Остров Женщин - Расул Гамзатов

Расул Гамзатов

Остров Женщин

О вопль женщин всех времен…

Я представляла этот мир по-своему, но другие все переиначили…

СОБИРАЯСЬ В ДОРОГУ…

Мне довелось услышать лишь однаждыЗвучанье тех иноязычных слов…Понять их суть я непрестанно жажду,Для их разгадки к странствию готов.

Их повторив, я ощущаю радость,Все близкое душе — вдвойне милей,Так, словно друга позабытый адресВоскрес внезапно в памяти моей.

Так, словно ты глаза свои открыла,Сияньем их развеивая тьму,И мир в них отраженный подарилаМне одному. Навеки одному!

Есть имена такие и названья —Пускай секрет их до поры сокрыт, —Они сродни той златорогой лани,Что вдруг сама к охотнику спешит.

Они сродни неуловимой птице,Той, чье перо, как некий талисман,В ладонь упало с неба и хранится,Как добрый знак, что нам судьбою дан.

Должно быть, время поисков приспело,Ведь не напрасно вижу я во сне,Что птица на плечо мое приселаИ лань золоторогая при мне.

Привычный к сборам, хлопотам, дорогам,Как в горской сказке, жгу тигровый ус,И ждет мой конь горячий за порогом:Когда ж я наконец в седло взметнусь?

Все то, что мной обещано, — исполню.Без устали объеду полземли.Синеют горы, зеленеют волны,И гром тамтамов слышится вдали.

Любимая, ко мне явился вестник,Он пылью, солью, бурею пропах.— Скорее в путь! — приказывает песня,Я — на коне, и ноги — в стременах.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Откуда у хлопца испанская грусть?

Путешествовать вознамерясь,Размышляю под звон копыт,Имя — Isla de las MujeresЗавораживающе звучит.

Где настигло меня когда-тоЭто имя? Оно как зов.В нем далеких громов раскаты,Гул набатных колоколов.

Шепот листьев вечнозеленых,Шум прибоя и скрип снастей,Вздохи матери, смех влюбленных,Блеск дождей, голоса детей.

Непонятным словам доверясь,На скалистый взлетев карниз,Снова — Isla de las MujeresПовторяю как свой девиз.

Словно рыцарь, одетый в латы,Я решителен и суров.Где ж послышалось мне когда-тоСочетание этих слов?

То ль в эфире они возникли,То ли к нам из далеких странС карнавальным веселым вихремИх принес голубой экран.

Может, звонкая синьорита,Там, на конкурсе красоты,Их под небом вплела открытымВ песни, яркие как цветы.

В них и сладость, и привкус горький,В них мелодия волшебства.Может, в страстной касыде ЛоркиПрозвучали они сперва?

Я — Расул, побывавший всюду,С каждой песней земной в родстве,Их услышать из уст НерудыМог в Сантьяго или в Москве.

Может, в рейс океанский шел яИ заветное имя вдругПрочитал на борту большогоКорабля, что спешил на юг.

Может, где-нибудь в мирозданье,Световые копя года,Носит праздничное названьеОтдаленнейшая звезда?

Я, блуждая по звездным тропам,Все искал этот зыбкий след.Но и мощные телескопыНе сумели мне дать ответ.

Мне добиться ответа надо.Я желаньем одним объят.Так поэта влекла ГренадаПолстолетья тому назад.

Долгий путь впереди простерся,Путь неведомый. Ну и пусть!Но откуда она у горца,Иноземная эта грусть?

ГЛАВА ВТОРАЯ

Птицы, которых раньше не видел, птицы, прилетевшие издалека, особенно поражают.

В известном «Клубе кинопутешествий»Я справки попытался навести.Но там названье это неизвестно,Его на картах нелегко найти.

Координаты выяснить непросто,Затерянные средь бескрайних вод.Ведь isla — это по-испански остров,Как разъяснил толковый перевод.

А продолженье оказалось вещим.…de las Mujeres. Полог приоткрыт.Дословное названье — остров женщин.Вот в чем его отличье состоит.

Теперь, признаюсь вам, я так и думал,Когда в созвучья нежные вникал,За перекатом волн, за пенным шумомМне чудилось нагроможденье скал.

Любимая! Еще не знал я смыслаПевучих слов, но мне уже тогдаЗаветный берег непрестанно снился —Каменья, пальмы, кактусы, вода.

И на цадинских девушек похожи,Прижав кувшин к открытому плечу,Красавицы, легки и смуглокожи,Идут по тропке к пресному ключу…

— Алло! — взывал я безнадежно в трубку,Все расстоянья долгие кляня,С мечтою связан только нитью хрупкой,Не понимая, слышат ли меня.

Но ждал ответа я, дышал в мембрануИ в пустоту кромешную кричал:— Через моря, созвездия и страны,Подай мне знак, любви моей причал!

У нас в горах суровых ДагестанаБелеет снег. У нас полночный час.— Здесь белый день, — услышал я нежданно,Но белый снег — диковина у нас.

Ты к нам и на Пегасе не доскачешь.И долго плыть…— Ну что ж, я прилечу.Мой дальний остров, отчего ты плачешь?Я долечу Нам крылья — по плечу.

Коль оторвется от бетонной твердиНаш реактивный скоростным Пегас,Вы путь не днями, а часами мерьте,Пройдет полсуток — мы уже у вас.

…В Москве готов мой заграничный паспорт,И провожать меня выходят все —Цада, Махачкала, соленый Каспий,Уступы гор, альпийский луг в росе.

О Патимат, наш горизонт увенчанРазлук и встреч сиянием живым.И если есть на свете Остров Женщин,Он кровно связан с именем твоим.

Пускай же наша молодость воскреснетВ который раз! Я замыслом томим.И если есть на свете Остров Песни,Он тоже назван именем твоим.

Так выйди на порог родного дома,Вслед погляди, обычаям верна.Уже растаял круг аэродрома,А ты видна, ты все равно видна.

Я благодарен скоростному векуИ дерзости воздушных кораблей.Паломники обычно едут в Мекку,Стал Остров Женщин Меккою моей.

За самолетом тянется в зенитеБеззвучная серебряная нить.Колумбу уступаю все открытья,Любовь мою не в силах уступить.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Я бедный итальянец из Генуи.

Поговорим об этом итальянце,Я полагаю, что глава вставнаяОб Адмирале Моря-ОкеанаРассказу моему не повредит.

Перенесемся через Пиренеи,Просторы времени пересекая,И мы конец пятнадцатого векаЕще успеем с вами захватить.

Итак, с поклоном бедный генуэзецЯвился в резиденцию монархов,Овеянный грядущими ветрамиИ вновь поднявший паруса надежд.

Все давние проекты и прошенья,Все устремленья стойкого пришельцаСегодня удостоятся вниманья.Фортуна нынче ласкова к нему.

На троне — Фердинанд и Изабелла.Кастильскую корону с арагонскойОбъединив, они разбили мавров.Гренада ими только что взята.

Как важно выбрать нужный миг! СупругиНастроены почти благоприятно.И генуэзец смело предлагаетСвой прибыльный и дерзновенный план.

На этот раз, предчувствуя победу,Рисует он словесные портретыЗемель, никем не тронутых покуда,Сулящих славу и большой барыш:

— Пока еще раздумывают в Риме,Пока еще гадают в Лиссабоне,Испания себя возвысить может.Промедлим — все утратим на века.

На землях тех еще туземцы слабы,Им наше покровительство поможет.И волны грянут «Вива!», расступаясьПеред армадой наших кораблей.

Те земли, словно сундуки, набитыСокровищами доверху — берите.Ключи у вас в руках — меня пошлите,И я открыть сумею сундуки.

Меня пошлите! По новейшим картам —Морским и звездным — свято обещаюК индийским кладам, к азиатским далямПройти коротким западным путем.

Пошлите — и на флагмане монаршьемИспанский флаг взовьется по-иному,И вашему блистательному тронуНикто не сможет более грозить.

…Король, внимая доводам искусным,Кулак сжимает, словно загребаетДобро чужое, видя пред собоюБезропотно склонившихся рабов.

И слышится ему веселый скрежетКлючей, уже вскрывающих запоры,Уже гремят откинутые крышкиЗаморских необъятных сундуков.

И жемчуга, добытые ловцамиВ морях восточных, в океанских недрах,Томят воображенье Изабеллы,Таинственно мерцают вдалеке.

Армада кораблей, с большой добычейПришедшая из дальнего похода,Супругам видится… И с генуэзцемСогласна венценосная чета.

Да, решено! Положено начало.Купцы, банкиры и судовладельцыПривлечены к участию в расходах,Поскольку здесь предвидится доход.

Да, решено! Испания выходит,Как ослепительная каравелла,В морской простор, чтобы другие страныБогатством и величием затмить.

Раздвинутся границы государства,Одним неся негаданное рабство,Другим суля свободное пиратство,Скрепленное державным сургучом.

… «Санта-Мария» — флагман генуэзцаВыходит в путь, флотилию возглавив.На парусниках — лошади и пушки,А впереди простерся океан.

На палубах — отборные матросы,Бывалые, они удачи ждут,Умелые, они на все готовыВ предвестии добычи и утех.

…В одном ошибся бедный генуэзец:Не Индию — Америку открыл он.Все остальное подтвердил на деле,Со славой и наживой возвратясь.

На пристани флотилию встречалиТоржественным салютом орудийным,Казалось, эти залпы доносилисьДо вновь открытого материка.

Доставлены богатые трофеи,Кораллы, жемчуг, золотые маски,Свидетельство того, что мореходы,Достигнув цели, застолбили клад.

Еще одно свидетельство — индейцыИз племени с таинственным названьем,Для обозренья и для развлеченьяКолумбом привезенные сюда.

На пиршествах, шумевших непрестанно,Где щедро величали адмирала,Невиданные пленники плясали,Увеселяя множество гостей.

Танцоры в одеяньях необычныхИз трав, из грубой кожи, из ракушек,В непостижимых головных уборахИз птичьих перьев — поразили всех.

И были сами пленники похожиНа гордых птиц, смуглы и горбоносы,Глаза их вспыхивали, словно угли,Слегка припорошенные золой.

Под пеплом — полыхало непокорство,Движенья были резки и упруги,А на запястьях весело звенелиЧеканные браслеты-бубенцы.

Невольники плясали, как дельфины,Играющие в океанской пене,То приближаясь к зрителям, то сноваНазад откатываясь, как волна.

Но как печально песни их звенели,Как напряженно обострились лицаПод масками цветастыми, как странноЗвучала их клокочущая речь.

А на груди испанской королевыУже пылали крупные кораллы,Чернели, как индейские проклятья.Невольные дары карибских вод.

…Тяжек испанских пушек груз.