Черная топь - Илья Деревянко

ГЛАВА 9

Сквозь многочисленные щели отлично просматривалась внутренность ветхого строения, где томились в ожидании четыре особи мужского пола. Отсутствие освещения не мешало мне разглядеть подробности. (Невзирая на некоторую близорукость днем, ночьюя почему-то вижу как кошка. Странный каприз природы!) Итак, один, закутанный в шкуру, возлежал на охапке еловых веток. Притворяясь спящим Мамонтовым, он старательно не подавал признаков жизни. Еще трое, не отрывая взглядов от дверного проема, таились по углам. Все вооруженные, но наготове они держали не стволы, а веревки. Собирались захватить живьем для последующей экзекуции.

«Гениальная задумка! – сардонически усмехнулся я. – Андрюша Калинин эдаким лопухом заходит в сарай, склоняется над неподвижным товарищем, и тут, откуда ни возьмись, на него дружно набрасываются хитроумные «лесные братья», оглушают ударом по кумполу и вяжут, аки овцу... Интересно, где мой напарник? Как его сцапали? Может, во сне?! Ведь иначе собровец отстреливался бы до последнего патрона. Но гильз на полу не видно, порохом в сарае не пахнет... Ладно, скоро разберемся!» В считаные секунды в мозгу сложился план дальнейших действий. Взяв в правую руку шпагу, а в левую пистолет, я отошел от сарая на пять шагов, с разбегу бросил свою стодвадцатипятикилограммовую тушу на стену развалюхи и, с треском проломив гнилые доски, влетел вовнутрь. Для язычников произошедшее явилось полной неожиданностью. Воспользовавшись их замешательством, я молниеносным выпадом проткнул сердце одному, вогнал пулю в лоб другому и крученым казачьим ударом[19] рассек горло третьему. По ходу я успел заметить, что на сей раз дьяволопоклонники не облачились в традиционные ритуальные одеяния. Размышлять – «Почему?» – за отсутствием свободного времени я не стал и занялся четвертым ублюдком, доселе изображавшим Сергея. Его я намеревался взять живым, дабы выяснить подробности пленения Мамонтова. Поганый нехристь оказался довольно шустрым типом. Хотя расправа над его дружками заняла не более четырех секунд (причем грянула как гром средь ясного неба), он сумел-таки сориентироваться, по-змеиному выскользнул из шкуры, выхватил «макаров», нажал спуск, но... по причине спешки промазал, а повторно выстрелить я ему не позволил: круговым ударом ноги выбил пистолет, носком ботинка врезал в промежность и, когда язычник с визгом согнулся, рубанул ребром ладони по артерии, питающей кровью мозжечок. Чертопоклонник надолго отключился. При внимательном рассмотрении он оказался удивительно похож на пойманного в Дарьином доме «старшего».

«Не иначе, близкий родственник. Тоже небось один из главарей-колдунов. Везет же мне сегодня на начальство», – жестко усмехнулся я, перевернул язычника на живот, старательно связал принесенными по мою душу веревками, заклеил пластырем пасть и, не мешкая, отправился за первым «продвинутым». Согласно моим планам, родственникам предстоял перекрестный блицдопрос с пристрастием. Проще говоря, ускоренный и под пыткой. Времени было в обрез, а церемониться с сатанинской сволочью я, естественно, не собирался...

Усиливавшийся ветер хлестал по лицу липкой сыростью и, ловко забираясь под одежду, покрывал кожу густой сыпью озноба. Дыхание восстанавливалось медленно, неохотно. (Проклятое курение!) Тело налилось тяжелой усталостью. Ноги спотыкались на мокрой траве. Невзирая на отвратную погоду, где-то далеко в лесу периодически ухала сова...

Описывать процесс пытки не стану – противно, да, впрочем, он и не затянулся надолго. Колдуны раскололись в рекордно короткие сроки и вскоре, сидя на полу, спина к спине, наперебой давали показания свистящим шепотом. (Во избежание шума я не распечатал им рты, а просто прорезал ножом в пластыре узкие отверстия. Так чтобы допрашиваемые могли внятно шептать.)

Как я и предполагал, они являлись родными братьями. По паспорту – Алексеем и Юрием Чумаковыми. (Сектантскими кличками я интересоваться не стал.) Старший – Алексей – попал в плен в доме покойной тетки Дарьи. Младший – Юрий – в сарае. По причине двойного сотрясения мозга старший соображал плохо, а посему наиболее связная информация поступила от младшего. Короче, вот что я узнал: наше с Серегой пристанище язычники вычислили еще днем. Надо отдать должное, они обладали незаурядными охотничьими навыками. Однако напасть решили ночью, максимально использовав фактор внезапности. Потеряв всего за сутки одиннадцать человек убитыми, язычники совершенно озверели и отныне желали захватить нас непременно живьем, дабы подвергнуть ужасающим мукам, а затем принести в жертву своим инфернальным[20] хозяевам. (Последние неудачи руководство «кружка по интересам» связывало исключительно с гневом «высших сил» и, соответственно, намеревалось их умилостивить.)

Группу захвата возглавил Юрий, выбравший из числа оставшихся в живых сектантов пять лучших бойцов. Оказывается, тот, которому я прострелил череп, имел черный пояс по карате аж четвертого дана! Эх, не довелось каратистику ножками помахать! Недаром говорят: «Пуля – дура». Не позволила крутому парню проявить себя во всей красе. Ну, да шут с ним!..

Старший из братьев-колдунов Алексей должен был изъять из дома предательницы Дарьи документацию секты. Не пропадать же добру! (Язычники собирались и дальше пользоваться официальным прикрытием.) По стечению обстоятельств группа захвата начала выдвигаться к сараю в тот самый момент, когда я направился в деревню. Не встретились мы благодаря чистой случайности.

Безобразные ритуальные наряды язычники не надели по следующей причине: шкуры с масками предназначались главным образом для шабашей (тут они были строго обязательны), а при «боевых действиях» (например, при разбоях на большой дороге) использовались как средство устрашения, весьма эффективно действующее на людей впечатлительных и суеверных. Нас же чертопоклонники к таковым больше не относили. Вот и не сочли нужным дальше выпендриваться.

Теперь о Сереге. С ним сатанистам, можно сказать, повезло. Бывшего собровца захватили без стрельбы и кровопролития, поскольку он, вопреки данному мне обещанию, все-таки уснул или, что более вероятно, потерял сознание. В общем, экс-капитан пришел в себя, когда его уже пригвоздили к земле пятеро мордоворотов. Хотя ему и загнули под ногти несколько иголок, Мамонтов наотрез отказался сообщить нехристям о моем местонахождении. Тогда Юрий Чумаков приказал двоим подручным доставить пленника в Черную Топь, а сам с тремя ныне покойными язычниками устроил в сарае засаду-ловушку, справедливо полагая: рано ли, поздно Андрюша Калинин сюда вернется. Не бросит раненого товарища на произвол судьбы...

– Где Сергей?! – прорычал я, приставляя лезвие ножа к мошонке сатаниста. – Отвечай быстро, правдиво, иначе сперва кастрирую без наркоза, а затем...

– В доме дяди Виталия. Верховного руководителя нашей общины! – испуганно прошелестел колдун.

– Пытают, – скорее утвердительно, нежели вопросительно произнес я.

– Д-д-да! – обреченно выдохнул Юрий.

– Суки! – яростно сплюнул я и, с грехом пополам подавив вспышку гнева, поинтересовался: – Дорогу покажешь?!

– Конечно! Конечно! – поспешил заверить Чумаков-младший. На физиономии его отразилось явное облегчение. Обрадовался, что поживет еще.

«Мразь трусливая, – презрительно подумал я. – А может, выкрутиться надеется?! Гм! Напрасно, голубок! Не мечтай даже!»

– И я, и я дорогу покажу! – попробовал напроситься с услугами Чумаков-старший.

– Нет! Одного провожатого вполне достаточно! – брезгливо поморщился я, левой рукой схватил Алексея за волосы на затылке, рывком запрокинул назад его голову, а правой безжалостно перерезал колдуну горло...

ГЛАВА 10

Дом дяди Виталия, подобно Дарьиному, примостился на окраине деревни (правда, с противоположного конца) и представлял собой ничем не примечательное на первый взгляд двухэтажное строение из красного кирпича, обнесенное проволочным забором. К крыльцу вела вымощенная камнем дорожка. Во дворе было пустынно, ворота не заперты, окна не светились.

– Где все?! – злым шепотом спросил я у Юрия. —Почему свет не горит?! Или ты соврал, падло?!

– Не соврал!!! Не соврал!!! – зачастил обуянный потным страхом чертопоклонник. – Они в подвале!!! Вход в прихожей!! Сразу налево!!! Вниз по лестнице!!! Идемте покажу!!!

– Не стоит. Оставайся здесь. Сам доберусь, – холодно возразил я и с размаху пригвоздил Чумакова-младшего к ближайшему тополю шпагой его покойного братца. Удар пришелся точно в сердце. Содрогнувшись в предсмертной судороге, сатанист испустил дух. Тихонько отворив ворота, я двинулся к дому. Из оружия у меня имелись при себе: «стечкин» с четырьмя патронами, трофейный «макаров» с почти полной обоймой да десантный нож. Брать что-либо более громоздкое я, как и в предыдущий раз, посчитал нецелесообразным.