Ответный выстрел - Александр Конторович

— … Хм…. И документы у вас соответствующие есть?

Удивленно смотрю на него.

— Товарищ майор, сам факт существования моего подразделения — есть информация сугубо секретная и для распространения отнюдь не предназначенная. Да и задание мое совершенно не предусматривало даже и возможности каких-либо контактов с окружающими. А уж, тем более, моего раскрытия перед ними. Независимо от их звания и занимаемой должности. Положа руку на сердце, товарищ майор, вы сомневаетесь в том, что я спокойно сумел бы пройти отсюда к нашим?

— Нет… теперь уже не сомневаюсь…

— Так что и помощь мне ничья не требовалась. Если бы всё по плану прошло — никто из вас обо мне даже и не услышал бы… Не немцам же мне свои документы показывать? Прошел бы и через фронт, а уж там… Главное — до телефона добраться…

— Вас послушать, так не война выходит, а просто прогулка какая-то!

— Не обижайтесь, товарищ майор, но никто из ваших бойцов, не говоря уже о фрицах, мне в данном случае — не помеха. И прошел бы я куда надо, и нашел бы то, что нужно. Да и ушел бы спокойно. У меня на то соответствующий п р и к а з имеется. И уж поверьте мне, товарищ майор, что такие величины, как мы с вами, т а м, — тычу рукой в потолок, — вообще не рассматривают. Сами же, небось, не хуже меня об этом знаете…

Майор встает и достает из шкафчика в изголовье кровати пару жестяных кружек. Ставит их на столик.

— Чаю хотите?

— Хочу. И есть хочу, меня всегда после хорошей драки на еду пробивает.

Он открывает дверь и что-то говорит лейтенанту, который ждет в коридоре. Возвращается назад и садится на стул.

— Сейчас принесут что-нибудь…

Майор крутит в руках карандаш.

— А задание ваше… оно связано с… вот этим? — он обводит рукой по сторонам.

— Вы данный центр имеете в виду? Нет. Мои интересы его не касаются…

Почему я назвал это центром? Да приходилось уже видеть похожие сооружения в наше время. И склады там присутствовали и связь… да и много чего ещё имелось… Очень уж мне все это знакомо. Да и сооружения те, что я видел, тоже не все в наше время построены были. Много чего ещё с военных времен осталось. Да и не только с военных. Ежели по железу на перекрытиях судить, так это еще перед войной строилось. Именно тогда мы у немцев эти полутюбинги закупали. Вот и прикинул я — склад в лесу, да бункер этот… явно ведь одного поля ягоды! Стало быть, бункер над складом стоит по иерархии. И склад ему подчинен. Не удивлюсь, если и на звонок телефонный именно тут и ответили.

— Но про сооружения эти вы знаете?

— В рамках полученного приказа я, естественно, осведомлен о том, куда я не должен заходить. И что не должен там делать.

— А как же склад? Выходит, что приказ вы уже нарушили?

— Вы и так знали о том, что он там есть. Рано или поздно — нашли бы и без меня. Или, что гораздо вероятнее, привлекли бы внимание немцев к этому участку леса. Я прав? Сюда-то вы как попали? Вот уж этого я совсем не ожидал, честно говоря… Были у меня подозрения насчет подвалов… так долго в них прятаться невозможно, мелкие они… оттого и не думал я про монастырь вовсе. Думал — в лесу вы где-то лагерем стоите.

— Вы про подвалы знаете?

Вздыхаю и выкладываю майору свои сведения о монастырских 'подземельях'. С поправкой на нынешнее время, разумеется. За то время, что с войны прошло, новых подвалов тут никто не рыл. А входы в старые подземелья видны были достаточно хорошо. Вот только вниз мы почти и не заходили — обрушилось там всё. Но… все подвалы где-то похожи…

Судя по выражения лица майора, где-то рядом я всё-таки попал.

— Ну да, — кивает он головой. — Изначально всё так и планировалось. Так уж вышло, что среди наших бойцов оказался связист, который в свое время ремонтировал здешние линии связи. Он-то и показал нам коммутационный колодец. А оттуда мы уже и внутрь попали, это, как выяснилось, было предусмотрено, как аварийный выход. Неделю целую здесь лазили, да осматривались, пока динамо-машину нашли. Тут уже всё легче пошло. Со светом-то!

— Надо же… Повезло вам!

— Не скажите… Уже когда через подвалы выходить стали, двое бойцов на минах подорвались — ближние подходы к дверям оказались заминированы.

— А что ж вы хотели-то, товарищ майор? И здесь тоже мины есть.

— Вы и об этом знаете?

Он ваньку валяет или всерьез? На складе же мины были! А тут — всё куда серьезнее! Тут они просто обязаны стоять!

— Товарищ майор… вы меня совсем уж за лопуха-то не считайте, хорошо? Или вам схему минирования нарисовать?

Блефую! А ну как скажет — рисуйте! Придется из пальца высасывать. Или, по аналогии со складом, изобретать…

Обошлось, майор только покивал головой.

— А ваше задание? В чем состоит оно? Я о подробностях не спрашиваю, естественно, но… что-то и мы сделать ведь можем? В одной лодке все сидим, не так ли? Раз уж вы сами к нам вышли, была причина-то для этого?

Делаю вид, что задумался.

— Здесь должен был быть наш человек…

Карандаш в руке майора дрогнул.

— Кто такой?

— Это… скажем так — он шел на связь.

— С вами?

— Нет. Связник погиб. Не здесь. И человек этот тоже больше на связь не вышел.

— И что же?

— Я должен его найти. Живого или мертвого — все равно.

— Вы должны это сделать в одиночку? В густом лесу?

— Он должен был выйти к монастырю. И быть рядом. Уйти он никуда не должен.

— Хорошо. Допустим, что вы его нашли. Что дальше?

— Забрать его документы и переправить за линию фронта. При невозможности это сделать — уничтожить.

— Что вы про него знаете? Кто это такой?

— Простите, товарищ майор, а вам это зачем?

— Мы нашли такого человека…

Глава 9

Вот это — здрасьте! Попал-таки американец сюда! Интересно, он сразу начал их тут ксивой стращать, или призадумался? Что он им уже успел наговорить?

— Он жив?!

Собеседник мой внимательно на меня смотрит. Видимо, реакция на его слова соответствует ожидаемой.

— Нет. Он… погиб…

— Как?!! Как же так?!

Ф-ф-у-у… Пролетел кирпич мимо…

— Мы не знаем. Когда бойцы обнаружили его тело, он уже был мертв. Сильно обгорел…

— Я могу его видеть?

— А откуда я знаю, что вы — именно тот человек, к которому он шел?

— Поправка. Он не ко мне шел.

— Пусть так. И всё же?

Что я могу рассказать майору? Да ни хрена, в общем-то… Хотя… если память поднапрячь… Нож! Танковый корпус! Особист из Уральского корпуса!

— Он мог быть одет… в нашу форму или в танковый комбинезон…

Собеседник невозмутим.

— Вооружен автоматом ППД номер СЕ 14807, пистолетом 'ТТ' и… нож ещё должен у него быть.

Хорошо, что я номер автомата запомнил!

— Какой нож?

— Финка темного металла с надписью 'Уральский добровольческий танковый корпус'. Гранаты, немного необычные, у них взрыватель оригинальной конструкции.

— Этот пистолет?

Майор вытаскивает из стола 'ТТ'. Кладёт его на стол.

— Посмотреть можно?

Он кивает.

Так… обычный тэтэшник, выпуска сорокового года. Шутить изволишь, майор?

— Нет. У него должен быть десятизарядный пистолет.

- 'ТТ' на десять патронов? Ничего не путаете?

— Нет.

— А ещё что-нибудь? Какие-то ещё вещи его назвать можете?

А что? Что еще могло быть у этого проваленыша?

— Ну… сапоги у него не совсем обычные… со стальными пластинками в подошве.

Майор недвижим. Черт, ещё что-то есть! Но, что же?! Какая-то деталь… судя по всему, именно она и озадачила майора больше всего…

Что это за деталь?

Американца забрасывали в Потсдам.

Это в Германии.

Наши там могли быть только в сорок пятом — это уже конец войны. Как выглядел особист танкового корпуса в это время?

Комбез?

Было.

Я это говорил, и оппонент схавал, не поморщившись. Значит — попал.

Оружие?

Номер автомата был назван и, судя по всему, совпал.

Пистолет?

Он пытался подсунуть мне какой-то левак и обломался.

Тоже ничуть не поморщился. Стало быть, и этого ответа ожидал.

Нож?

Не аргумент, таких ножей может быть хренова туча.

Сапоги?

А их вообще — кто-нибудь проверял? Может быть, в них сейчас какой-нибудь старшина рассекает и в ус не дует, а я тут пыжусь…

Подведем итоги.

Мои ответы в целом совпали.

Но майору этого явно недостаточно.

Значит, есть ещё какая-то деталь или детали, которые, с точки зрения особиста, являются уж совсем из ряда вон выходящими и однозначно идентифицируют меня, как человека знающего. Супер!

Дело за малым — назвать эти детали…

Особист…

Нет, не то. Документы могли и не уцелеть. Да и не знаю я, что там в них понаписано.

Танкист…

И что?

Чем он принципиально от обычного бойца или командира отличается?

Да еще настолько, что это так уж в глаза бросается?