Австралия. Полная история страны - Джетт Свон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Можно представить, каких трудов стоило Артуру Филлипу поддержание порядка в своих владениях. Полномочия у него были широчайшими, сравнимыми с королевскими, и он ими умело пользовался, делая ставку на строгость и справедливость. За провинности наказывали сурово, вплоть до смертной казни, но не наказывали огульно, без вины, и в тяжелые времена делили провизию между всеми поровну, невзирая на должности и статусы. Определенную роль играло ощущение всеобщего единства в борьбе с местной природой, о которой колонисты говорили, что она «улыбается при знакомстве, а затем начинает награждать тумаками».
Каторжники в одной из австралийских колоний
Примечательно, что самые крупные проблемы Филлипу создавали не каторжники, а офицеры, командовавшие солдатами. Большинство из них соглашались охранять осужденных, но отказывались выполнять иные функции – надзирательские или полицейские, а других офицеров у Филлипа не было.
Первым австралийским оппозиционером стал помощник Филлипа, лейтенант-губернатор (заместитель губернатора) майор Роберт Росс, крайне неуживчивый человек, не пользовавшийся симпатиями ни у начальства, ни у подчиненных. Современники отзывались о Россе как о «крайне неприятном командире», «человеке, вызывавшем всеобщую ненависть» и «узколобой, придирчивой, самодовольной личности, лишенной чувства юмора». Филлип и Росс вернулись в Британию практически одновременно – в 1792 году. Росс покинул колонию, поскольку полностью разочаровался в перспективах, а Филлипа вынудили к возвращению проблемы со здоровьем.
Изначально предполагалось, что на новом месте колонисты активно займутся фермерством, но фермеры из осужденных были те еще: большинство не имело ни склонности к основанию собственного хозяйства, ни качеств, необходимых для его ведения. Кому-то это может показаться удивительным, но колонисты предпочитали работать «из-под палки» на казенных фермах, вместо того чтобы заводить свои, несмотря на то что Филлип всячески поощрял подобные начинания. Кроме того, он просил правительство создать условия для переезда в Новый Южный Уэльс свободных поселенцев, напирая на то, что 50 фермеров принесут колонии больше пользы, чем 1 000 ссыльных каторжников.
Условия были созданы идеальные (спасибо премьер-министру Уильяму Питту!): правительство оплачивало все расходы по переезду, в течение двух лет бесплатно снабжало переселенцев продовольствием, бесплатно выдавало в собственность большой земельный участок и брало на себя (на первых порах) расходы по содержанию каторжников, предоставляемых переселенцам для ведения хозяйства. Многих ли соблазнили такие выгоды? За первые 5 лет существования колонии прибыло всего 5 фермерских семей! Правда, затем приток свободных поселенцев начал понемногу расти, а в 1851 году, когда в Австралии было найдено золото, добровольное переселение приобрело массовый характер.
Вот что интересно. Обычно люди не стремятся афишировать родство с преступниками и уж тем более не хвастаются им. Но при этом люди обожают «меряться корнями»: считается, что чем дальше в глубь веков уходят семейные корни, тем выше статус семьи. Поэтому «настоящие коренные австралийцы», считающие себя солью австралийской земли, бережно хранят предания о предках-каторжниках и совершенных ими деяниях, как хороших, так и плохих. Отцов-пилигримов [32] не выбирают, а гордятся теми, которые есть.
Гости и хозяева
Артур Филлип сделал невозможное: доплыл до австралийского материка, основал колонию и добился ее жизнеспособности в крайне неблагоприятных условиях. Этот великий (без всякого преувеличения) человек не смог сделать лишь одного – установить прочные дружеские отношения с туземным населением. На первых порах Филлип демонстрировал необычайное терпение: всячески задаривал туземцев и строго наказывал колонистов, которые входили с ними в конфликт. Небывалое дело – в 1790 году он запретил преследовать туземцев, которые запустили в него копьем! Но со временем британцам стало ясно, что сдержанная политика воспринимается аборигенами как проявление слабости, и они перешли к решительным действиям – начали убивать непокорных или же захватывать их в плен. Жестокость порождала ответную жестокость, которая растянулась на многие годы. Дружба и сотрудничество канули в небытие, им на смену пришло противоборство по принципу «кто кого». В конце XVIII и первой половине XIX века между коренными жителями и незваными гостями шла ожесточенная борьба, в которой победили гости – более организованные, более многочисленные и лучше вооруженные.
Статуя Артура Филлипа в Ботаническом саду Сиднея
Память о Филлипе увековечена в Австралии многократно, начиная от залива Порт-Филлип на юге штата Виктория и заканчивая башней губернатора Филлипа в Сиднее. Австралийцев можно упрекнуть в чем угодно, только не в неблагодарности и не в невнимании к своим корням. «Тот, кто потерял свое прошлое, потеряет и свое будущее», – говорят австралийцы, и они абсолютно правы, ведь без прошлого не может быть никакого будущего.
Дом, опоясанный морем, и земля, изобилующая дарами природы, поначалу были не такими уж и привлекательными, но недаром говорится, что упорство преодолевает любые преграды. А уж упорства австралийским отцам-пилигримам было не занимать. Не зря же у американцев есть поговорка «упрям как австралиец». Австралийцы на это не обижаются, а гордятся, потому что упорство и настойчивость в достижении поставленных целей считаются у них высшими достоинствами. Иначе в Австралии не выжить.
Глава пятая
Покорение мира
Все пошло не так, но нельзя же останавливаться
К 1800 году стало окончательно ясно, что проект «Каторжная колония» оказался убыточным. Кораблестроительство, на которое возлагалось столько надежд, здесь организовать не удалось, даже канаты и паруса изготавливать было не из чего, не говоря уж о корабельном дереве. Никаких ценных ресурсов на тот момент обнаружено не было, успехами в развитии сельского хозяйства колонисты похвастаться не могли, а свободных поселенцев не хватало, несмотря на то что их приток понемногу возрастал.
В общем, получилось так, что, стремясь сократить расходы на содержание осужденных и получить от них максимум пользы, британское правительство собственными руками повесило себе на шею новую обузу. В этой далекой Австралии, которую явно создал дьявол для того, чтобы поиздеваться над людьми, всё шло совсем не так, как в Северной Америке. «И у коршуна, и у курицы есть крылья и клюв, но это совершенно разные птицы», – говорят австралийцы. Североамериканский опыт нельзя было бездумно
