Ялос-2015 - Сборник

Затерявшийся галион

Как призрак, бесшумно скользит галион,На крыльях удачи исчезла Армада,И сладкие запахи райского садаТревожат невольниц магический сон.

И головы кружит ночной звездопад,И ангельский голос, исполненный неги,Всё так же тревожит, как мысль о побеге.Ласкают зефиры. Любовники спят.

Куда стремится галион,Зачем он долу парус клонит?Зачем на дальний небосклонОн облачко столь гневно гонит?

По водам бурей он взыгралИ прошумел грозой и славой,Когда луч молний озарялПрибрежный сумрак величавый.

Пускай же солнца ясный ликОтныне радостью блистает,И облачком зефир играет,И дышит негою тростник!

Sic vita (Такова жизнь)

Большая часть человечества ставит на Штольца,Это вписал я в один из домашних альбомов;Заполночь куришь, пуская колечки и кольца,В зеркале видишь, как плачет последний Обломов.

Что мне прогулки, закаты? Куда всё умчалось?В сумерках тают сады, опустевшие скверы,Но с отвращением предчувствуя близкую старость,Всю эту ночь просижу за бутылкой мадеры.

Мне наплевать на подачки, на всплески гордыни,Преуспевать не хочу я, тебя не ревную.Слышишь ли глас вопиющего в этой пустыне,Помнишь ли, ангел мой, нашу любовь неземную?

Сирины смолкли… Все глуше вакхальны напевы.Где вы, друзья? Интригуют, скучают, бранятся.Страсть и беспечность грызут, словно старые девы,Что с ними делать? Не знаю. Авось пригодятся!

В бедной каморке моей, как в холодной темнице,Спятил Захар, сам с собою ведет разговоры,Ольга! Ты слышишь? О, как мне хотелось излиться,Но у подъезда меня стерегут кредиторы.

Зрелость проходит. На юность махнул я рукою,Сердце моё одиночество больше не точит,Только о чём я? О чём говорить мне с тобою?Я ведь последний из тех <…>

Sherry party

(Правила хорошего тона)

Вы опрокинули бокалНа светлый мой костюм;Я лишь глаза на вас поднял,Я был во власти дум.

Застыли верные друзья,Прервав беседы строй.«Как смели вы, – подумал я, —Так поступить со мной?»

Как допустил беду Господь,Небесный сея свет?Пылает, как живая плоть,Вечерний туалет.

Прощай, мой кремовый пиджак,Сорочка, галстук-блеф,На всем темнеет винный знак,В душе клубится гнев!

Прощай до Страшного суда,Все в прошлом, так и знай;Прощай – и если навсегда,То навсегда прощай!

Ни словом я не выдал страхЗа будущность свою;Как вырос я в твоих глазах,Да что я говорю!

Расплатой был для палачаМой благодарный смех.Смахнул пылинку я с плечаИ выпил за успех.

Всё так же был любезен взор(Сие не объяснить!),Вот так притвора из притворКлянётся век любить.

Здесь я учтиво произнёс,Смутившись, как всегда:– Костюм не стоит ваших слёз,Какая ерунда!

Владимир Иванович Губанов

(Россия, Республика Крым, Севастополь)

Владимир Губанов родился и живет в Севастополе. Работал инженером, регулировщиком радиоаппаратуры, телеоператором и редактором на телевидении, менеджером в коммерческих структурах. В настоящее время – газетчик.

Сочинять песни и стихи начал в 1974 г. во время учебы в СПИ – Севастопольском приборостроительном институте. Сегодня в творческом багаже этого автора порядка 150 вокальных произведений. Из них выделяются циклы: «Песни о советских подводниках», «Песни о Севастополе», «Песни о Белом движении», «Романтические песни», «Туристские песни».

Песни В. Губанова звучат на радио и телевидении, стихи публикуются в газетах и поэтических альманахах. Некоторые песни этого автора можно услышать в репертуаре российских и украинских исполнителей, а также исполнителей, культивирующих русскую авторскую песню в дальнем зарубежье, например, в США.

Летом 2009 г. в Севастополе в рамках принятой городскими властями Программы поддержки русского языка в издательстве «Дельта» вышла книга песен В. Губанова «Песни севастопольских дворов». В 2010 г. на средства автора издательство «Дельта» выпустило книгу стихов «Речитатив».

Совмещает свою трудовую деятельность с общественной, является организатором «Поэтиады» – публичных выступлений поэтов с участием литераторов не только из Севастополя и Крыма, но и из России.

Победитель фестиваля авторской песни «Чатыр-Даг – 2008» в номинации «Автор». Лауреат фестивалей «Зимняя Ялта-1987», «Зурбаган» и др.

Вечерний аккордеон

Промокли улицы вечерние,но, непогоде вопреки,одной мелодии свеченияне угасают огоньки.

Они несут мотивчик давешнийв оцепеневшие дворыпод перламутровые клавишипассажей уличной игры.

Дома озябшие сутулятся,проулки тёмны и сыры,тебе же, барду этой улицы,другие видятся миры.

Но за пустяшными беседами,своих не ведая путей,мы, осторожные, не следуемпростой мелодии твоей.

Помилуй, уличной симфониейнадолго ли утешишь ты,безвестный баловень гармонии,среди обмана и вражды?

Покуда мгла висит осенняя,какой, помилуй, нам резонуслышать вестником спасениянелепый твой аккордеон?

… Казалось, мир уже в агониии потемнели небеса,а ты, возлюбленный гармонии,творишь такие чудеса!

Забытой музыки свечениюмирволят лики всех святыхи повинуют нас учениюволшебных клавишей твоих.

Севастопольский трамвай

Он в весеннем завихреньи,в тихой пустоши земной,словно тайное знаменье,по Большой летит Морскоймимо летних рестораций,над горячей мостовой,где зелёный дым акацийи жасминовый прибой.О, возок провинциальный,старичок-империал!Ты какой великой тайнойгорожан околдовал?Чем из северного тленазазываешь юный май —вестовой его бессменный,севастопольский трамвай?

… За минувшими годаминам увидятся во снестрогой дамы, строгой дамыудивлённое пенсне,гимназиста на подножкезагорелый локоток,а в окошке, а в окошке —синей бухты лоскуток.В это светлое мгновеньечто превыше всех прикрас,неподвластное забвенью,очаровывает нас?Моря чистая полоска,южный полдень налитойи – нелепая повозкана брусчатке голубой.Где, мучительно неловки,двое, прячась от зевак,проезжая остановки,не расстанутся никак.И во власти милых ручек(Бог, удачу призови!)восхитительный поручикизъясняется в любви.

… В час, исполненный моленья,увези нас в этот рай,в эти давние мгновенья,севастопольский трамвай!В Аполлоновку, где таетдребезжащая свирельи где рельсы заметаеттополиная метель…

Перламутровый прибой

Где луною просвечено облакои созвездий висит полотно —кипариса безмолвствует колокол,гераклейское бродит вино.

И откуда, скажи мне, бессонница?Неужели всему и виной —кипарисов зелёная звонница,перламутровой пены прибой?

Наших рук мимолётность касания —и не держит уже тетивасумасшедшие наши признания,потаённые наши слова.

Полетим за степной паутинкою,где цикад неустанный минор,что играет старинной пластинкоюна игле фиолентовских гор.

И пускай о столетия сточатсяи сойдут в океан берега,но для нас это лето не кончится,наши души не тронут снега.

И навеки, поверь мне, запомнятсяи отныне пребудут с тобойкипарисов зелёная звонница,перламутровой пены прибой.

Голубые голуби любви

Будничную прозу разорви,посмотри, мой друг, какая прелесть —вновь на нашу улицу слетелисьголубые голуби любви.

Трепету холёного крылавдумчивое вторит воркованье…В уличной такой фата-морганестолько благодушья и тепла.

О, мой невесёлый визави!Что теперь твои разуверенья,если нам ниспослано знаменье —голубые голуби любви?

Что твои порожние ларии надежд истраченных крушенье,если поднебесное круженьепрочат голубые сизари?

Нас ещё одарят небеса:отметая прошлые секреты,мы, одной любовию согреты,в новые поверим чудеса.

Это ведь не купишь за рубли…Если бы не говор голубиный,синие дворовые глубиныникогда б любовью не цвели.

Видно, милый друг, у нас в кровив истину уверовать такую,и тогда надежду наворкуютголубые голуби любви.

«Будет разлука легка и светла…»