Огненный шар - Абрам Палей

Посетитель остался невозмутимым:

— Я не шантажирую, а только советую. Случайности могут быть и гораздо серьезнее сегодняшней, а с моим советом вы связали ее сами.

Он сказал это четко, словно поставил в конце фразы большую точку, и, поклонившись, быстро повернулся и вышел. Дверь за ним не закрылась. Директор вопросительно поднял голову. В кабинет входил Шателье.

— Вы телеграфировали Рошфору? — спросил его Жюзо.

— Нет.

— Это еще почему?

Жюзо уже не владел собой. Но Шателье ответил, как всегда, невозмутимо:

— Через четверть часа состоится экстренное заседание совета акционеров. Мне сию минуту сообщили об этом.

— Что же будут обсуждать?

— Заказ Рошфора.

— А что именно?

— Я еще точно не знаю. Но слышал стороной, что речь идет об отказе ему.

— Вот как!

Значит, не один Жюзо получил предупреждение!

Как, наверно, смеялся над ним про себя учтивый незнакомец! Уголовный суд! Попробуй-ка докажи наличие шантажа! Докажи, что был поджог! А если и докажешь — этим не воспрепятствуешь новому пожару или еще какой-нибудь «случайности».

А ведь охрана на заводе поставлена хорошо, и она была еще усилена. Чертежное бюро охраняется особенно тщательно. Очевидно, здесь действует какая-то сильная организация. Первый акт был выбран весьма обдуманно. Ясно дано понять, что могут нанести удар в любой момент и по самому чувствительному месту.

— Ну что ж! Мы еще поборемся…

Но тотчас же он вспомнил о заседании совета акционеров. Они уже, верно, собрались — кучка хозяев завода, его хозяев.

Ему импонирует Рошфор, всемирно известный гениальный конструктор и удачливый предприниматель. Но им плевать на Рошфора и вообще на все на свете, кроме денег. Крупный заказ обещает деньги. Но шантаж угрожает убытками. Что пересилит — жадность или трусость?

Ответа ждать пришлось недолго. Шателье, присутствовавший на кратком заседании совета акционеров, вошел к нему в кабинет. Жюзо вопросительно взглянул на помощника.

— Без всякого обсуждения решили отказаться, — сказал Шателье, — как видно, их здорово запугали.

— Кто?

— Это мне трудно сказать. На заседании никого, кроме своих, не было. Но, по-видимому, каждого обработали в отдельности, и все они категорически потребовали отказа.

— Значит, с заказом Рошфора кончено?

Шателье не ответил. Жюзо, прерывисто дыша, устало опустил голову.

10

Карл вошел в номер Рошфора и молча положил на стол телеграмму. Рошфор пробежал ее, дернул плечами:

— Я ждал этого.

Карл изумленно посмотрел на него.

— Во всяком случае, чего-нибудь в этом роде, — продолжал Рошфор.

— Но почему завод мог отказаться? — недоумевал Карл. — Они пишут: «По независящим от нас причинам».

— Охотно верю этому, — ответил Рошфор, — по своей воле они не стали бы отказываться от такого заказа. Сырье и технические ресурсы у них имеются, иначе они сразу не приняли бы его. Скорее всего, им кто-нибудь помешал.

— Но кто? И зачем?

— Энергетические тресты.

— Как же они могли помешать?

— О, для этого всегда найдется способ. Подкуп или угроза.

Помолчали.

Затем Рошфор встал, выпрямился.

— Борьба продолжается. Завтра еду в Европу.

Рошфору пришлось столкнуться с большими трудностями при устройстве своего заказа. Заказ этот был лакомым куском для заводов, но история с отказом на первом заводе была уже широко известна во всех деталях: об этом позаботились заинтересованные люди. На нескольких заводах Рошфору отказали с искренним сожалением, но очень решительно. Наконец в одном месте у него приняли заказ с таким же сроком исполнения, как и на первом заводе. Однако администрация потребовала от Рошфора оплаты всех расходов по охране работ и по транспортировке трубы на место ее установки. Это значительно увеличивало затраты на его предприятие.

В ожидании прибытия трубы начались подготовительные работы.

На берегу бухты постепенно рос городок. Появились рабочие. Для жилья было построено несколько бараков. Выстроили небольшой домик для конторы. В этом же домике были отведены очень скромные жилые комнаты для Рошфора, Грейфера и Ирэн. Местные инженеры остались жить на своих городских квартирах и ежедневно приезжали на работу.

Испаритель, пока не очень большой, генератор, конденсатор были заказаны в городе и скоро доставлены. Там же были куплены насосы.

Работы на берегу маленькой полукруглой бухты шли днем и ночью в три смены. Строили помещение станции, ряд подсобных зданий. Рошфор был на ногах с раннего утра до поздней ночи. Рабочих поражала его неутомимость.

Он весь ушел в работу, окружающий мир перестал для него существовать. Изредка, отрываясь от дела, он смотрел в море — туда, где длинный мыс наискось врезался в водное пространство, храня бухту от сильных ударов волн. Далеко-далеко, отмечая свой путь разорванными полосами дыма, проплывали корабли.

Домой Рошфор писал не часто, но подробно и ласково. Жанна отвечала добросовестно, но немного сухо. Она присылала карточки сына. Он рос хорошо, был здоров и весел. На фотографиях он неизменно улыбался — значит, шел в жизнь легко и уверенно.

Ирэн — или это казалось ему? — избегала говорить с Рошфором о чем бы то ни было, кроме работы.

Впрочем, его беспокоило сейчас другое.

Осенью в этих краях начинались бури. Бухта защищена от волн, но большая глубина находится у выхода в открытый океан. Заниматься монтажом трубы на судне, раскачиваемом штормовыми волнами, — задача не из легких. А спуск трубы во время бури — и вовсе рискованное предприятие.

Правда, назначенный срок сдачи трубы приходился на начало лета. Но уже с весны море бушевало неоднократно. Местные жители с недоумением пожимали плечами и уверяли, что этот год какой-то особенный. Обычно весной и летом море здесь очень спокойно. Труды географов подтверждали это. Но не ждать же будущего года! Да и где гарантия, что следующий год будет лучше?

Когда начинался шторм, Рошфор в бессильной ярости бродил по берегу. Даже здесь, в бухте, мощные волны бежали к берегу, нарастали, изгибались и, мутно зеленея, обрушивались на отлогий песчаный берег с оглушительным ревом, распластываясь лохматой шипящей пеной, медленно сползавшей обратно.

Он уходил на мыс, на его узкий конец, врезавшийся в открытое море. Брызги и водяная пыль обдавали его с ног до головы. Волны неслись на узкую полосу суши без конца, ряд за рядом, словно войско на приступ, разбиваясь вдребезги, отступая и сменяясь новыми. Земля дрожала под ногами, и грохот ударяющих в нее волн был похож на залпы орудий.