Яромира. Украденная княжна - Виктория Богачева

— Кто это⁈ — взревел Буривой, когда они оказались поблизости.

У воительницы зуб на зуб не попадал, и она лишь дернула плечами, думая о том, что войска, оставленного с Желаном Некрасовичем, не хватит, чтобы броситься врагам наперерез и задержать их.

Уже очень скоро воины — кем бы они ни были — возьмут в кольцо уже их самих. Позади будет неприступная стена детинца, впереди — неведомый враг.

Чеслава бросила отчаянный взгляд на крепкие ворота Нового Града.

Они были закрыты.

Конунг Харальд по неведомой причине до сих пор не исполнил того, что обещал.

Он запаздывал гораздо сильнее, чем кто-либо мог предположить…

На знаменах тех, кто несся к детинцу, развевался двузубец, не понаслышке знакомый ладожской дружине. Для Чеславы он был что бельмо на глазу. Ее передернуло от воспоминаний о сожженном поселении, где в живых осталась лишь ее Даринка. Неведомо, каким чудом.

— Держать строй!

Укрываясь щитом от летевших со стены стрел и камней, она вскинула голову, когда услышала знакомый голос.

Князь Ярослав вихрем промчался сквозь разрозненную толпу своих людей, вскинув зажатый в руке меч. Вслед ему неслись стрелы, но, верно, Перун его хранил, раз ни одна в него не угодила.

— Держать строй! — князь остановился за спинами последних воинов и развернул жеребца.

Теперь он оказался лицом к рати, во главе которой развевалось знамя с двузубцем. Он встретит их первым.

Чеслава бросила последний тоскливый взгляд на закрытые ворота и рванула к князю, к которому уже стекались ручейками дружинники.

«Не зря со всеми простилась», — мелькнула у нее мысль, которой воительница не особо испугалась.

Она не боялась смерти — она боялась только того, что не успеет исполнить свой долг.

Чеслава сидела верхом, стиснув меч, тяжело дыша, и чувствовала, как будто земля под лошадиными копытами уходит в бездну. Новая рать стремительно взбиралась по холму, готовясь заключить их в смертельную ловушку. Стройный, неудержимый поток врагов, чей боевой клич уже сливался в одно сплошное рычание, мчался к ним. Их тяжелые шаги и ритмичное грохотание оружия оглушали.

— Чеслава! — позвал кто-то рядом, но голос утонул в шуме. Она не обернулась, не могла. Ее взгляд был прикован к тому, что приближалось.

Она знала, что это конец. Но они должны были решить, как встретят свою смерть.

— Стрелы! — взревел Ярослав, и, повинуясь его приказу, они накрыли врагов градом выстрелов.

Но этого было недостаточно.

— Стоим насмерть! — крикнул князь и вновь вскинул меч.

Кто-то выкрикнул боевой клич в ответ, дрожащий, но громкий. Один, другой — крик множился, превращаясь в новый рев, который мог бы затмить врагов внизу холма.

— Либо мы прорвёмся, либо заберём их с собой! — голос Ярослава смог прорваться сквозь рев его же людей.

Еще несколько мгновений, и земля затрясется от удара. Чеслава вздохнула и стиснула меч.

Мир и впрямь содрогнулся, когда шквал вражеских воинов накрыл их, словно буря. Лезвия клинков блеснули в тусклом свете солнца, и первые удары обрушились с оглушительным звоном.

— Держим строй! — крикнул кто-то рядом, но его голос потонул в грохоте оружия.

Чеслава встретила атаку с неистовством. Ее меч обрушился на первого врага, ударив по щиту так сильно, что тот затрещал. Она повернулась, встретив следующего. Каждое движение было точным, каждое усилие было выверенным. Ярость кипела в крови, в ушах звенел боевой рог, и стоял громовой голос князя.

Она умрет, но заберет с собой всех, кого сможет.

Очень скоро битва обернулась хаосом.

Звуки ударов и крики сливались в одно сплошное гудение. Земля под ногами стала скользкой от крови, а воздух наполнился запахом железа и пота. Чеслава чувствовала, как руки дрожали от усталости, а плечи ныли от тяжести меча, но не смела остановиться.

Она и сама была вся в грязи и крови — чужой и своей. Ее, как и многих, давно сшибли с коня на землю. Она потеряла свой щит, свое копье. Подобрала чей-то чужой. Взяла у воина, которому уже никогда не понадобится ни щит, ни меч.

Чеслава давно не видела вокруг знакомых лиц и надеялась лишь, что голос князя, изредка до нее доносившийся, ей не чудился.

Она тяжело выдохнула, стирая кровь и пот с лица. Диво, но она не чувствовала ни страха, ни боли. Лишь странную ясность. В ее голове вспыхнула мысль: если это конец, то пусть он будет достойным.

Вражеский топор свистнул у нее над головой, и она едва успела отшатнуться. Гнев хлынул волной, смывая усталость. Стиснув зубы, Чеслава подхватила с земли копье и метнула его в сторону, откуда прилетел топор. И зло усмехнулась, услышав хриплый, булькающий крик и грохот ударившегося о землю тела.

— За князя Ярослава! — выкрикнула она, и те, кто еще держался на ногах, ответили ей громовым ревом.

— Чеслава! Сзади!

Повинуясь инстинкту, она успела пригнуться и краем глаза увидела Буривоя, которого не встречала с самого начала схватки. Он сражался сразу против троих, но успел предупредить ее, что двое подкрадываются к ней со спины.

Она едва перевела дыхание, как они налетели на нее, обрушив удары молотов. Один из них задел щит, и мощнейший удар отдался болью в ее руке. Второй развернулся для еще одной атаки, но Чеслава метнулась вперед, вновь поймала его удар своим щитом и резко подрезала. Его напарник замешкался на долю секунды — и этого было достаточно. Чеслава ударила его быстрым выпадом, заставив повалиться навзничь.

Она крутанулась на месте, ища взглядом Буривоя. И похолодела от липкого ужаса, когда заметила воеводу.

Распростершегося на земле.

Придавленного по пояс лошадью.

Она сорвалась с места, поскользнулась и растянулась в грязном месиве, в которое превратилась земля. От усталости и слабости Чеслава совершила непоправимое: выпустила из руки меч. Он отлетел от нее на пару шагов в сторону, и она тотчас поползла за ним, впервые по-настоящему испугавшись. Не было ничего хуже в битве, чем лишиться оружия.

Сперва она даже не почувствовала боли. Лишь увидела, как огромная нога опустилась на ее вытянутую руку, вдавив запястье в землю. Оглушительно хрустнула кость, и вот тогда вместе с невольным криком к ней пришла боль. Чеслава зажмурилась: позже она устыдится, но в тот миг ей не хотелось видеть свою смерть. Но тяжесть, давившая на запястье, вдруг уменьшилась, а затем и вовсе исчезла.

Воительница вскинула голову, чтобы посмотреть: вражеского воина сшиб с ног подоспевший неведомо откуда Вячко. Они повалились на землю и покатились