Чёрный Ферзь - Эмир Наджи

Хасан построил этот дом, когда Исламская Лихорадка стала подбираться все ближе к их Родному Краю. Все в этом доме была выполнено по эскизам Фатимы, которая обладала тонким вкусом и чувством прекрасного. Те пять дней Хасан провел в Лондоне, где он заключал важный для его бизнеса контракт. Как обычно, Хасан планировал лететь с Фатимой и Ахматом, но Фатима отказалась, она хотела успеть подготовить торжество по поводу подписания контракта, который стал бы историческим моментом в деле Хасана. Ведь всего лишь через день они должны были улетать в свой новый дом мечты, который Хасан построил для них с Фатимой. Он не успел вернуться, ведь в день, когда Армия под черными флагами вступила в их город, авиасообщение прекратилось. Не было связи, и Хасан впервые за много лет оказался бессилен. Об обстановке он узнавал только из Новостей.

Будучи истинно верующим мусульманином, он не понимал тех, кто шли под черными флагами и стреляли в безоружных прохожих. Случайный снаряд попал в его дом, в комнату, где Фатима читала Ахмату «Маленького Принца». Хасан смог вернуться на два дня позже, всего два дня. Добирался на перекладных до своего дома, надеясь, что он сейчас заберет дорогих ему людей и уедет в дом их мечты, оставив все это позади. Вместо своего дома он увидел лишь дымящиеся руины. Окна были выбиты и мародеры, словно крысы выносили из его дома ценные вещи. Старик Мустафа, который всего три дня назад продавал специи в лавке на углу как мог отгонял палкой крыс, которые пытались урвать хоть что-то ценное из дома. Он рассказал, что его семьи больше нет. Из-под дымящихся руин Хасан достал обгоревшую книгу «Маленький Принц». Он положил эту книгу в свою сумку и молча стоял. Боль сменилась пустотой. Хасан, который еще неделю назад был самым счастливым мужчиной на Свете, умер. От него не осталось и следа, только тело. Мустафа обнял Хасана и провел в свою лавку, которая была заколочена досками. Хасан хотел попрощаться с сыном и женой, но Мустафа стальной хваткой, несмотря на свой почтенный возраст, остановил его. Кладбище было под контролем «Черного Флага» и пойти туда было чистым самоубийством. Хасану не было уже страшно, и он был готов пойти туда и умереть, ведь его жизнь потеряла всякий смысл. Старик сказал, что его сестра Мириам и ее сынишка Али ждут Хасана в лавке. Это его отрезвило. Они пришли в лавку Мустафы, в небольшой коморке спрятались женщина с ребенком. Она была напугана, и при малейшем шорохе прижимала к себе ребенка. Это была Мириам, младшая сестра Хасана. Ее мужа «Черный Флаг» расстрелял за то, что он пытался защитить свой дом. Мириам еле успела скрыться, взяв в охапку Али. В их глазах уже не было боли, а была пустота, наверное, когда слышишь выстрелы – боль отступает и все существо принимает смерть, как что-то неизбежное, да и по сути своей нормальное. Остается пустота. Хасан хотел взять автомат и защищать свой родной Левант, но он был не один, на его плечах лежала ответственность за Мириам и Али. «Гнев – худший советчик» – эти слова старика Мустафы он запомнил и, взяв Мириам и Али, на следующий же день улетел из охваченной войной страны.

Я слушал его историю, и не мог поверить, что такие испытания может вынести человек. Хасан рассказывал о первых днях в нашем городе и как он хотел вернуться в Левант и с автоматом в руках защищать свою землю. Его рассказ прервал забежавший в гостиную Али. Хасан посадил его к себе на колени и протянул ему сушеный финик, которые лежали на блюдце между нашими стаканчиками с чаем. Али с удовольствием раскусил финик и языком, не открывая рта, пытался достать косточку.

– Фатима любила финики, Мустафа всегда продавал ей только самые лучшие.

– Наверное, для Вас эти плоды, как связь с прошлым.

– Не только, это еще и вкус моего родного города.

В глазах Хасана промелькнула искра, особенная, которая мелькает в глазах человека, который задумал месть или просто выжидает нужного момента. Увидев это, Хасан стал мне еще интереснее, ведь у меня было столько вопросов.

– Господин Хасан, здесь Вам спокойно?

– Наверное, человеку, который прошел через такое уже нигде не спокойно, но я очень стараюсь дать это чувство спокойствия Мириам и Али. Бизнес я просто перевел, хоть здесь мне тоже пришлось не сладко.

– Мне всегда казалось, что перевести интернет бизнес – проще пареной репы.

– Когда речь идет о больших деньгах, то все перестает быть простым, поэтому мне пришлось познакомиться с Мастером.

– Вы знакомы с Мастером?

– С Мастером знакомы все…

Хасан очень многозначительно молчал. Судя по всему, знакомство с Мастером было ему тоже не по нраву. Такие люди как Мастер – это раковая опухоль общества. Именно с их алчных замыслов и появляются «Черный Флаг», Крестоносцы и тому подобны грабительские авантюры, в которых гибнут люди, семьи. Да, именно такие, как Мастер, прорастают метастазами везде, где можно урвать денег и контролировать. Они контролируют все, щупальцами и метастазами прорастая в некогда здоровое общество и экономику. Мастер был той самой болезнью, которая поразила нашу страну, наш город. Все ниточки и все дороги вели только к нему. Разумеется, общество роптало, они устали от того спектакля, который был для них разыгран Мастером. Но никто не мог сбросить Мастера с его трона. Хасан быстро это осознал, поэтому, чтобы не ломать зря копья он познакомился с ним и смог донести до Мастера всю значимость этого бизнеса, а также лояльность Хасана.

Радушный хозяин дома молча разделял мое негодование по поводу Мастера, ведь именно он развязывают руки бандам головорезов. Я мог позволить себе роскошь говорить то, что думаю, ведь моя жизнь не зависела от слова Мастера. Я понимал, что у Хасана не было другой возможности, как и многих других, кто решил работать в нашем городе.

– Такие как Мастер сколотили банды головорезов, которые сейчас грабят и убивают людей, прикрываясь Исламом и Джихадом!

– Вы негативно настроены к Исламу?

– Отнюдь, даже, несмотря на то, что я Православный, я с Уважением и почтением отношусь к Исламу, но с тем, что происходит в Вашем родном городе – Ислам не имеет ничего общего. Это всего лишь повод безнаказанно взять в руки автомат.

– Но ведь люди верят и за свою веру взяли в руки автомат.

– Господин Хасан, я никогда в жизни не поверю, что Бог, Аллах, Будда или Иегова радуется от того, что кто-то, прикрываясь Его интересами, убивает. Ведь если бы было все так, то Всевышний, независимо от Его имени не создал бы «других» людей. Зато, я четко убежден, что разделить людей на «своих» и «чужих» – самый простой способ служить Золотому Тельцу, при этом, облачившись в маску глубоко верующего человека.

– Вы считаете, что «Черный Флаг» не следует Исламу?

– Я считаю, что «Черный Флаг» следует за Франклином, Джефферсоном и Вашингтоном… остальных Президентов с долларовых банкнот я не помню.

Хасан прыснул смехом, и встал из кресла. Мириам неслышно вошла в гостиную и теплым ласковым голосом пригласила нас к столу. Стол был накрыт по-восточному богато, но не кичливо. Салаты, соусы и мясо в белой посуде – все это было похоже на холст художника-авангардиста. Яркие цвета, казалось бы, не сочетаемые в обычной жизни поразительно сочетались на столе. Запах жареного мяса, трав и пряностей сводил с ума. Я старался вдохнуть как можно глубже запах этого пира, запомнить глазами все эту палитру, ведь совсем скоро от этого пестрого убранства не останется и следа.

Как жаль, что традиция ходить в гости друг к другу практически умерла. Как же это восхитительно, когда в доме гости, когда все общаются между собой, собравшись за одним столом. Как же великолепно рассказывать друг другу что-то. Неважно что, но рассказывать, не писать, не говорить по проводам, а вот так просто, сидя за одним столом. Признаться, я и сам забыл эту старую добрую традицию, когда мы просто ходили друг другу в гости. Это был первый раз за много лет, когда я был приглашен по-настоящему, когда меня ждали. Вдруг мне стало очень тепло, казалось, что я сбросил старый тяжелый бушлат после долгой зимы. Сбросил его нехотя, и сам удивился, что вокруг цветут цветы и щебечут птицы. Мне хотелось пригласить Хасана, Мириам, Али и весь Мир к себе в гости, чтобы мой небольшой дом наполнился теплом и уютом. Как жаль, что эта традиция почти умерла, это даже не агония, а последние вздохи. Совсем немного и от нее не останется и следа, мы будем помнить, что когда-то давно мы вроде как посещали жилье друг друга, а вот наши дети уже этого знать не будут. Они не будут знать этой радости, когда мы ждали, что к нам придут гости, или мы куда-то пойдем в гости с родителями. Там будет много вкусного, новые игрушки, новые впечатления. Обязательно будет что-то особенное, почти магическое в том доме. Я до сих пор помню какие-то особенные вещи, которые я очень любил в домах, куда мы с родителями ходили в гости. Я помню, как мы готовились, красиво одевались, мама одевала папу и меня, а потом одевалась сама, наносила макияж. Неважно приходил ли кто-то к нам, или нас приглашали в гости… Звонок в дверь, значит скоро начнется волшебство и совсем скоро мамин особенный торт, который она оставила пропитываться с вечера, будет на столе. Этот торт был самым прекрасным творением в Мире, пускай он не был кулинарным шедевром, но его вкус я помню даже сейчас сквозь многие годы. Как все мальчишки, я внимательно выискивал капельки крема, которые случайно капнули на край блюда и осторожно пальцем их вытирал, а потом с таким удовольствием облизывал палец. Вкусовые рецепторы взрывались, и казалось, что завтра – это нестерпимо далеко! Наступало завтра, приходили гости. За столом было шумно и весело, родители что-то шумно обсуждали, смеялись. Мы, дети, не понимали всех их разговоров, мы спешили быстрее доесть и убежать к нам в комнату, где мы могли играть и вести наши разговоры, которые уже взрослые не понимали. Как же было весело всем нам, детям играть в совершенно разные игры. Мы придумывали новые сюжеты, которые вытекали из предыдущего. Громкий смех, и настоящее веселье, которое дарил нам наш коллективный фонтан воображения. Мама зовет нас к столу пить чай с тортом. Наконец наступил это самый желанный момент, но мы настолько увлечены игрой, что торт уже стал чем-то не столь важным, каким он казался еще утром. Но мы с радостью бежали к столу. Терпкий чай с сахаром и лимоном, который лежал на блюдце с золотой каймой и торт. Ни один кондитер в мире не мог создать нечто подобное, ведь этот торт пекла мама. Каждый корж она пекла самостоятельно, самостоятельно готовила крем, а папа колол орехи, а сидел рядом и смотрел на настоящую семью. Пускай наша семья не была богатой, но дом наш был всегда полон гостей. Как грустно было, когда гости собирались уходить. Это означало конец игры, конец веселья. Взрослые улыбались, а дети, вспотевшие от игры, грустно обувались. Я собирал игрушки в коробку, перебирая впечатления сегодняшнего дня, который был полон радости и настоящего счастья. Завтра утром останутся только воспоминания об этих играх. Было немного грустно, совсем немного, ведь я знал, что совсем скоро гости вернутся, или мы пойдем в гости к нашим друзьям, и мы опять будем играть в новые еще более интересные игры, а взрослые будут смеяться и о чем-то оживленно говорить за столом. Мужчины выйдут покурить, а женщины тем временем успеют пошептаться о своих женских делах. Времена менялись и мы, взрослея стали забывать, что пойти в гости гораздо приятнее видеозвонка в скайп. Мы стали слишком заняты, потому что сейчас другие времена и у нас есть новые средства связи, но ничто не заменит вот такого простого общения за столом. Я твердо поймал себя на мысли, что очень хочу возродить эту традицию в своем доме. Хоть это казалось практически невозможным. Как же хорошо было вот разговаривать обо всем. Я почувствовал, что Мириам улыбнулась. Ее улыбка была настолько теплой, казалось, что она ласково обнимает в этот момент. Глаза ее блестели, рассыпаясь на искорки. Хасан смотрел на нее и по лицу его, некогда напряженному пробежала еле заметная улыбка. Мне тоже было легко, редкий момент простого человеческого счастья. Захотелось позвонить родителям, просто спросить как у них дела, как их здоровье.