Неукротимая Сюзи - Башельери Луиза

– Ну и что же теперь? Я и дальше буду встречать тебя повсюду и знать при этом, что ты пытаешься отравить мне жизнь?

– Это ты отравила мне жизнь! Только смерть, говорю я тебе, сможет потушить мою ненависть!

Сюзи инстинктивно отпрянула назад, испугавшись того пламени, которое она увидела в глазах собеседницы. У нее мелькнула мысль, что та сейчас может выхватить нож и привести свою угрозу в исполнение.

Однако женщина-матрос достала из своих огромных карманов не нож, а два небольших пушечных ядра. Она взвесила их у себя на руках с загадочной улыбкой.

– Прощай, Сюзон Щелкни Зубками! – сказала она, засовывая ядра обратно себе в карманы.

Затем она резко обернулась, подбежала к грот-мачте и, несмотря на тяжелые ядра в карманах, полезла вверх с ловкостью лемура Скарамуша, постепенно продвигаясь к марсу. Затем она, миновав марс, полезла еще выше. Сюзи ошеломленно следила за ее действиями вместе с капитаном Жиро и собравшимися на палубе матросами.

Они все увидели, как этот марсовый, уцепившись за самую высокую рею, перебрался к одному из ее концов и, сильно оттолкнувшись, полетел вниз, в море. Прыжок ангела или прыжок дьявола? Сюзи закрыла глаза и зажала ладонями уши, чтобы не слышать шум удара тела о воду. За пару секунд в ее памяти промчались вихрем воспоминания: секретные разговоры в дальнем углу трюма с женщиной-матросом на судне «Шутница», неожиданная встреча с ней в пивной в порту Сен-Мало, появление ее под видом нищего сначала перед оградой Версальского дворца, а затем на парижском кладбище Сен-Медар. В ушах Сюзанны зазвучал голос: «Меня зовут Клод Ле Кам. Меня угораздило родиться в открытом море, тринадцать градусов северной широты, пятьдесят градусов западной долготы, неподалеку от одного из Малых Антильских островов, который называют Барбадос»; «Отныне я буду называть тебя не иначе как Сюзон Щелкни Зубками!»; «И не забудь, Сюзон Щелкни Зубками, что море, как и мужчины, может обманывать тех, кто его любит, а океан, как и женщины, бывает коварным!»

Сюзи не последовала примеру матросов, которые, подскочив к фальшборту и перегнувшись через него, посмотрели на то, как тело шлепнулось в море и быстро ушло в глубину. На поверхности воды появились черные плавники и закружились вокруг того места, где ушла под воду несчастная женщина-матрос, выдававшая себя за мужчину.

– Им не потребуется много времени на то, чтобы его искромсать! – сказал один из матросов.

– Что он имеет в виду? – спросила Сюзи у Жиро, подошедшего к ней и взявшего ее за руку.

– А то, что этого бедного марсового сейчас слопают акулы! Они – твари свирепые, мадам. Не осмеливаюсь даже и спросить, о чем вы разговаривали с ним и что вынудило его пойти на такую крайность…

– Я вам за это признательна. Это очень долгая история. Могу только сказать, что все должно было закончиться именно так – смертью этого матроса… или моей.

– Тогда мне остается только порадоваться, что вы остались живы и здоровы.

Сюзи спустилась вслед за капитаном по веревочной лестнице в шлюпку. Ступив на твердую землю, она окинула взглядом покрытое мелкими облачками небо, горы, которые она уже видела из окошка своей каюты, пышную растительность и что-то похожее на город: ряды домов, сделанных из древесины, глины и соломы, каменную церковь и склады. Все эти строения выглядели так, как будто их изрядно потрепал ветер: тут, наверное, свирепствовали ураганы.

Жиро надлежало первым делом отправиться в местное управление Французской Ост-Индской компании, чтобы договориться о выгрузке находящихся в трюмах «Меркурия» товаров, представить отчет о своем рейсе и подготовить отплытие «Меркурия» в Индию. Тем не менее он сначала отвел свою пассажирку в резиденцию губернатора.

Окружавшая сейчас Сюзанну действительность напомнила ей о прибытии в Луизиану несколько лет назад: хотя пейзажи острова Бурбон и отличались от того, что она видела в Новой Франции, между этими двумя уголками мира имелось все же много общего.

В отличие от резиденции господина де Бенвиля в Новом Орлеане, дом губернатора острова Бурбон представлял собой скромное строение, которое тоже испытало на себе неистовство стихии. Вокруг этого дома находилось около десятка хижин, предназначенных для рабов и построенных из стволов и листьев веерных пальм на основании из прибрежной гальки. Чуть дальше виднелось здание местного управления Французской Ост-Индской компании, в котором предстояло решать какие-то вопросы капитану Жиро. Вокруг – в том числе и до самого берега моря – располагалось множество других строений. Строения эти были довольно примитивными: низкие, деревянные, с соломенной крышей. Некоторые из них представляли собой простенькие хижины из пальмовых листьев или из стволов деревьев, положенных горизонтально одно на другое. Другие были изготовлены из кусков неотесанной древесины эбенового дерева, уложенных на фундамент из гальки, перемешанной с землей или песком.

Ни в чем здесь не ощущалось ни богатства, ни жизнерадостности.

Губернатора острова господина Дюма удалось найти в саду его резиденции. Это был мужчина с добродушной физиономией, не обладавший, однако, обаянием и умом господина де Бенвиля. Он внимательно выслушал капитана Жиро, представившего ему Сюзанну как супругу капитана Ракиделя и жертву пиратов, взявших на абордаж судно «Зимородок» и в течение нескольких месяцев удерживавших ее, Сюзанну, на острове Сент-Мари, находящемся неподалеку от Мадагаскара. Он объяснил, что она приехала сюда к своему мужу, брату и знакомому врачу, которым тоже удалось уцелеть при нападении пиратов и устроенной ими резне. Господин Дюма, который занимал должность председателя Высшего совета и генерального директора компании, занимающейся освоением острова Бурбон, напустил на себя важный вид и, обрушив целый поток ругательств на пиратов и пиратство, пообещал вскоре положить конец этому безобразию. Его, однако, весьма обрадовало появление перед ним молодой и красивой женщины, одетой, как аборигенка. Он выдавил из себя комплимент:

– Это большая честь, мадам, принимать на нашем острове такую женщину, как вы, ибо вы затмеваете своей красотой всех представительниц прекрасного пола, каких я когда-либо видел на этом острове. Судьба, которая подвергла вас таким испытаниям, у нас на острове будет к вам благосклонной. Я об этом позабочусь.

Сюзи, ничего не ответив, ограничилась лишь тем, что сделала небольшой реверанс. Ей хотелось, чтобы все эти показные любезности поскорее закончились и чтобы у нее появилась возможность перейти к вопросу, который ее волновал больше всего: где найти Томаса Ракиделя.

В конце концов она задала именно этот вопрос.

– Капитан Ракидель обосновался в этом городе, – начал господин Дюма, – однако я боюсь, как бы ваше столь неожиданное прибытие не оказалось для него немного… обременительным.

– То есть как это? Пожалуйста, поясните. Я была разлучена с ним в течение долгих месяцев, я думала, что он погиб… а вы, мсье, боитесь, что он не будет рад моему неожиданному приезду?

– Дело в том, что… – Дюма замолчал в нерешительности. – Мужчина не может в течение долгих месяцев обходиться без женщины, а особенно в таком уголке мире, как наш, и…

– И что?

В сад вышла супруга губернатора. Это была полная женщина с мягкими чертами лица, говорившая по-французски с сильным голландским акцентом. Поздоровавшись с Сюзанной и Жилем Жиро, она обратилась к своему мужу-губернатору властным тоном.

– Давай пригласим мадам на ужин, – предложила она, – и капитана Ракиделя тоже… без его служанки-аборигенки!

Сюзи начала понимать смысл только что услышанных ею слов: обосновавшись в Сен-Поле, Ракидель попросту забыл о том, что у него есть супруга, или же подумал, что она погибла, и тут же нашел себе другую женщину, какую-то служанку…

Уязвленное самолюбие и любовная досада заставили Сюзанну искать повод, чтобы отклонить сделанное ей предложение.

– Возможность поужинать за вашим столом вместе с вами и с моим супругом вызвала бы у меня восхищение, мадам, если бы у меня имелось одеяние, достойное пребывания в вашем обществе…