметили они и то, что была она совсем одна, без какой-либо поддержки со стороны, и, значит, особой опасности не представляла, являясь, скорее, жертвой, а не противником для распоясавшихся молодчиков, упивающихся своей силой и безнаказанностью.

– Хилый, разберись с дурой, – бросил небритый одному из стоящих в проходе, тому, что с пластырем, а сам вновь повернулся к Винарскому, собираясь закончить дело, прерванное вмешательством глуповатой, вляпавшейся в чужие разборки девицы.

«Жаль, – грустно подумал Евгений Захарович. – Видимо, умирать придется». И если сам он мог бы еще как-то вывернуться, отдав, на крайняк, бандитам то, что они так жаждали получить, то теперь задача простым вычитанием уже не решалась. Не мог, никак не мог боец второй мировой бросить вставшую на его защиту девушку, отдать ее на поживу стае молодых отморозков. Не мог убежать и откупиться не мог. Оставалось одно – сражаться. И, возможно, погибнуть. Погибнуть, но не отступить.

Однако на сей раз посражаться вволю старому танкисту не довелось – судьба вновь предоставила сержанту «отсрочку». В тот момент, когда торчащий в проходе хмыреныш подскочил к девушке и, грубо толкнув ее, уже замахивался для удара, двери, ведущие в тамбур, резко разъехались и в вагон метнулась какая-то тень. Впрочем, это была вовсе не тень, просто Евгению Захаровичу, слегка «взбодренному высоким градусом» сегодняшних посиделок с друзьями, ворвавшийся в вагон парень показался именно тенью. Стремительной и беспощадной.

Кулак парня с хрустом впечатался в нос хилого любителя поизгаляться над дамами, отбросив гада прямо на замешкавшегося подельника. Оба с грохотом повалились на пол, образовав в проходе между сиденьями трясущую конечностями кучу-малу, сучащую ногами, отползающую подальше от решительно настроенного противника.

Быстрее всех в радикально изменившейся обстановке сориентировался Винарский. Не теряя ни секунды, он ткнул концом увесистой трости стоявшего перед ним главаря по ступне, а затем, обратным движением, снизу-вверх, шарахнул массивным набалдашником четко в отвисшую челюсть налетчика. Не ожидавший отпора ухарь, выронив заточку, схватился обеими руками за морду и, глухо взвыв, отскочил от старика. Правда, далеко уйти ему не удалось. Споткнувшись о подельников, он добавил к барахтающейся в проходе куче еще один элемент. Уже совершенно небоеспособный и только усиливший хаос. На ногах из всех нападавших остался один, по всей видимости, самый везучий, тот, что с фиксой. Выхватив откуда-то устрашающего вида «ножичек», бандит принялся быстро размахивать им перед собой, истошно вопя:

– Суки! Гады! Всех порешу! Урою нахрен!

Держа трость наперевес, Евгений Захарович медленно шагнул к распсиховавшемуся налетчику, но тут же остановился – попадать под росчерк беспорядочно мелькающего лезвия ему пока не хотелось. Заслонивший девушку парень тоже немного притормозил. Тяжело дыша и сжимая в ярости кулаки, он хмуро смотрел на врага, прикидывая варианты дальнейших действий. Впрочем, с каждой секундой количество этих вариантов все уменьшалось и уменьшалось, а ситуация в вагоне становилась опять угрожающей. Один из троих временно исключенных из схватки бандитов, по всей вероятности, наименее пострадавший, справился, наконец, со своими проблемами и, поднявшись с пола, злобно оскалился на почти безоружных противников. С надетым на пальцы кастетом он чувствовал себя более чем уверенно, потому как стал осторожно подбираться к парню, видимо, полагая его самым опасным из всей троицы. Однако налетчик ошибся. Самым опасным оказался вовсе не парень, хоть и молодой, но довольно крепкий по виду. И не старик со своей «бойцовой» тростью. Самой опасной и самой непредсказуемой оказалась девушка. Грохнув о пол сумкой, она неожиданно выскочила из-за спины своего защитника и, выставив вперед руку, оглушительно завизжала, перекрывая истеричные вопли размахивающего ножом урки:

– А-а-а! Не подходи! У меня граната! Ща все взорву нафиг!

Обладатель кастета, рассмотрев, что зажато у девушки в кулаке, побледнел лицом и неловко попятился назад. По всей видимости, в армии этот «герой» все-таки служил и потому не узнать ребристое яйцо Ф-1 с лишенным предохранительной чеки запалом он никак не мог. А еще через несколько секунд его и след простыл – только стукнули двери тамбура в противоположном конце пустого вагона. Бандюган с ножом, так и не понявший, в чем фишка, лишь оторопело проводил взглядом своего быстро ретировавшегося с поля боя подельника, прекратив на мгновение вопить и размахивать острой железкой. Секундного замешательства единственного оставшегося на ногах налетчика оказалось достаточно. Достаточно для того, чтобы Евгений Захарович коротко ткнул придурка тростью в солнечное сплетение, а вмешавшийся в схватку парень вытащил из кармана какой-то небольшой, но увесистый предмет, то ли болт, то ли гайку, и метнул его прямо в лоб уркагану. Бандит, получивший двойной удар, закатил глаза и сполз вдоль сидения на пол. На удивление спокойный и тихий. В смысле, бандит, а не пол.

– Ты его случаем не пришиб? – поинтересовался Винарский, отбрасывая ногой нож, выпавший из рук «умиротворенного» урки.

– Да вроде бы нет, – облизнув губы, пробормотал парень. – Я вроде несильно бросал.

– Ну и хрен с ним, с придурком. Как-нибудь оклемается, – подытожил Винарский, переводя взгляд на девушку.

А ту прямо-таки трясло от пережитых волнений. Испуганными глазами она смотрела на валяющихся гопников, продолжая судорожно сжимать пальцами спусковую скобу. Рот девушки искривился гримасой, в любую секунду могло случиться непоправимое – как моментально сообразил Евгений Захарович, столь долгого напряжения их общая спасительница могла и не выдержать.

– Спокойно, девочка, спокойно, – подняв руки в примиряющем жесте, Евгений Захарович медленно подошел к уже готовой разрыдаться девушке. Не забыв при этом мстительно оттоптать пальцы ближайшему из бандитов и не обратив никакого внимания на его хриплый скулеж. Внимание танкиста было приковано исключительно к своей отважной защитнице. Той самой, которая дрожащей рукой удерживала поставленную на боевой взвод «лимонку».

Опытному сержанту не хватило буквально мгновения, чтобы разжать ей пальцы и аккуратненько перехватить, а потом так же аккуратненько обезвредить «игрушку». Совершенно неожиданно для Винарского девушка шагнула назад, всхлипнула и, прижав ладони к лицу, бессильно опустилась на ближайшую к ней скамью.

Выпавшая из девичьих рук граната с негромким стуком подкатилась к ногам старика.

Все последовавшие за этим события в дальнейшем вспоминались Винарскому как один сплошной анекдот. Не раздумывая ни секунды, он рухнул на уже готовую разорваться «эфку», пытаясь закрыть ее своим телом, прикрывая от осколков всех остальных. Тех, кому еще жить и жить. Увы, совершить свой последний подвиг танкист не успел – его опередил бросившийся вперед парень. Оба столкнулись у самого пола, помешав друг другу и невольно отбросив гранату еще дальше, к валяющимся между скамьями бандитам.

Как тут же выяснилось, смертельная опасность может творить чудеса. Притворяющиеся ветошью урки очухались почти моментально, будто и не получали только что по башке от своих потенциальных «жертв». Кто ползком, а кто на карачках, они рванули прочь по проходу, цепляясь за лавки и за штаны «конкурентов», стремясь оказаться как можно дальше от места предстоящего взрыва.