Обманутые иллюзии - Нора Робертс

- Черт побери, я не знаю, чем мне с ней заниматься, - пробормотал Люк, спрыгивая со сцены. Лили только вздохнула, услышав, как он выражается.

- Поиграй с ней, - посоветовала она. - И еще, солнышко, я очень тебя прошу: не ругайся при Рокси.

Прекрасно, подумал он, медленно выходя из-под шатра на ослепляюще-белый солнечный свет. Он не будет ругаться при ней. Но ее он обругает, уж это-то точно.

Открыв дверь фургона, он направился прямо к холодильнику. Когда он доставал бутылку холодной "коки", ему опять, как раньше, захотелось обернуться. В глубине души Люк постоянно ждал, что кто-нибудь бросится на него и ударит за то, что он посмел прикоснуться к еде.

Люку до сих пор было немного стыдно за собственные действия на первой неделе, проведенной с Максом. Однажды он вошел в фургон и увидел огромную кастрюлю сваренных спагетти. Кроме мальчика, в фургоне никого не было. Он набросился на спагетти и, давясь от спешки, проглотил их прямо холодными, подчиняясь привычке, возникшей у него за столько дней недоедания.

После этого Люк ждал, что его накажут. Что теперь его не будут кормить целый день, или даже два. Так обычно поступала с ним мать. Готовясь к голодным временам, Люк запасался бутербродами и конфетами, спрятав их в своем рюкзачке.

Но его никто не стал наказывать. Никто даже и слова ему не сказал.

Не желая испытывать свою удачу, Люк взял кусок хлеба, оставшееся с обеда мясо, проглотил этот самодельный сэндвич и пошел к Роксане.

Он двигался бесшумно - еще одна необходимая ему раньше привычка. Войдя в узкий коридор, он услышал лукавую балладу Джима Кроче*. Роксана распевала вместе с радио своим детским сопрано.

______________

* Джим Кроче - американский певец-бард, кон. 60-х - нач. 70-х.

Люк с любопытством засунул голову к ней в комнату.

Она лежала на спине и смотрела в потолок, а играющий радиоприемник стоял рядом с ней. На маленьком круглом столике у кровати разместились кувшин с соком, стакан, несколько пузырьков с лекарствами и колода карт.

На стенах висели плакаты. Большей частью они изображали сцены из цирковых представлений, но на одном, глянцевом, был Дэвид Кэссиди*. От этой рожи Люка чуть не стошнило. Нет, все-таки девчонки - законченные дуры.

______________

* Дэвид Кэссиди - поп-певец, кумир молодежи в нач. 70-х.

- Черт, что это за кошмар!

Роксана подняла глаза и заметила его. Она даже чуть было не улыбнулась, настолько ей надоело здесь лежать в одиночестве.

- Где кошмар?

- Вот, - он ткнул по направлению к плакату бутылкой "коки". - Что же ты прицепила этого прыщавого недоумка к себе на стену?

Довольный собственным чувством юмора, Люк отпил из бутылки и посмотрел на Роксану. Ее белая кожа была покрыта гадкими розовыми пятнами и красными расчесанными прыщами. Алые точки обсыпали все лицо девочки, и Люк подумал, что она тоже выглядит кошмарно. Интересно, как только Лили и Максу не было противно вообще находиться рядом с ней?

- Елки-палки, так ты что же, вся в этом дерьме, да? Теперь ты похожа на какое-нибудь чудовище из триллера.

- Лили сказала, что они скоро пройдут, и я опять буду красивой.

- Они, может быть, пройдут, - поправил он ее, произнеся это с как можно большим сомнением в голосе. Заволновавшись, Роксана нахмурилась. - Но ты останешься такой же уродливой.

Она даже позабыла о том, как ужасно у нее чесался животик, и рывком села на кровати.

- Я заражу тебя ветрянкой! И у тебя тоже будут прыщи - везде, везде, даже на письке!

Люк чуть не подавился "кокой".

- Ничего не получится, - засмеялся он. - Я уже переболел. Ветрянка это болезнь для малышей.

- Я не малыш! - от этого оскорбления Роксана пришла в ярость. Прежде, чем Люк успел увернуться, она вскочила и набросилась на него, молотя кулаками. Бутылка вылетела у него из рук, ударилась о стену и отлетела, залив всю комнату "кокой". Это могло бы быть на самом деле забавно, он даже загоготал, как вдруг с удивлением понял, какая она маленькая и хрупкая. Ее руки были похожи на две тонкие пылающие соломинки.

- Ладно, ладно, - Люк до сих пор чувствовал себя виноватым, что однажды чуть было не пожелал ей смерти, поэтому не хотел, чтобы с ней случился какой-нибудь удар или приступ. - Ты не малыш. А теперь - марш обратно в постель.

- Я устала все время лежать, - но она забралась обратно. Люк подогнал ее не очень-то любезным толчком.

- Ну и ну, посмотри на этот беспорядок! Пожалуй, мне надо здесь убрать.

- Ты сам виноват, - высокомерно ответила она и с презрением на лице уставилась в окно. В этот момент Роксана выглядела как старушка с детским тельцем. Ворча себе под нос, Люк ушел искать тряпку.

Он вытер все лужицы и пятна, но Роксана все так же не обращала на него внимания. У девочки был особый дар правильно вести себя с мужчинами.

- Послушай, но я же забрал свои слова обратно, - переминаясь с ноги на ногу, сказал Люк.

Она слегка повернулась в его сторону. Взгляд казался просто ледяным.

- Ты извиняешься за то, что назвал меня уродиной?

- Допустим, ладно, я могу извиниться. Молчание.

- Ладно, ладно, Бог с тобой. Извини, что я назвал тебя уродиной.

В ответ - еле заметная улыбка.

- И еще извинись, что ты сказал на Дэвида Кэссиди "кошмар".

Теперь улыбнулся Люк.

- Ну уж это - ни за что.

Роксана недовольно скривила губки.

- Ну ладно, пусть так. Ведь ты всего-навсего мальчишка. - ей нравилось чувствовать свою власть, пусть даже в мелочах. Решив вознаградить Люка за послушание, девочка улыбнулась чуть шире. Ей было только восемь лет, но в этой улыбке уже ощущалась необыкновенная сила. Конечно, дочка - вся в папу. - Ты не нальешь мне сока?

- Хорошо.

Он налил сока из кувшина и протянул ей стакан.

- Ты не очень-то разговорчив, - заметила она через некоторое время.

- Зато ты слишком разговорчива.

- Это потому, что мне есть, что сказать. Все говорят, что я очень умная, - ей было ужасно скучно. - Если хочешь, мы можем поиграть.

- Я слишком взрослый для твоих игр.

- Неправда. Папа говорит, что не бывает людей, слишком взрослых для игр. Поэтому они все, как простофили, хотят выиграть в "Три карты" или в наперсточки, а в результате теряют все свои деньги, - заметив мелькнувший на лице Люка интерес, она пошла в атаку: - Если ты поиграешь со мной в "рыбалку", я научу тебя карточному фокусу.

Люк не дожил бы до возраста двенадцати лет, если бы не знал, как надо торговаться.

- Сперва научи меня фокусу, а потом я с тобой поиграю.

- Хм, - ее самоуверенная улыбка была юной и только чуть-чуть более невинной разновидностью улыбки женщины, которая знает, что мужчина попался к ней в ловушку. - Вначале я покажу тебе фокус, потом мы поиграем. А потом я научу тебя, как его делать.

Она схватила со столика свою колоду карт, перетянутую резинкой, и умело перетасовала ее. Заинтересовавшись, Люк присел на край кровати и стал наблюдать за ее руками.

- Этот фокус называется "Потерянная карта". Выбери любую карту из тех, которые ты видишь, и назови ее вслух.

- Что за фокус, если я назову тебе карту? - пробормотал Люк. Но когда она опять перетасовала колоду, он выбрал короля пик.

- Ой, нет, ты никак не можешь назвать эту карту, - сказала Роксана.

- Черт, почему не могу? Ты сказала: любую карту, которую я увижу.

- Но ты не мог увидеть короля пик. Его здесь нет, - улыбаясь, она опять развернула колоду, и от изумления Люк открыл рот. Черт побери, он же только что видел короля! Куда же она его дела?

- Ты его спрятала в руке!

Роксана продолжала довольно улыбаться.

- У меня в руке ничего нет, - положив колоду к себе на колени, девочка протянула ему обе ладони. В них действительно ничего не было. - Ладно, выбери любую другую.

На этот раз, не сводя глаз с карт, Люк выбрал тройку треф. Наигранно вздохнув, Роксана покачала головой.

- Ты опять называешь карту, которой здесь нет, - легкое движение рук, и Люк увидел, что тройки треф не было, а король пик вернулся на прежнее место. Раздосадованный, он попытался было выхватить колоду, но Роксана быстро подняла карты над головой.

- Я не верю, что это обыкновенная колода!

- Магия становится магией как раз от того, что люди не верят, серьезно процитировала девочка своего отца. Она быстро перемешала карты, потом разложила их на постели картинками кверху. И король пик, и тройка треф были в колоде, среди остальных пятидесяти двух, и Роксана быстро показала на них Люку рукой.

Недовольно заворчав, он сдался.

- Ладно, как ты это сделала?

Опять усмехнувшись, она почти удачно перевернула колоду кверху рубашкой.

- Сперва сыграем в "рыбалку".

Он мог бы послать ее к черту. Но гораздо больше, чем послать ее к черту, ему хотелось узнать, как же делается этот фокус.

После двух партий в "рыбалку" он настолько смирился с судьбой, что даже принес им обоим печенья и холодной "коки".

- Теперь я покажу тебе фокус, - сама предложила Роксана, довольная, что он не ворчал и не придирался. - Но ты поклянись, что никому не расскажешь этот секрет.