Реконструкция. Возрождение - Игорь Вардунас

– Да чего мы с ним разговоры разговариваем? Нас же больше!

– И что вы станете делать? Ну? Грохнете меня, и что дальше, а? Я вас спрашиваю! Назад, собаки помойные!

– Что происходит? – поинтересовался Свен у неопрятного долговязого субъекта, который, облокотившись о фонарный столб, со скучающим видом взирал на столпотворение, теребя в зубах зубочистку.

– Ублюдки Маккьюри, – не поворачивая головы, буркнул тот. – Еженедельное шоу. Чёртов ирландец. Он тут всем заправляет. Принимают на работу в доки только ребят из своей банды. Они отдают ему процент со своей выручки.

– А что за работа? – заинтересовался Свен.

– По-всякому, – пожал плечами незнакомец. – Ремонт техники, электрика. Можно ящики разгружать. Если угодил в лапы Маккьюри – без дела не останешься, будь уверен.

– Я готов, – решительно поправив шапку, Свен сделал шаг в направлении столпотворения. – Я на всё готов ради еды.

– Не выйдет, – покачал головой субъект. – Тут всё схвачено. Мафия, если хочешь. А ты, судя по говору, не местный.

Наученный горьким опытом Свен на этот раз решил промолчать.

– Эй! – воздух разорвал громкий свист, и плескающаяся вокруг ящика толпа разом попритихла. Маккьюри указал кургузым пальцем на Свена. – А почему это ты не целуешь мне ноги, чтобы выпросить рабочее место? Лоботряс? Знаешь, что я делал с такими на флоте, пока фрицев топил, а? Шпангоут тебе в задницу!

Продолжая бушевать, старик Маккьюри пристально разглядывал Свена единственным глазом.

– Или, может, ты богач? – В толпе раздался нестройный смешок.

– А кто спрашивает? – прислонившись к фонарю, невозмутимо откликнулся юноша.

По всей видимости, эта была неслыханная наглость, поскольку в его сторону тут же дружно двинулись охранники хозяина порта, подобно тарану продираясь через предусмотрительно расступающуюся толпу.

– Кто?! Сейчас тебе объяснят, кто тут кто, молокосос! Ты, судя по акценту, будешь не местный, – заверил стоящий на ящике Маккьюри. – Всыпьте-ка ему как следует, ребята!

– Все, ты попал, приятель. Лучше тикай, – кинув зубочистку в лужу, неопрятный субъект растворился за углом дома, в то время как Свен сжал кулаки, приготовившись к драке.

Первых двоих он встретил на подходе, едва они достигли края толпы, синхронными ударами отбивая ребром ладоней занесённые дубинки. Третьему подкатился под ноги и, выхватив у него дубинку, угостил оплеухой в затылок.

– Эй, народ! Драка! – радостно завопил мальчишка-газетчик, и Свена с его противниками тут же окружили импровизированным оживлённым кольцом. – Салагу бьют!

Кровь набатом стучала в висках, адреналин выплёскивался через край. Ему нужна была работа, и он был готов за неё драться. Но противников все-таки было больше.

Неизвестно, чем бы всё кончилось, если бы к месту разборки не подоспели полицейские, яростно свистящие в свистки.

– Всё в порядке, господа, – радушно разведя руки, заверил стражей закона Маккьюри, пока те, покрикивая, уверенно растаскивали потасовку в разные стороны. – Джентльмены просто решали свой спор, и, как видите, всё обошлось. Горячая кровь, такое у нас тут не редкость.

– А ты строптив, парень, – спустившись, наконец, с ящика, Маккьюри подошёл к Свену, который воинственно одернул куртку. – Мне такие нравятся.

– Мне нужна работа.

– Вижу, – кивнул Маккьюри. – Сколько весишь?

– Сто пятьдесят фунтов.

– Лет? – продолжал допрос бородатый.

– Двадцать.

– Пойдет, – удовлетворившись ответами, пришёл к заключению Маккьюри. – Сначала определю тебя на ящики.

– Ящики?

– Усеки первое правило, салага, я не люблю повторять. А с такими я церемониться не люблю, – Маккьюри зловеще надвинулся на Свена, и ноздри того защекотал кислый привкус вчерашнего пива. – Да. Ящики с рыбой, которую парни притаскивают из моря. Семга, килька, скумбрия, мать её. Если мы надавали фрицам под зад, это ещё не значит, что в мире всё безоблачно и радостно. В стране нечего жрать, нет денег, чтобы восстановить чёртов город после бомбёжек. Мы в эпицентре глобального кризиса, мать его. Поэтому такие, как мы, и должны продолжать рвать свои чёртовы задницы на благо остальных. Усёк?

– Да… сэр.

– Какой я тебе, на хер, сэр? – он презрительно сплюнул на мостовую. – Старик Маккьюри, вот моё имя! Или Шкипер! Ну? Чего вылупился, марш за дело! Мне тут девочки не нужны. Питер, введи парня в курс дела, да поживее, одна нога здесь, другая там.

Разгружая пахучие ящики с мороженой рыбой, Свен через некоторое время сошёлся с несколькими местными ребятами и через одного из них смог выйти на группу лиц, занимавшихся продажей поддельных документов.

Узнав, сколько будет стоить полный комплект бумаг, необходимых для поступления в университет, Свен понял, что лишь на одной селёдке с килькой многого не достигнет. Тогда он дополнительно устроился разносчиком продуктов в бакалейную лавку, что располагалась недалеко от доков.

Полгода трудился Свен не разгибая спины, и вот, наконец, настал тот долгожданный день, когда он, пересчитав подкопленную сумму, понял, что сможет оплатить не только документы, но и комнату поприличнее. Уже недурно владея языком, он прикупил несколько рубашек, новые башмаки, а на смену обрыдлой грибной похлёбке пришёл порридж[12].

Оксфорд, о котором он мечтал, стал на один шаг ближе. Свен знал, что в университет могли принять любого человека – независимо от возраста. Главными критериями являлись успеваемость в школе и качество знаний. К тому же Свен узнал, что колледж, который он выбрал для поступления, первым в Англии начал принимать студентов независимо от их религии или пола.

Получив расчёт в доках, но оставшись при бакалее, где одинокий добродушный хозяин, видя усердные старания одинокого юноши, повысил его до своего заместителя, Свен прикупил нужных учебников и стал готовиться к поступлению.

Вызубрив куплеты GAUDEAMUS IGITUR, студенческого гимна Оксфорда, он то и дело распевал его, продолжая трудиться в лавке:

Для веселья нам даныМолодые годы!Жизнь пройдёт – иссякнут силы.Ждёт всех смертных мрак могилы —Так велит природа.Где те люди, что до насЖили в мире этом?В преисподнюю спустись,Ввысь на небо поднимись —Не найдёшь ответа.Короток наш век, друзья, —Всё на свете тленно.В час урочный всё живоеЗлая смерть своей косоюГубит неизменно.Лишь наука на землеСлужит людям вечно…

Наконец, когда всё необходимое было собрано, как следует проверено и новая легенда отскакивала от зубов, мысленно прочитав молитву, новоиспечённый Свен Нордлихт подал заявку на поступление, тщательно составив письмо каллиграфическим почерком дорогой ручкой, специально одолженной у хозяина магазина, в котором работал.

Дальше потянулись томительные дни ожидания, которые мающийся от страха и нетерпения юноша проводил за учебниками и, не щадя сил, трудился в лавке, то и дело перекладывая с места на место формовые дырчатые кентерберийские сыры и колодки со свежей петрушкой, которую регулярно подвозил зеленщик.

Свен плохо спал, но старался много работать, пересиливая себя. На заострившемся, осунувшемся лице остались лишь глаза, которые каждый раз в отражении зеркала напоминали ему о матери. Он изо всех сил старался держаться, но давалось с трудом. Слишком сказывались лишения войны.

А если не выйдет? Заворачивая пузатые кабачки для очередного покупателя, Свен посмотрел через витрину на небольшое квадратное пространство возле лавки, мощённое серым булыжником и отгороженное от улицы достаточно высокой кованой оградой, сплошь покрытой гроздьями вьющегося плюща.

На единственной скамейке, вытянувшись, как шест, и посверкивая на солнце своим чёрным шлемом, сидел отчаянно храпевший полисмен Харрис, по своему обыкновению пришедший после ночного дежурства покормить голубей.

Шлем стража порядка вместе с головой окончательно опустился на грудь, и прожорливые толстые птицы с довольным воркованием принялись хозяйничать в лежащем на коленях полицейского бумажном кульке.

На мгновение задумавшись, Свен тряхнул головой, прогоняя невесёлые мыли, и вернулся к работе, вручая мальчишке-посыльному овощи для городского судьи, которого врачи посадили на диету.

Дни шли. Ожидание продолжало терзать его. Если вместо письма в съёмную комнату или, что ещё хуже, в лавку мистера Пибоди, обнаружив фальшивку, нагрянет отряд бобби, которые уволокут его в тюрьму, и на этом всё кончится. Неприятностей своему хозяину Свен не хотел больше всего.

Но подделка была умелой. Как его заверили молодчики в подпольной «конторе», даже пигги[13] не заметят подвоха.