Мертвая зона - Стивен Кинг

– Минутку, – сказал он.

– Хорошо, – ответила Сара. Хотя чувствовала какую-то пустоту в голове и боль в желудке. К тому же в животе бурлило, что ей совсем не нравилось. Боже, только бы все обошлось. Пожалуйста.

Она подумала: Он не успокоится, пока все не проиграет.

И затем со странной уверенностью: Но он не проиграет.

– Ну что, приятель? – спросил хозяин. – Ставишь, нет? Играешь, нет?

– Слиняешь, нет? – передразнил один из чернорабочих; раздался нервный смешок. Перед глазами Сары все плыло.

Джонни вдруг сдвинул купюры и четвертаки на угол доски.

– Ты что делаешь? – искренне удивившись, спросил хозяин.

– Всю кучу на 19, – ответил Джонни.

Саре хотелось застонать, но она сдержалась.

По толпе прошел шепот.

– Не искушай судьбу, – сказал Стив Бернхардт на ухо Джонни. Джонни не ответил. Он уставился на колесо с каким-то безразличием. Глаза его казались почти фиолетовыми.

Внезапно раздался звенящий звук, который Сара поначалу приняла за звон в ушах. Затем она увидела, как другие, уже поставившие деньги на кон, забирают их со стола, оставляя Джонни играть одного.

– Нет! – хотелось ей закричать. – Не так, не в одиночку, это нечестно…

Сара закусила губу. Она боялась, что ее стошнит, если она откроет рот. С животом стало совсем худо. Кучка денег, которую выиграл Джонни, одиноко лежала под ярким светом. Пятьдесят четыре доллара, а выигрыш на отдельной цифре был десять к одному.

Хозяин облизнул губы.

– Мистер, по закону я не должен разрешать ставить на отдельные цифры больше двух долларов.

– Ты это брось, – прорычал Бернхардт, – ты не должен был разрешать ставить свыше десяти на цифру, а ты только что дал ему поставить восемнадцать. Что, в штаны наложил?

– Нет, но…

– Давайте, – обрезал Джонни. – Или я ухожу. Моя девушка не совсем здорова.

Хозяин взглянул на толпу. Та смотрела на него враждебно. Глупцы. Не понимают, что парень выбрасывает деньги на ветер, а он пытается образумить его. Черт с ними. Все равно им не угодишь. Пускай хоть на голову становится и проигрывает вчистую. По крайней мере можно будет закрыть павильон на ночь.

– Ну что ж, – сказал он, – если среди вас нет государственного инспектора… – Он повернулся к Колесу. – Крутится-вертится колесо, где остановится, не знает никто.

Он крутанул, и цифры немедленно превратились в одно сплошное пятно. Какое-то время, показавшееся вечностью, не слышалось ничего, кроме жужжания Колеса удачи, вечерний ветерок где-то трепал полу тента, и в голове у Сары болезненно стучало. Она мысленно просила Джонни обнять ее, но он стоял неподвижно – руки на столе, глаза прикованы к Колесу, которое словно решило крутиться вечно.

Наконец вращение замедлилось настолько, что она могла прочесть цифры: 19 – 1 и 9, выведенные красным на черном фоне. Они то появлялись,то пропадали. Плавное жужжание Колеса перешло в мерное постукивание, громкое в этой тишине.

Цифры скользили мимо стрелки все медленнее и медленнее.

Один из чернорабочих с удивлением воскликнул:

– Черт возьми, еще, глядишь, выиграет!

Джонни стоял спокойно, глядя на Колесо, и теперь Саре казалось (может, из-за плохого самочувствия – живот то и дело схватывало), что глаза у него почти черные. Джекиль и Хайд, подумала она и внезапно ощутила безотчетный страх перед ним.

Тики-таки-тики-таки.

Колесо щелкало, оно прошло второй сектор, миновало 15 и 16, щелкнуло на 17 и, после секундного колебания, на 18. Последний щелчок – и стрелка уткнулась в гнездо под номером 19. Толпа затаила дыхание. Колесо еще слегка качнулось вперед, и указатель уставился в шпильку между 19 и 20. Долю секунды казалось, что шпилька не удержит указатель на 19, что в последний миг он перескочит на 20. Однако силы Колеса иссякли, оно вернулось назад и замерло.

Какое-то время в толпе не раздавалось ни звука. Ни единого звука.

Затем один из подростков произнес благоговейным шепотом:

– Эй, дядя, вы только что выиграли пятьсот сорок долларов.

А Стив Бернхардт добавил:

– Никогда еще такого не видел. Никогда.

Затем толпа взорвалась. Джонни хлопали по спине, толкали. Люди протискивались мимо Сары, чтобы дотронуться до него, и на мгновение, когда ее оттеснили, она почувствовала себя вконец несчастной, ее охватил панический страх. Сару пихали, обессиленную, туда-сюда, в животе у нее все переворачивалось. Перед глазами черными кругами ходило Колесо.

Через мгновение Джонни был уже с ней, и с затаенной радостью она увидела, что это был ее Джонни, а не тот, собранный, похожий на манекен, что смотрел, как Колесо совершает свой последний круг. Он выглядел смущенным и озабоченным.

– Прости, малыш, – сказал он, и ее захлестнуло чувство любви к нему.

– Все в порядке, – откликнулась она, совсем не будучи уверенной, что это так.

Хозяин откашлялся.

– Колесо закрыто, – сказал он. – Колесо закрыто.

Толпа понимающе зашумела. Хозяин взглянул на Джонни.

– Я вынужден дать вам чек, молодой человек. Я не держу здесь таких денег.

– Пожалуйста, как вам угодно, – сказал Джонни. – Только поскорее. Девушке действительно нехорошо.

– Ну да, чек, – сказал Стив Бернхардт с безграничным презрением. – Этот тип выпишет вам чек, который вернется неоплаченным, а сам зимой будет уже во Флориде.

– Послушайте, сэр, – начал хозяин. – Уверяю вас…

– Иди уверяй свою мамашу, может, она тебе поверит, – сказал Бернхардт. Внезапно он перегнулся через доску и пошарил под прилавком.

– Эй! – завопил крупье. – Это же разбой!

На толпу это заявление не произвело никакого впечатления.

– Пожалуйста, – пробормотала Сара. Голова у нее шла кругом.

– Наплевать на деньги, – сказал вдруг Джонни. – Пропустите нас, пожалуйста. Девушке плохо.

– Во дает, – сказал подросток со значком Джими Хендрикса, однако вместе с дружком нехотя отодвинулся в сторону.

– Нет, Джонни, – сказала Сара, напрягая всю свою волю, чтобы сдержать тошноту. – Возьми деньги. – Пятьсот долларов – это была трехнедельная зарплата Джонни.

– Давай плати, дешевка, – прогремел Бернхардт. Он вытащил из-под прилавка сигарную коробку и отставил ее, не заглянув даже внутрь, затем пошарил снова и извлек на сей раз стальной ящичек-сейф, окрашенный в серо-стальной цвет. Он бухнул его на стол. – Если тут нет пятисот сорока долларов, я сожру свою рубашку у всех на глазах. – Мощной, тяжелой рукой он хлопнул Джонни по плечу. – Обожди минутку, сынок. У тебя будет сегодня получка или я не Стив Бернхардт.