Дом Ночи - Дмитрий Геннадьевич Колодан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А ты маленькая, — прозвучал тягучий бас. — Если маленькая, тогда Уфф не боится!
Ива обернулась на голос:
— Уфф?
Чудище на полшага отступило от стены. Оно честно выполнило условия сделки и сейчас стояло в дальнем конце комнаты. Правда, разделявшее их расстояние оно могло преодолеть за пару шагов. Девочка уставилась на него во все глаза. Монстр ответил тем же: вытаращился на нее, будто именно Ива и была чудовищем.
Он был большой… Выше Матушки Ночи, выше крестного и выше Доброзлой Поварихи. Ива ни капельки не ошиблась, вообразив, что он может проглотить ее одним глотком. Так и есть — проглотит и не подавится. В распахнутой пасти желтели длинные клыки.
Чудище смотрело на Иву с любопытством и в то же время испуганно. Пусть оно и сказало, что не боится, было видно, что это неправда. Боится, и еще как — ничуть не меньше, чем Ива боится его самого.
Едва девочка это поняла, ей стало так смешно, что она прыснула, прикрыв рот ладошкой. Только удержать смех не удалось, и она громко расхохоталась. Ну, кто бы мог подумать! Такой большой монстр, а испугался пятилетней девчонки! Должно быть, из-за лохмотьев паутины, запутавшихся у нее в волосах.
Круглые глаза монстра стали еще больше. Чудище принялось озираться, словно искало, нет ли поблизости места, где можно укрыться. Но прятаться было негде, и оно осталось на месте, переминаясь с ноги на ногу. Толстые когти на мохнатых лапах заскребли по полу.
Прошло, наверное, минуты три, прежде чем Ива наконец успокоилась. Она перебралась ближе к выходу и села на краю, вытирая кулаками слезящиеся глаза. А затем, склонив голову набок, весело спросила:
— А что ты здесь делаешь?
Держи крепче
Охотник сидит на крыльце и, пожевывая травинку, смотрит, как его крестница носится по двору. Ива играет с подарком, который он принес ей из Леса. Три дня ушло у него на то, чтобы его сделать — маленький лук с плечами из рябины и тетивой из лосиных жил. Еще два дня он делал стрелы: оперение из утиных перьев переливается зеленым и синим. Охотник очень старался и, пока мастерил лук, умудрился глубоко порезать палец. Но, глядя на то, как светятся глаза у девчонки, он думает, что плата не так уж и велика.
Охотник мог бы войти в дом и погреться у очага, а если Повариха в настроении, то ему еще и перепадет что-нибудь вкусненькое с Кухни. Но под крышей и в четырех стенах Охотник чувствует себя не в своей тарелке. Лучше уж здесь, под открытым небом. Пусть он и не в Большом Лесу, но отсюда он видит, как ели и сосны машут ветвями, словно зовут его вернуться обратно. В непролазную чащу, туда, где по скрытым тропам одиноко бродит Первозверь.
Ива бегает по двору как заведенная. И откуда в таком маленьком человечке столько энергии? Иногда она останавливается, натягивает тетиву и стреляет и тут же несется следом за стрелой. Подмерзшая трава хрустит под резиновыми сапожками. Только чудом девчонка не падает и каждый раз, спотыкаясь, принимается размахивать руками и хохотать. Стрелять из лука у Ивы не получается. Стрелы летят куда угодно, но не туда, куда она целится. Хорошо еще, Охотник не стал приделывать наконечники — рано еще давать девчонке настоящее оружие. Всему свое время.
Ива неумело прилаживает стрелу, держа ее двумя пальцами и что есть силы натягивает тетиву. Для нее лук туговат, но пусть тренируется. Тетива звонко щелкает по рукаву дождевика. На этот раз стрела летит почти на десять детских шагов — дальше, чем ей когда-либо удавалось. Ива кричит от радости и скачет на месте.
— Подойди сюда, — говорит Охотник. Он расправляет плечи, громко хрустя костями.
Ива настороженно смотрит на крестного. Время к зиме, и в черных волосах и в бороде искрятся первые снежинки. Девочка хмурится, словно боится, что Охотник станет ее ругать за плохой выстрел. Но тот и не думает сердиться.
— Ты все делаешь неправильно, — говорит Охотник. — Ты слишком спешишь, а в этом деле нельзя торопиться. Но главное — держи крепче.
— Крепче? Вот так?
Ива сжимает рукоять так сильно, что у нее белеют костяшки пальцев. Изогнутые плечи лука ходят ходуном. Охотник качает головой:
— Крепче не значит сильнее. Ты держишь лук как палку. Не сжимай его так, будто хочешь его сломать. Расслабь руку… Мягче, мягче…
После должных объяснений ему удается втолковать Иве, чего он от нее хочет.
— А теперь вытяни руку и стой.
— Просто стоять? И все?
— Представь, что ты дерево, а лук — это одна из твоих веток.
Вытянув руку, девочка замирает посреди двора. Мысленно охотник начинает считать: раз, два, три… Не успевает он добраться и до пяти, а Ива уже пританцовывает на месте. Того и гляди начнет скакать, как заяц. Лук дрожит в слабой детской руке.
— Не шевелись, — говорит Охотник. — Стой и не дергайся. Ты — дерево.
— Но… — в голосе Ивы слышится обида. — Матушка говорит, что в Лесу надо быстро бегать. А деревья не бегают!
— Твоя Матушка — мудрая женщина, — кивает Охотник. Он не уверен в слове «женщина», но насчет «мудрая» у него нет сомнений. — Но порой быстро бежать это значит стоять на месте. Дыши ровнее: вдох, выдох… Опять ты скачешь!
— Но я хочу стрелять! — хнычет Ива. — Просто стоять неинтересно!
— Вдох, выдох… Выстрелить ты успеешь, вороненок, но прежде научись правильно держать оружие. Держи крепче.
Сказки камней
Опираясь о крошащийся кирпич, Ива вылезла из туннеля. Пол оказался высоко, пришлось прыгать, а когда она приземлилась, то под ногами захрустели кусочки угля. Ива посмотрела на темный проем. Теперь без посторонней помощи ей не выбраться. Только через дверь, но, чтобы до нее добраться, надо пройти мимо чудища.
Уфф топтался у стены. Широкие ноздри дрожали, и каждый выдох звучал точно завывание ветра.
— Ну? И что ты здесь делаешь? — повторила Ива, пряча страх за строгостью тона. — Раньше я тебя не видела. Ты не приходил на общий ужин.
— Уфф не ходит наверх, — запыхтело чудище. — Уфф — кочегар, он следит за огнем. Нельзя, чтобы огонь погас.
Наверху лютовала зима, но в подвале было очень жарко. Ива пробыла здесь совсем недолго, а одежда уже промокла от пота. Глаза щипало, мокрая челка прилипла ко лбу, на кончике носа повисла
