Жажда/water (СИ) - kissherdraco

— А ты не думал, Поттер, почему она ничего тебе не говорит?

— Предупреждаю тебя, Малфой…

— Вы оба вздоха ей сделать не даёте. Контролируете каждое её слово. Каждое гребаное движение. Так что «жалкий» — очень подходящее слово…

— Хватит, — сказала Гермиона, удерживая руку перед Гарри, не позволяя ему сделать шаг. Она повернулась к Драко. — Ты понятия не имеешь, о чём говоришь. — Лжёт? — Не лезь в это, ясно? Тебе лучше уйти. Мне нужно им всё объяснить…

— Я остаюсь здесь, — рявкнул он. — Нравится тебе это или нет, Грейнджер. Мы оба знаем, что меня это тоже касается…

— О, мы все это знаем, что это касается тебя, — выплюнул Рон. — Тогда, может, просветишь нас, каким боком тебя это, вообще, трогает.

— А может, ты сделаешь милость и свалишь к своей грязной, вонючей семейке!

— Сукин сын! — рука Рона взметнулась в воздух.

— Прекратите! — воскликнула Гермиона, еле сдерживая слёз. — Хватит! Это глупо! Это всё так глупо!

— Гермиона…

— Замолчи, Рональд! — резко перебила она. — Раз уж вам нужно объяснение, тогда почему бы нам не сеть и не поговорить? Спокойно? Почему, Мерлина ради, каждый разговор должен сводится к мордобою? Повзрослейте уже!

— Повзрослеть? — переспросил Гарри. — Учитывая тот факт, что тебе, мягко говоря, не удалось избежать наших вопросов, — которые, один Мерлин знает, когда появились, Гермиона — думаю, ты не в том положении, чтобы…

— Да оставь ты уже Грейнджер в покое, Поттер, — рявкнул Драко, не успев осознать, что он только что произнёс. — Неужели ты не видишь — сейчас не время. Думаешь…

— Ты действительно считаешь, что мне есть дело до твоих рассуждений? — сказал Гарри, и снова повернулся к ней, — Давай, Гермиона. Объясни. Объясни, почему он — из всех людей на Земле — говорит мне оставить тебя в покое?

Драко отметил про себя, что это была отличная возможность. Например, бросить Поттеру что-нибудь в ответ, набросится на него с кулаками. А ещё Драко отметил, что ему было пофигу на эти поттеровские замашки. Не на все, конечно. Потому что его это достало. Разозлило. Довело. Задело.

— Я ничего не расскажу, пока ты не успокоишься, — буркнула Гермиона.

— О, я тебя умоляю…

— Это и тебя касается, Рон! — потребовала Гермиона. — Похоже, вы не достаточно в форме, чтобы вести себя более или менее разумно!

Затем Гарри воздел руки вверх: — Хорошо. Я облегчу нам задачу. — И повернулся лицом к Драко. — Ты трогал её?

— Гарри…

— Заткнись, Гермиона.

— Нет, не заткнусь! — она хотела подойти к ним, но Рон загородил ей путь.

— Это прямой и лёгкий вопрос, Малфой, — выдохнул Гарри подошёл к нему ближе. — Это ты сделал?

Что из произошедшего прошлой ночью ты имеешь в виду?

— Гарри, ты не имеешь права обвинять…

— Разве я кого-то обвиняю?! — отрезал Гарри. — Я просто задал вопрос!

— Прекрати орать! — воскликнула она.

— Если мне кто-нибудь объяснит, что здесь, чёрт возьми…

— Нет, Поттер, — …раздражённым голосом. — Нет, это не я сделал.

На какую-то секунду Гарри уставился на Малфоя. Драко услышал, как Гермиона говорит Рону, чтобы тот отстал от неё. Оставил её в покое. Мерлин. Как же он хотел, чтобы они оставили ее, наконец, в покое.

— И ты думаешь, я поверю тебе? — в конце концов, произнёс Гарри.

Да уж. Неминуемо, но Драко закатил глаза: — Тогда в чём был смысл задавать вопрос, кретин?

— Я надеялся дать тебе шанс сознаться.

— Я говорю правду.

— Конечно. Ведь ты такой честный парень, да, Малфой? — …кулаки сжаты. — Ты наверно взволнован, что твой папаша передал множество такого рода талантов тебе. Он явно, мать твою, поработал над тобой, и ты знаешь, что…

Драко зарычал, и, подняв руки в воздух, с такой силой оттолкнул Гарри, что тот упал на пол. Гермиона встала между ними.

— Так, всё, — произнесла она. — Малфой, пошёл отсюда.

— Что? — Ты, мать твою, должно быть шутишь. Похоже, Драко был единственным в этой комнате, кто хоть походил на нормального человека.

— Это бессмысленно, — сказала она, посмотрев на него своими большими глазами.

Он взглянул на неё: — Я не… — Я не оставлю тебя с ними. Только не это. Мне не нравится то, что они делают с тобой. — Я не пойду никуда.

«Пожалуйста».

«Нет».

— Малфой!

— Твою мать, Грейнджер!

— Просто оставь это, пока не дошло до рукоприкладства, хорошо?

— Почему? Потому что тебе так хочется? — Не забывай, Грейнджер, они всё ещё здесь. Не забывай, что это грёбаное шоу ещё не закончилось. Тебе ведь нужно ввести их в заблуждение. Защитить их катастрофы вселенского масштаба — то есть нас. — Что я ещё могу для тебя сделать?

— Малфой, ты ведь понимаешь — это бессмысленно. — Кажется, она не понимает. Сбита с толку, растеряна, почти обезумела от попыток понять что-я-только-что-сказал…. Осознать, что если он послушает её…Если он просто развернётся и свалит ко все чертям, как она и просила…Поттер просто охренеет от злости. Ведь Малфои никогда не слушали грязнокровок. Им это не подобает.

И тут Драко понял одну простую вещь. Понял, что уже поздно. И возможно, она знала, как он, в конце концов, поступит — ведь не было другого выхода. Как она тяжело дышала, когда бросилась к нему. Как у него участилось сердцебиение, когда он велел Поттеру оставить её в покое.

Сжав волю в кулак, Драко распрямил плечи. Он не хотел оставлять её. Одну в этом дерьме. Снова. Но какой у него был выбор? Её глаза не оставили ему никакого выбора.

Пробормотав что-то невнятное, он в последний раз кинул на Поттера взгляд, полный отвращения, и круто развернулся на каблуках. Живот скрутило, плечи сводит, челюсть полоснуло жгучей болью. Но он не позволит боли завладеть им, пока не выйдет за дверь. Пока они не скроются с его глаз.

Вдруг Драко понял, что жалеет о своём резком уходе. Жалеет, что последнее, что он уловил в той комнате, был взгляд Поттера. И повернувшись назад, снова посмотрел на Гермиону. Они встретились взглядами. Она прикусила губу, словно… Она говорила «Прости».

Он мог поклясться, что она именно это хотела сказать.

— Я хочу…, - Гермиона запнулась. Сделав паузу, она еще раз глубоко вздохнула — словно в последней надежде втянуть происходящее вместе с воздухом, проглотить и никогда не выпускать наружу. — Я только хочу, чтобы между нами не возникла какая-то враждебность.

— Мы беспокоимся за тебя.

Она затеребила пуговки своей рубашки.

…Гермиона захлопнула дверь своей спальни, оставляя за ней своих лучших друзей и их бесчисленные вопросы, совершенно не способная объяснять что-либо пока она… пока она выглядела ТАК. Одета ТАК. Пока предательские, болезненные, кровавые воспоминания покрывали кожу и свисали отрепьем одежды с нее.