Венец из окровавленных костей (СИ) - Сторибрук Сэд

— Что делать будем, господин Тан?

— Разбираться. — Коротко бросил Хорн, отводя взгляд от собеседника. — Это не звери сделали, нужно их найти, если они еще в лесу.

— Твоя земля — твои законы, Тан. Я полностью в твоем распоряжении. — Неожиданно произнес Дункан, и даже, кажется, немного приклонился.

— Мои охотники уже идут по следам, среди них двое моих лучших следопытов.

— Чтож, будем надеяться, что они найдут след.

Хорн сделал несколько шагов вокруг мертвого всадника, лежавшего под своим же конем. Что-то в этой ужасной картине привлекло его внимание. Он медленно наклонился. Запах сырой тухлятины и крови только сильнее ударил в нос, Хорн лишь слегка повел носом. Протянув руку к голове убитого, он медленно сполз к шее, что-то темное выделялось в этой картине. Он смахнул мух, убрал слипшуюся прядь волос. Небольшой кусочек обломанного узкого древка торчал из шею бедняги. Было ясно, что это часть стрелы, но он все-таки решил убедиться. Достав нож, он запустил его в шею, сделал разрез. Как и предполагал, острие стрелы впилось в позвоночную кость. Резким движением он выдернул наконечник.

— Это точно не зверь. — Он протянул найденное Дункану.

— Вытаскивать ее было необязательно. — Прокомментировал тот.

— Я хотел убедиться. — Хорн вытер руки о низ тесно-зеленой накидки и вложил нож за спину. — Стрела не охотничья.

— Милорд! — Подозвал Дункана один из его людей, поднимающего с трупа треугольный щит с выкрашенным гербом:

— Хаарен? — Дункан узнал герб и кинулся к телу.

Двое солдат уже вытащили парня из-под кобылы. Сквозь толстый слой грязи и крови Дункан разглядел на накинутой поверх кольчуги накидке серебряный обломанный клинок. Значит правда, кто-то из Хааренов. Он убрал слипшиеся волосы с лица — совсем юный, вряд ли и семнадцать лет исполнилось. Значит кто-то из младших, Доурен или Клейнот.

«Проклятье, — подумал про себя Дункан, — теперь еще и этому скряге обращаться».

Граф Хаарен хоть и не был врагом Таврусов, однако человеком он был весьма вспыльчивым. Это порой и объясняло его любимое развлечение — войну. И смерть одного из сыновей или племянников на чужой территории, чем не повод? К тому же, расширить свои холмистые владения еще и северными лесами соблазняло воинственного графа не один год. Об этом было известно многим, и Таврусам тоже. Хаарен стремился, казалось, заполучить половину Рейна в свои вассалы. И каждая его частная война, каждое нападение, оказывалась оправдано и дворянским кодексом и законами короны.

Глядя на выражение лица графского первенца, Хорн понял: дело только что сильно осложнилось.

— Дело плохо?

— Для вашей безопасности будет лучше, если мы сможем добыть пленников. И отдать их графу Хаарену, иначе кровь он возьмет с вас.

— Проклятье.

— Мой отец обладает правом судьи на ваших землях, можете рассчитывать на его представительство.

— Боюсь я не смогу расплатиться за такую доброту.

— Надо найти убийц, тан. Вот расплата, я не меньше вашего не хочу видеть у себя под замком всадников серых холмов.

Как гром обрушился в тяжелые мысли зов:

— Тан!

Хорн перевел взгляд к прибывшим. Впереди на ехал его первенец — Вейлин. В лес он зачем-то напялил на себя полновесную кольчугу, скрывающего его от горла до колен и прикрывающая руки по самую кисть, а за спиной тащил увесистый треугольный щит с изображением его собственного герба безземельного рыцаря — два скрещенных топора под дубовым листом. Скрещенные топоры означали получение рыцарского титула в бою, ну а дубовый лист единственное, что он взял у своих корней — у свободных танов. Дуб — символ Хорна и его рода.

«Ну и на том спасибо, что не полностью вырвал свою кровь» — бормотал Хорн, когда впервые увидел сына после войны.

«Теперь он принадлежит Рейну, если не телом, то душой» — промелькнуло вновь у Хорна.

За всадником прибежало двое охотников.

— От твоего любимчика вести, отец! — Прокричал Вейл пробегая трусцой мимо его к рейнским рыцарям.

Охотники отдышались, с опаской взглянули на собравшихся рейнцев. Переведя взгляд на своего тана, второпях сообщили:

— Тан, Хаг и Бренд на болота пошли, через рощу, там…эти вот — тяжело дыша, он указал на трупы.

— Это далеко? — Взбодрился Дункан.

— Нет, если ускоримся меньше чем за час дойдем. Но это самое паршивое место для драки.

***

Брендан шел практически след в след за Хагом. Про себя он проклинал, что дал этому мелкому щенку себя уговорить, и не дожидаясь вестей от тана, попереться в эти проклятущие болота, а не направиться назад, как было приказано.

Болота навеивали неопределенный страх даже на Брендана. Он конечно, был здесь и раньше, но каждый раз ему было не по себе. Полнейшая мертвецкая тишина сильно давила на и без того взвинченного охотника. Хоть бы одиночный крик треклятой птицы, и тот бы смог на немного его утешить. Но нет, ни единого шороха, писка, ни даже дуновения ветра не было слышно в этих топях. Весь мир будто остался за границами болот. Только сейчас Брендан почувствовал как повешенный за ремешок, через плече снятый с коня боевой топор отягощает шаг. Железо его буквально тянуло в сторону, прямо в топь. Он переложил топор в руку, тянуть меньше не стало. Хаг как будто не испытывал того, что ощущал старый охотник. Походка его была мягкой и уверенной, он безошибочно ставил ноги на твердые участки, острием копья расщипал перед собой заросли камыша и кустарника и проскакивал сквозь них.

— Слышал? — шепотом, настороженно обратился к Брендану Хаг.

— Я вообще ничего не слышу, вообще ничего. — Брендан поправил перекинутый через плече лук.

Хаг замер, вглядываясь вперед.

— Они здесь.

— В хижине?

— Скорее всего. — Хаг внимательно прислушивался к тишине.

Брендан увидел, как лицо юноши потемнело, а на скулах загуляли жевалки. Так всегда происходило, когда он злился. Слишком многое для него значила пустая уже как восемь лет болотная хижина. Брендан перехватил поудобней топор и шагнул вперед юноши.

«Твой дядя меня в этих болотах и утопит, если с тобой что-нибудь случиться».

— Уходим — вслух сказал он.

— Надо проверить, вдруг я ошибаюсь. — Настоял Хаг.

Старик глубоко вздохнул и замер. По взгляду он понял, что все споры в данный момент бесполезны. Ему оставалось лишь тщательней присматривать за парнем и следовать за ним.

Они прошли немного, шагов тридцать. Однако их темп и прислушивание к каждой секунде растянуло эти шаги на долгие минуты. Но зато теперь и Брендан что-то почувствовал, кого-то впереди.

За зарослями вечного болотного сухого молодняка кто-то прошмыгнул. Движение сопровождалось тихим треском, и если бы не проклятая мертвецкая тишина, он бы и его и не услышал. Затем последовал щелчек, слишком знакомый каждому охотнику.

«Проклятье!» — взорвалось в голове у него.

Брендан за пол удара сердца упал в сторону, схватив за собой Хага. Стрела пронеслась прямо там, где они стояли.

— Убедился? — Прорычал Брендан, вскакивая.

Следующая стрела вовсе пролетела над головами. Пригнувшись, они цепочкой выбежали на более-менее широкий сухой островок земли. Преследователи теперь не прятались, траекторию их бега можно было легко отсмотреть по шатающемуся камышу. Брендан откинул топор Хагу, вскинул охотничий лук и за пять ударов сердца пустил в сторону преследователей пару стрел. Видимо, бесполезно.

Один из преследователей выскочил из-зарослей и тут же получил стрелу в предплечье, Брендан за долю секунды выхватил вторую и всадил ее прямо в шею. Серая холощённая рубаха за секунду налилась красно-коричневым пятном и преследователь упал, выронив топорик наземь. Второй выскочил со стороны топи, размахивая коротким широким клинком он накинулся на охотников. Брендан отбросил лук, выхватил у Хага топор и выскочил наперерез ему. Тело старого охотника налилось возбуждением. Давно он не пускался в битву. Хаг сначала помчался за стариком, однако третий преследователь не заставил себя ждать, и резко выскочил прямо перед юным охотником. Он едва успел увернуться от пущенного в живот клинка. Потеряв равновесие, он смог все-таки устоять на ногах.