Крах Титанов: История о жадности и гордыне, о крушении Merrill Lynch и о том, как Bank of America едва избежал банкротства - Грег Фаррелл

А в это время на рынке капитала появились сомнения в способности Citigroup продолжать работу в нормальном режиме на фоне того, что баланс инвестиционного банка отягощали обеспеченные сомнительной недвижимостью проблемные активы на несколько сотен миллиардов долларов. Цена акций этого банка, которая падала с середины октября и к началу ноября достигла границы 10 долларов, продолжила падение после объявления Полсона о том, что государство не станет покупать рисковые активы у банков. Начиная с понедельника, 17 ноября акции банка, как это было с Lehman Brothers, очень быстро обесценились – упав с 9,81 доллара в начале недели до 3,05 доллара в пятницу. Было очевидно, что инвесторы в панике избавлялись от акций Citigroup, как и то, что его крах, в отличие от краха Lehman Brothers, наверняка будет иметь катастрофические последствия для мировой экономики.

Крах Citigroup, в отличие от краха Lehman Brothers, наверняка будет иметь катастрофические последствия для мировой экономики

За уик-энд 22–23 ноября команда Полсона – Бернанке после консультаций с Тимом Гайтнером, который должен был вскоре занять пост секретаря казначейства в администрации будущего президента Обамы, подготовили новый план помощи Citigroup, предполагавший 20 миллиардов долларов дополнительных вложений и гарантии предоставления 270 миллиардов долларов для выкупа проблемных активов.

План спасения Citigroup, обнародованный в понедельник, 24 ноября, укрепил акции банка, вернув их к отметке чуть выше 7 долларов, к цене, которая была на День благодарения. Эти события дали повод задуматься о собственной ситуации некоторым служащим Bank of America в Шарлотте, которые из-за убытков Merrill Lynch раскаивались в покупке инвестиционного банка. Проблемы Merrill Lynch четко отражались на цене акций BofA, которая упала с 34 долларов на момент объявления сделки в сентябре 2008 года до 10 долларов в пятницу накануне Дня благодарения – в момент обнародования плана спасения Citigroup.

В то утро в Шарлотте Ли Макинтайр, сотрудник отдела по связям с инвесторами, отправил Джо Прайсу и казначею Джеффу Брауну служебную записку, в которой спрашивал о том, как на финансовое положение Bank of America могут повлиять дополнительные государственные вливания, подобные тем, что получила компания Citigroup.

Тейн первым избавился от целого портфеля «токсичных» CDO

За несколько дней до Дня благодарения руководитель отдела по связям с общественностью Маргарет Татуайлер обсуждала с Джоном Тейном запрос на проведение интервью, поступивший из The Financial Times – деловой газеты, которая печатается на оранжево-розовой бумаге. В письменном запросе говорилось, что двое журналистов газеты планировали написать статью о Джоне Тейне – единственном руководителе с Уолл-стрит, который оказался достаточно находчивым, чтобы действовать, пока все остальные выжидали. Тейн первым избавился от целого портфеля «токсичных» CDO, а в сентябре, когда наступил переломный момент, он был настолько проницательным, что продал компанию по приемлемой цене, вместо того чтобы ждать, пока она обанкротится так же, как Lehman Brothers. Тейн и Татуайлер пришли к мнению, что статья пойдет ему на пользу, поэтому интервью было запланировано на понедельник, 1 декабря – за четыре дня до голосования акционеров.

Частые поездки Флеминга в штаб-квартиру Bank of America входили в его личный план, нацеленный на то, чтобы стать заметной фигурой в банке из Шарлотта. В течение продолжительного периода поглощений Хью Макколл не раз говорил рядовым сотрудникам и руководителям поглощаемых организаций о том, что для них найдется место в поезде NationsBank, что поезд вскоре отправляется и, если они хотят стать частью этого банка, им лучше зайти в вагон.

Флеминг хотел сесть в поезд. Он упорно старался затесаться в команду Льюиса. Он сблизился с Грегом Керлом, с которым вел переговоры о продаже Merrill Lynch, с Лиамом Макги, главой розничных банковских услуг, и Дэвидом Дарнеллом, руководителем коммерческого банкинга, который должен был стать одним из непосредственных подчиненных Флеминга.

Флеминг наладил также хорошие отношения и с самим Льюисом и несколько раз подолгу беседовал с генеральным директором в его кабинете на 58-м этаже. И хотя он никогда напрямую не ставил себе в заслугу продажу Merrill Lynch Bank of America, Флеминг ясно давал понять тем, с кем он общался в Шарлотте, что уже давно был сторонником стратегического альянса двух банков.

Керлу нравилась компания Флеминга, и они обычно проводили вместе время, которое оставалось у Флеминга после работы с командой, занимавшейся обслуживанием коммерческих организаций. Керл рассказывал ему о своей работе в военно-морской разведке и развлекал Флеминга историями о некоторых секретных заданиях, которые он выполнял во Вьетнаме. Как-то в конце дня Керл пригласил Флеминга отправиться с ним и несколькими коллегами в Sonoma, неофициальный бар топ-менеджеров банка. Там был и Льюис, и в отношениях между Флемингом и его новыми коллегами стала возникать взаимная симпатия.

Довольно быстро Флеминг сообразил, что Олфин был тем человеком, с которым ему надо было работать, чтобы усилить свое влияние в Шарлотте. Во время их первых бесед Флеминг увлеченно рассуждал о потенциальных возможностях объединения двух компаний. Шефа административной службы, в чьи обязанности входило отделение зерен от плевел среди руководителей поглощенных банков, пыл Флеминга поначалу отталкивал, но со временем он начал видеть, что у молодого руководителя Merrill Lynch есть будущее в новой организации.

Теперь Флеминг видел возможность использовать свое умение прекрасно ладить с людьми, чтобы получить поддержку в Шарлотте и выйти из тени Тейна

Олфин заметил и кое-что еще – скрытую враждебность в отношениях между Тейном и Флемингом. Когда он посещал штаб-квартиру Merrill в Нью-Йорке, Тейн частенько просил Олфина передать что-нибудь Флемингу, и наоборот. Эти двое не только избегали прямого контакта друг с другом, но и явно демонстрировали окружающим тот дискомфорт, который испытывали в отношениях друг с другом.

Еще до уик-энда 13–14 сентября Флемингу стало понятно, что у него нет будущего в Merrill Lynch, если генеральным директором банка останется Джон Тейн. Но соглашение о слиянии изменило ситуацию. Питера Крауса, который представлял наибольшую угрозу для Флеминга, можно было списать со счетов. И теперь Флеминг видел возможность использовать свое умение прекрасно ладить с людьми, чтобы получить поддержку в Шарлотте и выйти из тени Тейна.

Глава 18

Сумасшедший дом

« Келли сразу же отправился в аэропорт, откуда и позвонил Флемингу: «Грег, это какой-то сумасшедший дом. Нам надо отсюда убираться. Сегодня утром у меня была встреча с Майопулосом, и прямо во время встречи его вызвали и уволили. Это безумие!» »

День благодарения для большей части сотрудников Merrill Lynch был менее праздничным, чем обычно. Рядовые сотрудники, особенно те, которые не работали на рынках капитала, с изрядной долей страха ожидали неизбежного поглощения своей компании BofA. В целом тем сотрудникам Merrill Lynch, которые приносили компании доход, – финансовым советникам, инвестиционным банкирам и брокерам – опасаться было нечего. Через месяц они вольются в ряды новой организации, и большинство сохранит свои рабочие места, а принадлежащие им акции будут хоть что-то стоить.

Те, кто находился в штате компании, – юрисконсульты, сотрудники отдела маркетинга и связей с общественностью и все сотрудники HR-отдела – опасались за свои рабочие места и свою заработную плату. Но еще больше их страшила перспектива работать в Bank of America, который, по словам его директора, был «банковским супермаркетом». Это было равносильно перемещению в параллельный мир, где качество работы было не столь важным по сравнению с умением безропотно выполнять распоряжения руководства.

Два раза в неделю группки штатных сотрудников из разных вспомогательных подразделений собирались на третьем этаже – там, где проходили общие собрания Merrill Lynch. Группки рассаживались вдоль огромного подковообразного стола. Во главе стола, возглавляя переходную команду, располагались Брайан Мойнихан, который потерял свою должность главы инвестиционно-банковских операций BofA после сделки с Merrill Lynch, и Мэй Ли, глава отдела персонала Джона Тейна.

Большинство из тех, кто приходил в зал на третьем этаже, еще не оправились от того, что случилось с их компанией. Всего два года назад они работали в одном из крупнейших и наиболее успешных банков на Уолл-стрит, и вот теперь они вынуждены в стенах своей компании бороться в надежде получить место в банке из Шарлотта.

Люди в BofA, казалось, считали свое участие в переходном процессе большой честью – привилегией, которой их наделили хозяева из Шарлотта

Их опасения лишь усиливались, стоило им взглянуть в глаза своих коллег из Bank of America и увидеть в них малодушный страх. Люди в BofA, казалось, считали свое участие в переходном процессе большой честью – привилегией, которой их наделили хозяева из Шарлотта. И тем не менее «честь» быть частью команды не гарантировала, что по завершении процесса у них будет работа. Они лишь прикрывались этой честью, потому что имели достаточно опыта, чтобы знать: каждый сотрудник Merrill Lynch в этом помещении, каждый сотрудник Merrill Lynch в их отделе представлял непосредственную угрозу их существованию.