Император-гоблин - Кэтрин Эддисон

Он устало опустился в кресло и подумал, что неплохо было бы подремать перед тем, как настанет время одеваться для похорон. На часах было без четверти десять, но он не мог сказать, рано это или поздно для дневного отдыха. Однако он догадывался, что экономка Эсаран не проникнется к нему любовью, если он потребует приготовить постель в десять утра.

Он потер слипающиеся глаза, а в комнату ворвался полный энергии Сетерис. С сердитым, как обычно, лицом.

– Ваша светлость, мы переговорили с начальником Унтэйлейанской Гвардии и с Адремазой. Они найдут вам телохранителей. Они велели передать вам свои извинения. Они уверяют, что искренне раскаиваются, что никоим образом не желали вас оскорбить. Они ожидали, что лорд-канцлер сообщит им о вашем прибытии.

– И вы им верите?

– Ваша светлость…

Сетерис кивнул – очевидно, он считал, что Майя задал вполне естественный вопрос. Он склонил голову набок, подумал немного, и в его глазах появился хищный блеск.

– Мы склонны верить начальнику охраны и главному магу. У них тоже имеются многочисленные обязанности, и мы надеялись, что Чавар проинформирует их.

– Мы вам очень благодарны за все, кузен, – ответил Майя. Вспомнив ненавистные годы, проведенные в убогом поместье, он подумал, что в этих словах заключена мрачная ирония, но постарался скрыть свои чувства. – Где же ваша супруга?

– Здесь, ваша светлость, – поклонился Сетерис.

Он обернулся к двери и сделал знак рукой. Майя услышал стук каблуков и поднялся с кресла. Переступив порог, Хесеро Неларан присела в глубоком изящном реверансе. Майя увидел реверанс впервые, потому что при императрице Ксору этот старинный знак уважения вышел из моды.

– Ваша светлость, – заговорила она. У нее был негромкий, спокойный голос, совсем не такой, как у вечно недовольного Сетериса.

Хесеро была всего на пару лет моложе мужа, и никакие женские ухищрения не могли скрыть морщинок в уголках ее глаз. Она была в траурных одеждах, принятых при дворе. Поверх длинного черного платья со шлейфом, похожим на змеиный хвост, был надет богато вышитый жакет – черный с фиолетовыми вставками. Гранаты на застежках поблескивали, как капли крови. Прическу поддерживали черные лакированные гребни, шпильки ташин и нитки граненых бусин из оникса. Ее лицо и фигуру нельзя было назвать идеальными, но благодаря элегантному наряду, тщательно подобранным украшениям и изящной манере держаться она казалась привлекательнее молодых красавиц.

После смерти матери и переезда в Эдономи Майя общался исключительно с мужчинами, если не считать толстой кухарки и двух ее костлявых дочек, выполнявших работу по дому. Читая газеты, он внимательно разглядывал картинки в разделе мод, но они не подготовили его к встрече с Хесеро Неларан. Самообладание внезапно покинуло его, он почувствовал себя юным и беспомощным.

– Осмеррем Неларан, – наконец, пробормотал Майя, запинаясь, как простой деревенский парень. – Очень приятно познакомиться с вами.

– Мы рады, наконец, встретиться с вами, ваша светлость. Мы не можем выразить словами свою благодарность за то, что вы позволили нашему супругу вернуться к Унтэйлейанскому Двору. – Она снова склонила голову и вдруг распростерлась перед Майей на полу. Ее движения были полны какой-то особенной грации. – Ваша светлость, мы всецело преданы вам, наша честь и жизнь принадлежат вам.

Она поднялась на ноги, и Майя попытался придумать подобающий случаю ответ, но не сумел и просто сказал:

– Мы благодарим вас, осмеррем Неларан.

– Нам не позволено считать себя вашей кузиной, ваша светлость?

– Кузина Хесеро, – поправился он.

Она тепло улыбнулась ему, и он растаял. Он смотрел на нее, пытаясь сосредоточиться, едва понимая, о чем она говорит. Она спрашивала о дате коронации.

– Полночь двадцать четвертого, – ответил он. Хесеро серьезно кивнула, словно одобряла его решение и тревожилась, что он выберет какой-то другой, неподходящий день.

– Ваша светлость, – вмешался Сетерис, – мы не смеем больше навязывать вам свое общество.

– У нас действительно много дел, – обратился Майя к кузине. Возможно, сыграла свою роль привычка подчиняться приказам Сетериса, скрытым за намеками и двусмысленными фразами. Но прежде всего Майя боялся, что не сможет долго поддерживать разговор с дамой, не выставив себя на посмешище. – Однако мы надеемся, что вскоре нам представится возможность побеседовать с вами снова.

– Ваша светлость, – хором откланялись супруги.

Хесеро снова присела в реверансе, а Сетерис коротко неловко поклонился, как заводная игрушка. Дама удалилась так же грациозно, как и вошла. Майя увидел тонкую молочно-белую косу, которая струилась по спине ниже талии. Сетерис поспешил за женой, и Майя откинулся на спинку кресла, тяжело переводя дыхание и чувствуя себя совершенно обессиленным.

– У тебя нет возможности флиртовать с дамами, – сказал он себе и рассмеялся. Он хотел остановиться, но это было выше его сил. Его трясло от смеха, словно безумца. Тем не менее, он ухитрился вытерпеть несколько минут, не издавая подозрительных звуков, лишь время от времени хватая ртом воздух. Это было болезненно, как приступ удушья или жестокого кашля, и когда Майя, наконец, перестал смеяться, он понял, что по лицу текут слезы.

Он вытер их и, подняв голову, неожиданно для себя встретился взглядом с суровым молодым мужчиной в одежде воина. Его волосы были собраны в пучок на макушке, портупею украшал герб рода Драджан.

Неизвестный преклонил колени и произнес положенное «ваша светлость», даже не пытаясь скрыть неодобрения.

Майя с ужасом подумал о том, что возможно все это время воин стоял на пороге и ждал, пока император придет в себя и соизволит его принять.

– Пожалуйста, встаньте. Вы – один из наших ноэчарей?

– Да, ваша светлость, – ответил воин, поднимаясь на ноги. – Дерет Бешелар, лейтенант Унтэйлейанской Гвардии. Капитан приказал нам служить вам в качестве ноэчариса – если, конечно, это угодно вашей светлости.

Майе очень хотелось ответить: «Нет, нам не угодно» и немедленно избавиться от враждебно настроенного солдата с каменным лицом. Но он знал, что не стоит вступать в конфликт с капитаном Унтэйлейанской Гвардии, а какие основания для отказа он мог привести? «Он застал меня корчившимся от хохота на следующий день после трагической гибели отца». Нет, Майя не мог сказать ничего подобного. Кроме того, несмотря на крайнее неодобрение, написанное на лице лейтенанта Бешелара, Майя понял, что тот будет преданно служить ему. Преданность телохранителя была ему сейчас нужнее, чем дружба.

– Мы не видим никаких причин для недовольства выбором капитана, – сказал он. Солдат произнес обязательное «ваша светлость» не слишком почтительным тоном, и Майя понял, что он расценил эти слова как попытку подольститься.

Он не успел решить, как вести себя дальше – стоило ли перевести разговор на другую тему, или придумать еще какие-нибудь любезные слова, как в комнате раздался незнакомый голос:

– Вот проклятье. Мы так надеялись попасть сюда первыми. Ваша светлость!

Майя, недоуменно моргая, уставился на юношу, стоявшего на коленях у порога. Он тоже носил перевязь с гербом клана Драджада, хотя она выглядела неуместно на потрепанной синей мантии.