Оговор - Павел Вежинов

— Все очень просто. Я вернулся домой, открыл дверь и вошел. Я никогда не звоню. Никого не было. Тогда я вошел в спальню и увидел ее на кровати.

— Она была укрыта с головой? Или только прикрыта?

— Одеяло было слегка откинуто. Я не знал, что делать. Мне было неизвестно, что милицию уже уведомили о случившемся. И вдруг кто-то настойчиво позвонил в дверь. Это пришел человек из милиции — в штатском костюме… Потом пришли и другие.

Разговор превращался в пустую трату времени. Стаменов задумался.

— Я все пытаюсь поставить себя на ваше место, — сказал он. — Готов поверить в вашу невиновность. И все же многое мне не ясно.

Радев молчал.

— Вы, например, знаете поразительные подробности убийства. Из ваших письменных показаний следует, что вы убили свою жену тремя ударами ножа: один раз вы ударили ее в спину, два раза в грудь. Отбросим тот факт, что это само по себе странно… Человек, ослепленный яростью, наносит беспорядочные удары. Все три удара по вашей логике должны быть нанесены со спины.

— Я ее не ударил ни разу.

— Да, это ясно. Но не ясно, откуда вы знаете, что ударов было именно три. И как они нанесены…

Молодой человек пристально посмотрел в глаза Радеву. Но эти немного бесцветные глаза оставались все такими же спокойными и ничего не выражающими.

— Пока милиция осматривала место происшествия, я находился в холле и слышал все, о чем говорили.

Стаменов облегченно вздохнул. Впервые он узнал нечто такое, что могло послужить аргументом. И притом важным аргументом.

— Это хорошо, объяснение меня удовлетворяет. Но вы сказали также, что бросили нож в шахту мусоропровода. И нож там нашли. Как вы это объясните?

Радев наморщил нос.

— Я сказал первое, что пришло в голову. Что я еще мог сказать — что проглотил его? Откуда я мог знать, что его там же и найдут?

Молодой человек опять кивнул, хотя на этот раз и не так одобрительно. Такое ни подтвердить, ни опровергнуть.

— Пока все сходится. Но существует еще один загадочный факт. Убитую перенесли. Зачем? Есть только одно разумное объяснение, как утверждает следователь, и как вы сами признаете в своих показаниях: вы перенесли тело, чтобы его не увидел сын…

Радев молчал. Но по его взгляду адвокат понимал, что он ничего не обдумывает.

— Я не переносил трупа, — ответил он наконец. — Это сделал убийца.

— Но зачем?

— Ради нее самой.

— Что вы хотите сказать этим?

— То, что сказал.

— Но вы что-то имеете в виду…

— Да, имею, но не скажу, — спокойно ответил Радев. — Зачем мне направлять вас по, возможно, ложному следу?

Но Стаменов сдался не сразу. Он долго пытался выспросить у Радева то, что тот хотел скрыть. И ничего не добился. Кончилось тем, что Радев взмолился:

— Прошу вас, прекратите меня допрашивать! Иначе мне и в самом деле придется отказаться от вашей защиты.

— Хорошо, хорошо, — сразу отступил Стаменов. — Не нервничайте. Вы же, наверное, отдаете себе отчет в том, что все это я делаю для вашего добра.

На этом разговор закончился. И снова молодой адвокат вышел на улицу сам не свой. Ему казалось, что он упустил что-то очень серьезное и важное. Но не в силах понять, что именно. А, может, ему это только кажется? На что мог намекать Радев? Ради нее? Необъяснимо! Нет, у его подопечного явно есть что-то на уме, но, видимо, он решил ни при каких обстоятельствах не говорить об этом. Придется самому докапываться до истины.

Стаменов не заметил, как сел в автобус. Он пришел в себя, лишь когда почувствовал, что вместе с другими людьми его раскачивает из стороны в сторону.

3

Так Жорка узнавал, что такое хождение по мукам. И он вышагивал по этим скорбным дорогам, не жалея ног, около недели. Но что поделаешь? Следовало установить, что делал Стефан Радев после полудня в тот фатальный день. Если он все время находился на работе, то это было бы для него спасением. Не мог человек, ушедший с работы, как все остальные служащие, в половине пятого, совершить убийство. Но ожидать этого следует в том случае, если Радев и в самом деле не виноват. Однако в глубине души Стаменов не был еще до конца убежден в невиновности своего подопечного.

Учреждение, в котором служил Радев, располагалось в новом, со вкусом отделанном здании. Правда, для сравнительно небольшой комнаты, где он работал, трех письменных столов было многовато. Они стояли почти впритык один к другому. Сейчас в комнате находились только два человека. Один из них, мужчина лет пятидесяти, сухопарый, с продолговатым худым лицом, прорезанным глубокими морщинами, был со вкусом одет. Красивый галстук с большим узлом украшал его впалую грудь. За небольшим письменным столом у двери сидела молодая женщина, на приятном лице отсутствовала косметика. Ей явно трудно было размещать под таким миниатюрным столом свои внушительные ноги. Третий стол пустовал.

— Садитесь, — пригласил мужчина.

Молодой человек подсел к нему. Вынимая блокнот, он мимоходом спросил:

— Предполагаю, что вот тот пустой стол — вашего бывшего сотрудника?

— Да, его, — ответил мужчина. — Мы еще не нашли ему замену. Это не так легко сделать.

— А кем он, собственно говоря, работал?

— Референтом по товарам широкого потребления.

— Вот как!.. Я его адвокат.

Это заявление не произвело благоприятного впечатления. Скорее они испугались за своего бывшего сослуживца и сдержанно замолчали. Стаменов почувствовал себя задетым. И решил снова применить психологический удар.

— У меня есть основания считать, что Стефан Радев сделал фальшивое самопризнание, — спокойно начал он. — И в сущности совсем невиновен.

Коллеги Радева раскрыли рты. Они были поражены и сбиты с толку. Но постепенно на лице мужчины проступило удовлетворение.

— Ну конечно же! Разумеется! — воскликнул он. — Знаете, как мы все удивились. Чтобы он убил свою жену! Да он и мухи не обидит…

— Как он мог убить жену, — продолжала женщина, — если после обеда все время находился с нами!

Адвокат заметил, как они переглянулись, и мужчина, не решаясь продолжить разговор, замолчал. Возможно, он собирался с мыслями. Стаменов затаил дыхание.

— Вы хорошо помните тот день?

— Как я могу не помнить его? — ответил мужчина. — Такой день не забудешь…

— Но ведь все дни в вашем учреждении похожи один на другой, — возразил Стаменов словами своего подзащитного.

Лицо мужчины оживилось, он энергично замотал головой:

— Нет, это не совсем так. На следующее утро мы обсуждали вот с ней, кто бы мог это сделать. И вспомнили весь тот день до последней минуты.

— Он уходил куда-нибудь или не уходил? — нетерпеливо спросил Стаменов.

— В том-то и дело, что уходил, — огорченно ответил мужчина.

— Когда?

— Он ушел без десяти два, а вернулся в три.

Стаменов посмотрел на него с некоторым недоверием.

— Похвальная точность.

— Напрасно иронизируете. У меня есть веские доказательства. Я ведь тоже юрист, как и вы, и разбираюсь в таких вещах. Не бойтесь, я вас не подведу. В два часа мы пьем послеобеденный кофе. Втроем, я хочу сказать. Каждый день, как по часам… В дни зарплаты сбрасываемся, покупаем кофе и сахар, потом наслаждаемся… Мы только поставили кофейник, как он собрался уходить. Помню, я ему еще сказал: «Подожди немного, сейчас будет готов кофе». Но он спешил.

— Куда спешил?

— Нужно было навести какие-то справки, нам часто приходится это делать. Он попросил оставить ему порцию, сказав, что все равно любит пить кофе холодным.

— А это правда? — прервал его Стаменов.

— Мм-м-да! — не совсем уверенно произнес мужчина. — Иногда действительно пил его холодным… Так вот. Он ушел, а вернулся ровно в три. Спросите, почему я это запомнил? Я тогда принимал антибиотик, как раз в три мне нужно было проглотить таблетку… Сами видите, что у нас и сейчас нет стаканов для воды. А у него был, собственный. Он держал его в закрытом на ключ ящике стола. Когда он вошел, я попросил у него стакан и пошел за водой. Он — большой чистюля, даже немного маньяк в этом отношении. Не пользуется чужими вещами.

— Уборщица его как огня боится, — вмешалась в разговор женщина.

— А в каком состоянии он вернулся? Был спокоен, как всегда?

Мужчина задумался.

— Вот этого я не помню… Он вел себя, как обычно.

— Нет, нет, он был совершенно спокоен! — снова сказала женщина. — Помню, он даже пошутил. Проходил мимо рыбного магазина и увидел очередь. Спросил за чем стоят, и ему объяснили, что должны «выбросить» красную икру. Он рассмеялся. «Растет, — сказал, — народное благосостояние». Затем выпил свой кофе.

— А потом?

— Что потом?

— Он был с вами до конца рабочего дня?

— Нет, к четырем часам его вызвала Невена Борова, наша начальница, она работает этажом выше. Она позвонила по телефону и через меня велела ему немедленно подняться. Больше мы его уже не видели. А на следующий день узнали о несчастье.