Отпрыски Императора - Дэвид Гаймер

Атмосферу прошили следы торпед — его карающей длани. Своей косой Мортарион вынес приговор Апсирту.

Отныне для него единственно возможный.

Гай Хейли. ИГРА ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ

Запутать врага — вот надежный путь к победе. Когда ты следуешь такой стратегии, война превращается в игру ожиданий и противоположностей.

Всегда и всюду показывай неприятелю то, что обратно истинному положению дел. Когда ты уязвим, изображай силу; когда силен, изображай уязвимость. Вблизи от противника делай вид, что ты далеко; когда ты далеко от него, делай вид, что вблизи. Таким способом можно превратить слабость в мощь. Просто искусный стратег лишь предъявляет врагу зеркальное отражение реальности. Настоящий же мастер увязывает свой обман с ожиданиями неприятеля. Определяй, как противник оценивает тебя. Постоянно подтверждай этот образ в его глазах. Если ты прикроешься его представлением о тебе, то сумеешь утаить свои намерения и ударить подобно молнии с безоблачного неба.

Джагатай-хан, «Принципы войны»

«Грозовой орел» неуверенно парил над горным скатом. Посадочную площадку базы разрушили во время атаки, и приземлиться он мог только на сам склон. Турбины жалобно визжали, стараясь удержать машину над самым ровным участком местности при сильном боковом ветре. После пяти минут таких покачиваний транспорт неуклюже коснулся поверхности, но когти его шасси заскользили, прочерчивая белые царапины на камнях. Двигатели снова взвыли, толкая корабль обратно на выбранную позицию. Его корпус нерешительно опустился на гидравлические опоры, турбины сбавили обороты и наконец остановились. Несколько секунд он стоял неподвижно, только ветер протяжно стонал вокруг.

Передняя аппарель откинулась так неторопливо, словно «Грозовой орел» боялся сбросить себя с ненадежного насеста, и в тусклый полдень снаружи пролился красный свет люменов. За ним последовал сердитый голос, искаженный вокс-динамиком силовой брони раннего образца:

— Да будь оно все проклято! А еще медленнее садиться не могли?

— Зона приземления небезопасна, кузнец войны Ксирокл, — произнес кто-то страдальческим тоном человека, которого вечно критикуют.

— И на все-то у тебя есть ответ, Фидеарк, — проворчал собеседник. — Это одна из самых неприятных твоих черт.

— Так точно, кузнец войны.

— И прекрати соглашаться со мной, когда я оскорбляю тебя. Гордое молчание — более подобающий выбор.

— Так точно, кузнец войны.

Внутри транспорта группа бойцов IV легиона ждала, когда рампа завершит свой осторожный спуск. Как только ее край дотронулся до горного склона, Ксирокл вышел из отсека. Скат оказался таким неровным, что аппарель замерла под неудачным углом, и не все ее оконечные зубцы соприкасались с грунтом. Машина зловеще заскрежетала, и кузнец войны резко поднял взгляд на ее наклоненный нос.

— Аккуратнее, братья мои, — сказал он. — Досадно будет, если мы потеряем наш корабль из-за грузных шагов.

Железные Воины высадились, ступая — по меркам постлюдей в силовых доспехах — как можно легче, и рассредоточились по склону, держа оружие наготове. Ксирокл вышел вперед, топая и скользя массивными сабатонами по шатким камням.

— Вы что творите? — спросил он, нетерпеливо махнув своим бойцам. — Шевелитесь! Если они еще там, нам всем конец!

Посмотрев на стройплощадку вверху, кузнец войны добавил:

— Мы тут как мишени на стрельбище. Кто вас, дурней, учил? Подняться на хребет, прикрыть Фидеарка и меня! Пошли!

Он жестом отправил легионеров вперед, раздраженный настолько, что серворука на его ранце наполовину выдвинулась. Бойцы, переваливаясь, зашагали вверх по горному скату. Ксирокл и Фидеарк пошли следом.

— Что за бардак! — произнес кузнец войны, когда оба взобрались на гребень скалы.

— Тщательно они поработали, мой господин, — заметил его адъютант.

— Умолкни, Фидеарк! — огрызнулся Ксирокл и затопал дальше.

Участок ровной поверхности, который инженерные бригады столь скрупулезно вырезали в склоне, теперь покрывали воронки от разрывов и обломки строительной техники. Прежде чем уничтожить, каждую машину старательно разместили так, чтобы садиться потом было некуда.

Остановившись, кузнец войны подождал, пока его телохранители выдвинутся вперед, и продолжил путь. Потом он вновь замер и покачал головой, глядя на недавно построенный комплекс, теперь объятый огнем. Над зданиями поднимался черный дым, и ветер уносил его в сторону.

— Все разрушено — командный пункт, посадочная платформа, узлы связи. Все пропало!

Громадную, почти достроенную орудийную башню обрушили мелта-зарядами. На откосах застыли пузырчатые потоки расплавленного пластбетона, быстро затвердевшего в холодном горном воздухе.

Пламя пожаров на стройплощадке льнуло к земле, настолько свирепое, что ветра еще не задули его.

— Это случилось недавно, — заключил Ксирокл. — Когда именно пропала связь?

— На четырехсотом миллихроне пятьдесят второго сегмента, — преданно доложил Фидеарк.

— Самое большее — пару часов назад. Огонь до сих пор не угас. — Кузнец войны посмотрел вверх по склону, туда, где на красноватом камне белели свежие воронки в форме лучистых звезд с черной каймой. — Вероятно, ублюдки все еще там, наблюдают за нами.

— Я не засекаю выбросов энергии от работающей техники или боевой брони.

— Это ничего не значит. — Ксирокл зашагал дальше, огибая горелый остов экскаватора, осевшего на остатках гусениц. — Все наши труды насмарку, причем за неделю до установки главного орудия!

Возле внешних линий обороны они заметили первые тела. Там погибла стрелковая цепь Железных Воинов, разбросанных попаданием ракеты. Еще больше мертвецов лежало за невысокой стеной, ограждавшей главные взрывозащитные двери. Судя по ранам, их определенно убили силовым оружием.

— Вон там один не наш, — показал адъютант.

— Заткнись, Фидеарк. Заткнись сейчас же, ты мешаешь мне думать!

Впрочем, кузнец войны все равно направился к трупу Астартес.

— Типичная тактика «наскок-отход», — сказал он, пнув мертвого легионера в нагрудник. Свинцово-серый сабатон глухо стукнул по керамиту цвета слоновой кости. — Белые Шрамы! Еще когда Гаркатон заявил, что отогнал их боевой флот, новость показалась мне слишком уж хорошей. То нападение на внешние рубежи системы послужило отвлекающим маневром, и пронырливые хеминерикои пробрались сюда.

Ксирокл использовал олимпийское ругательство, не имевшее точного аналога в готике — разве что несколько приблизительных переводов разной степени оскорбительности.

— Но, если они проникли тайно, их тут немного. Диверсионная группа, решившая осложнить нам жизнь. Что ж, они пожалеют об этом. — Внимательно посмотрев на догорающий командный пункт, Ксирокл снова покачал