Столетняя война. Том I. Испытание битвой - Джонатан Сампшен

был жаден, но социальное честолюбие было его самым сильным мотивом. Он хотел приобрести большое королевское поместье Холдернесс во внутренних районах своего родного Халла и поднять свою семью до уровня знатных баронов страны. Поул полагал, что короля можно заставить расстаться с этим поместьем за гораздо меньшую сумму, чем оно стоило. Итальянцы постепенно впутывались в паутину Эдуарда III, но Поул влетел в нее с хода. Он нашел очень большие суммы из своих собственных ресурсов и занял еще большие суммы в долг, который был меньше, чем у Эдуарда III. К октябрю 1339 года он одолжил королю не менее 111.000 фунтов стерлингов. Великий торговец уже был на пути к своему банкротству.

Для получения остальной суммы Эдуард III был вынужден обратиться к менее уязвимым кредиторам, которые могли заключать более жесткие сделки. Он занимал деньги под непомерно высокие проценты у купеческих синдикатов в Брюсселе, Лувене и Мехелене. Он покупал шерсть в кредит под проценты и продавал ее с убытком за наличные. Он заложил своих боевых коней. Он позволил своим главным советникам, епископу Линкольна и графам Солсбери и Дерби, стать заложниками своих кредиторов. Финансовым чиновникам короля было сказано, что они могут брать займы независимо от процентов, при условии, что деньги будут получены немедленно. Эдуард III был человеком, глубоко осознающим свое достоинство. Он считал средства, с помощью которых он боролся с банкротством, "опасными и унизительными" (его собственные слова)[461], терпимыми только для того, чтобы избежать еще большего унижения — возвращения в свою страну, не выйдя на поле боя. Он платил своим союзникам ровно столько, чтобы оттянуть момент, когда созданная им коалиция распадется.

* * *

Неуверенность в том, что Эдуард III сделает или сможет сделать, создавала свои трудности и для французского правительства. Его, несомненно, больший бюджет был сильно напряжен масштабами операций в 1339 году, требовалось распределять ресурсы между четырьмя фронтами: Гасконь, север, Шотландия и море. В начале марта 1339 года был проведен общий анализ этих ресурсов. В то время ожидалось, что король Англии будет готов к вторжению с севера в июне. До этого времени основные усилия на суше должны были быть сосредоточены в долине Гаронны, где должны были быть развернута армия в 2.000 латников и 10.000 пехоты. С середины мая планировалось сократить южную армию и нарастить северную, пока к 1 июня 1339 года на Сомме не будет 10.000 латников и 40.000 пехоты в дополнение к личным войскам короля и герцога Нормандии. Ожидалось, что численность только северной армии в четыре раза превысит совокупную силу Эдуарда III и всех его союзников. Кроме того, флот должен был действовать в полную силу в течение всего лета. Стоимость этих планов была огромной. Счетная палата определила, что с июня по сентябрь 1339 года военные расходы составят 252.000 ливров (около 50.000 фунтов стерлингов) в месяц, что почти в четыре раза превышало ожидаемые поступления в казну даже с учетом чрезвычайных налогов. Этот баланс был составлен 4 марта 1339 года. Между этой датой и началом июня предпринимались решительные попытки восполнить дефицит путем созыва провинциальных ассамблей для голосования по новым чрезвычайным налогам и отправки комиссаров для посещения епископов, монастырей и богатых людей с обещаниями будущих милостей в обмен на немедленные займы и взносы. Было запланировано проведение четырех провинциальных ассамблей, по крайней мере, одна из которых (охватывающая пограничные бальяжи Вермандуа, Амьена и Санлиса), безусловно, состоялась и принесла умеренно удовлетворительные обещания о помощи. Существенные денежные или натуральные взносы были также сделаны представителями Нормандии и Парижа. Был провозглашен арьер-бан и взимались большие суммы с военнообязанных вместо службы. Недоверие было успокоено в некоторых частях Франции предложением передать деньги в руки заинтересованных лиц, назначенных местными общинами, которые будут востребованы только в том случае, если будет подтверждено, что сам король или его старший сын отправляется в поход против врага. Эти меры были относительно успешными. Поступления французской короны от чрезвычайного налогообложения в 1339 году были столь же велики, а возможно, и несколько больше, чем в любой другой год правления[462].

Сбор армии во Франции был более простым процессом, чем в Англии, и обычно занимал около двух месяцев. Около месяца требовалось для переброски контингента любого размера между Гаронной и Соммой. Тем не менее, дата сбора северной армии не была определена до 21 мая 1339 года, когда дворянство королевства было призвано прибыть в Компьень к 22 июля. И даже эта дата считалась предварительной. Было известно, что Эдуард III находился в крайне затруднительном финансовом и дипломатическом положении. По слухам, он подумывал о возвращении в Англию с пустыми руками. Филипп VI чувствовал, что у него есть время использовать свои преимущества на других театрах военных действий, которые английский король лишил ресурсов для обеспечения своего неудачного предприятия в Нидерландах. И в Гаскони, и в Шотландии англичане оказались под невыносимым давлением[463].

В Гаскони Филипп VI приказал остановить сокращение численности южной армии. Это решение было принято весной, хотя для его реализации потребовалось некоторое время. Старший королевский советник Жан де Мариньи, епископ Бове, был назначен лейтенантом короля в конце марта. Мариньи, который был единокровным братом знаменитого камергера Филиппа  IV Красивого, был менее рыцарственным, но более эффективным лейтенантом, чем его предшественник Иоганн Богемский. Он был не только весьма компетентным администратором, но и умным дипломатом, политиком и честным стратегом, которому предстояло провести много лет, представляя интересы короля в Лангедоке и Гаскони. Мариньи прибыл к месту службы 23 апреля 1339 года сразу после взятия Бурга и Блая, когда усилия французов начали ослабевать из-за отсутствия значительных призов, которые можно было бы захватить до того, как армия разойдется и убудет север. Епископ сразу же вдохнул в нее новую силу. В конце мая 1339 года он принял командование всеми королевскими войсками в этом регионе. Примерно в это же время он объявил о своем намерении атаковать Бордо. Для этого требовалось большие подкрепления. Было решено, несмотря на угрозу северной границе, предоставить их. В их числе были видные дворяне, чье присутствие так далеко от долины Соммы говорило о высшей самоуверенности правительства: среди них были Пьер де Бурбон, родственник Филиппа VI Луис Испанский, граф де ла Серда, и кузен коннетабля Готье де Бриенн, титулярный герцог Афинский[464].

Планы французского правительства в отношении Шотландии предполагали меньшие затраты ресурсов, но демонстрировали такую же смелость замысла. Уильям Дуглас находился во Франции в первой половине 1339 года. С его приездом качество французской разведки о положении дел в стране заметно улучшилось. Сторонники Дугласа добились значительного контроля над низменными территориями. К