Преступники - Анатолий Безуглов

— И злоупотреблений, — добавил Чикуров.

— И злоупотреблений, — кивнула Суичмезова, — следует изменить порядок приема больных. Чтобы решала не главная медсестра... И еще — ввести в штат клиники хирурга.

— А не изменится ли основной принцип эксперимента? — спросил следователь.

— Нет-нет, операций в клинике по-прежнему делать не будут. Хирург нужен для того, чтобы дать совет: помогут ли больному только методы, применяемые в клинике, или же необходимо хирургическое вмешательство. Короче, что-то вроде консультанта. Кстати, уже имеется подходящая кандидатура.

— Шовкопляс?

— И это вы знаете! — улыбнулась Марианна Потаповна.

— А как насчет главврача? Утвердят Голощапова?

— Нет, — отрицательно покачала головой Суичмезова. — Он явно не подходит.

— Да и сам Голощапов мечтает поскорее избавиться от этого бремени. Я говорила с ним. Он считает себя виноватым, правда, в какой-то степени, что вместо «Бауроса» подсовывали покупателям подкрашенную водичку.

— Ну а он-то при чем? — удивился Чикуров. — Что ему давали в лабораторию на исследование, то он и проверял... Я смотрел результаты анализов. Они совпадают с анализами «Бауроса» в экспортном исполнении, проведенными Алехиным в Москве. Таким образом, Голощапову давали самый что ни на есть настоящий «Баурос»... Кстати, хотелось бы знать ваше мнение об этом напитке или лекарстве, даже не знаю, как его назвать...

— Кажется, мы уже говорили о «Бауросе» в Москве... Вопрос сложный. Лекарственные растения, травы, их настой применяются в медицине широко и будут применяться, это штука бесспорная. Но ведь в производстве «Бауроса», насколько мне известно, один из секретов — технология.

— Вы имеете в виду РАП?

— Да, дезинтеграторную мельницу Ростовцева, — кивнула Суичмезова. — Но насколько это повышает эффективность препарата, судить не берусь. Здесь должны сказать свое слово специалисты различных областей... Вообще с «Бауросом» надо как следует разобраться.

— Вот я и хочу это сделать. В частности, назначить комплексную судебную экспертизу. По-моему, реклама, созданная «Бауросу» и РАПам, слишком уже сенсационна. Например, в статьях Мелковского изобретение Ростовцева приравнивается к открытиям, более знаменитым, чем освоение энергии атома. Ни больше, ни меньше!

— Даже так? — покачала головой Суичмезова.

— Вы бы почитали работы этого, с позволения сказать, пропагандиста!.. С повсеместным внедрением РАПов человечество, как уверяет Мелковский, ожидает рай!.. Такие выкладки делает, такие подсчеты!.. Но еще древние говорили: «Кви нимиум пробат — нигиль пробат». — «Кто доказывает чересчур, тот ничего не доказывает». Мудрые слова.

— Да, игнорировать их опасно, — согласилась Марианна Потаповна. — Но для чего это понадобилось Мелковскому?

— Помимо гонорара в газетах и журналах, ему платил еще и «Интеграл». Очень хорошо платил! Вот он и старался.

— Как все-таки мы часто забываем, что слово — огромная сила... Злоупотребление им может принести много неприятностей. Недаром Толстой говорил, что нет более великого греха, как прелюбодеяние словом!

Положение на шахматной доске все больше упрощалось, и это говорило о том, что партия шла к ничейному окончанию.

— Марианна Потаповна, — спросил Чикуров, делая очередной ход, — как вы относитесь к публикации в печати о различного рода новых методах лечения?

— Смотря о каких методах и какой печати... В специальной, узкопрофессиональной литературе — да! И только в ней! Истина рождается в споре. Скрещивать шпаги представители различных методов и направлений просто обязаны! Что же касается популярных журналов, газет, предназначенных для широких масс читателей, — тут надо подумать, прежде чем публиковать ту или иную статью о какой-либо новинке в медицине. Десять раз перепроверить, а уж потом знакомить читателей. Надо учитывать психику больного. Да и не только больного человека. Прочитал, допустим, кто-то о нежелательных сторонах действия антибиотиков — ага, они не помогают, а вредят! Это предубеждение врезалось в голову. И когда человек заболевает, то ему с таким настроем действительно никакие антибиотики не помогут! Внушение и самовнушение — сильная штука.

— Это мне хорошо известно, — сказал Игорь Андреевич.

— Я уже не говорю о периодически появляющихся в газетах сенсациях вроде филиппинской хирургии. Якобы можно делать операции без всякого инструмента, голой рукой...

— Читал, — кивнул Чикуров.

— Господи, подобное может сбить с толку даже опытных врачей. Потому что печатному слову верят. И еще как! Но дело не только в этом. Не все и не всегда вдумываются в прочитанное. Или же вовсе не дочитывают до конца. Представьте себе, даже сами врачи... Я уже не помню, в какой стране, не то первого апреля, не то в Новый год, было опубликовано сообщение об открытии лекарства, которое лечит кардинально буквально от самых страшных заболеваний. И что вы думаете? В аптеки в тот же день обратились сотни больных с рецептами на это лекарство! Сотни! А если бы врачи, которые выписали пациентам сверхгениальное лекарство, прочитали газетное сообщение до конца, то узнали, что это всего лишь шутка!.. Вот так, Игорь Андреевич.

К пропаганде того или иного метода лечения надо относиться крайне осторожно. Человек, особенно больной, хочет верить в чудо. И вдруг читает в одной статье, что можно излечиться от всех недугов голодом, в другой — бегом трусцой, в третьей — прополисом, в четвертой — дыхательной гимнастикой, в пятой... Короче, сенсаций публикуется много. И больной тут же начинает экспериментировать на себе, даже не удосужившись побеседовать с врачом, посоветоваться. Бывает, потом спохватывается, да поздно! Мы знаем такие случаи. И с бегом трусцой, и с голоданием. При некоторых заболеваниях применять эти методы категорически нельзя! И потом еще: корреспонденты ведь не специалисты. Иной раз такое напишут! Мне Рудик, кстати, рассказывал...

— Что именно? — поинтересовался Чикуров.

— По поводу заметки о ФПГ — физически полезном голодании, которое применяет на себе Аракелян. В частности, о рецепте его антистрессового коктейля.

Игорь Андреевич вспомнил свой разговор с Латыни-сом в самолете и сказал Суичмезовой, что слышал об этом рецепте.

— От кого?

— Один товарищ из районного отдела внутренних дел — Латынис — заинтересовался им. Хочет попробовать.

— Вот-вот, одна из жертв ошибок газеты...

— Пока не поздно, скажите, я передам.

— Дело в том, — пояснила Марианна Потаповна, — что корреспондент, бравший интервью у Аракеляна, написал, что в коктейле используется настой мяты — на воде, значит. А фактически Аракелян пользуется настойкой мяты, которая продается в аптеке и делается на спирту. Это раз. Во-вторых, в газете сказано, что напиток надо пить во время голодания один раз в день тридцать граммов, фактически же следует пить три раза по тридцать граммов! Более того, корреспондент пишет, что Аракелян голодает первого, второго и третьего числа каждого месяца. В действительности же он голодает по три дня ежемесячно в дни новолуния... Представляете, люди прочитают газету и будут слепо руководствоваться прочитанным...

— Откуда Рудик узнал, что корреспондент ошибся?

— Встречался с самим Аракеляном в Москве. Тот и сказал об этом.

На доске у противников осталось по три равноценные фигуры, и выиграть кому-либо представлялось весьма проблематичным.

— Ничья? — предложил Игорь Андреевич.

— Классическая, — сказала Марианна Потаповна. — Еще одну партию?

— С удовольствием бы, но — дела, — развел руками следователь.

— В такое время? — удивилась Суичмезова.

Было около десяти часов вечера.

— Надо подготовиться к завтрашнему дню. Он обещает быть нелегким...

Марианна Потаповна не стала расспрашивать. Попрощались.

Чикуров поднялся на свой этаж. Дежурная говорила с кем-то по телефону. Увидев следователя, она произнесла в трубку:

— Одну минуточку, он как раз идет. — И протянула ее Игорю Андреевичу. — Вас.

Звонил Харитонов.

— Мне сказала секретарь, что вы завтра с утра собирались подъехать в Сафроново по мою душу?

— Собираюсь, Никита Емельянович. Дело есть. Я перезвоню вам из номера.

— Добро, — ответил Харитонов.

Чикуров взял ключ. И тут услышал голос Дагуровой, которая поднималась по лестнице:

— Как прошел сегодня матч-реванш? — с улыбкой спросила Ольга Арчиловна. — Вы на коне?

— Опять ничья.

Он подождал, пока она взяла свой ключ. Пошли в его номер вместе — должны были обсудить план допроса Рубцова-Банипартова. Игорь Андреевич перезвонил Харитонову.

— Я хочу получить вашу санкцию на арест Банипартова-Рубцова.

— Как? — удивился Никита Емельянович. — Он же утонул в Теберде!

— И всплыл в Новом Афоне, — сказал следователь. — Завтра утром капитан Латынис доставит его в Березки.