Даршан Шри Анандамайи Ма - Джйотиш Чандра Рой Бхаиджи

Спустя какое-то время, когда Она ещё лежала на полу, из Её уст изошёл очень мягкий, сладкозвучный музыкальный напев: «Харе Мураре мадхукайтабхаре». По Её щекам непрерывном потоком катились слёзы. Спустя несколько часов у Неё восстановилось обычное состояние.

Её сияющее лицо, Её милые неописуемые взгляды, Её мягкий, нежный голос, переполненный эмоцией, всё это напоминало собравшимся людям образы Шри Чайтаньи Дэвы, что описаны в его биографии. Все физические изменения, которые очень давно наблюдались у Господа Гауранги, проявлялись снова на этом событии в Её личности.

В сумерках, когда Мать вошла в зал киртана, все признаки полуденного транса появились вновь. По прошествии некоторого времени Она произнесла слова таким звонким, мягким тоном и сладким трепетом божественного чувства, что аудитория онемела от небесного блаженства.

После раздачи сладостей в конце киртана Сама Мать раздавала прасад с такой грациозностью и элегантностью и в Её манере было такое выражение божественного материнства, что люди чувствовали, что, должно быть, Мать Лакшми воплотилась в Её теле. Шаши Бабу и другие присутствующие осознали в тот день, что тело Матери было лишь проводником бесконечной благодати Бога.

Примерно в это время в Дакку приехал Ниранджан[22] в качестве помощника омиссара по подоходному налогу. Однажды вечером я пошёл с ним в Шахбаг, когда во время новолуния совершался киртан. В ходе киртана на Матери стали видимы многие изменения. Она встала прямо, затем её голова постепенно наклонилась назад, пока не коснулась спины; руки и ноги переплелись и связались, пока всё тело не упало на пол.

В согласии с дыханием, Её тело, словно море, бросило в ритмические волны и с вытянутыми конечностями оно катилось по земле в такт музыке. Подобно тому как легко катятся опавшие листья дерева, обдуваемые ветром, так легки и утончённы были Её движения. Никакой человек, несмотря на лучшие усилия, не мог повторить их. Каждый присутствовавший ощущал, что Мать танцует под воздействием небесных сил, которые двигали всё Её существо в волнообразных ощущениях. Многие безуспешно пытались остановить Её. Наконец Её движения прекратились и Она оставалась неподвижной, словно ком глины. Она выглядела погружённой во всепроникающее, всепронизывающее Блаженство. Её лицо пылало небесным светом, всё Её тело переполняла Божественная Ананда.

Ниранджан стоял онемевший, впервые в своей жизни наблюдая это зрелище, и рецитировал гимн во хвалу Богини вселенной. «Сегодня — воскликнул он, — я увидел настоящую Богиню».

На другом событии во время киртана в Шахбаге была большая толпа людей. Мать вошла в состояние, подобное только что описанному. Но в этот раз Она склонилась на пол из позы сидя. Её дыхание почти приостановилось. Она вытянула руки и ноги и легла на землю лицом вниз. Затем Она живо катилась в волнообразном движении. Спустя какое-то время, словно исполненная великим восходящим побуждением, Она медленно поднялась из земли без какой-либо поддержки и встала на два больших пальца ног, едва касаясь земли. Её дыхание, казалось, остановилось полностью, руки были подняты к небу; Её тело лишь слегка соприкасалось с землёй, голова была наклонена назад и касалась спины; глаза пылко, пристально вглядывались в небо. Она ступала подобно тому, как деревянная кукла двигается под натягом скрытой нитки, которую держит оператор за ширмой. Её глаза излучали божественное свечение, Её лицо сияло небесной, очаровательной улыбкой, а Её уста сверкали радостью. Через некоторое время, поддерживая всё тело на двух больших пальцах ног и в такт киртана, Она двигалась, словно воздушное существо, как будто весь вес Её тела подтягивала какая-то невидимая сила сверху.

Она оставалась в этом положении долгое время. Позже Её глаза медленно закрылись и Она легла на землю, словно кочка плоти, Её голова была наклонена назад. На следующее утро примерно в 10 дня Она вернулась в обычное состояние.

Однажды в доме Ниранджана проходил киртан. Все жильцы, особенно его старая мать, жаждали увидеть Мать в трансе. Старая женщина безмолвно просила Мать, чтобы она была благословлена этим зрелищем. Мать лежала на полу в соседней комнате. Вдруг Она устремилась в комнату, где проходил киртан, и божественно успокаивающим голосом приняла участие в песне и начала танцевать с участниками. Немного спустя Она опустилась на землю. Восстановив обычное состояние, Она долгое время оставалась безмолвной.

Кроме упомянутых здесь признаков, эманации от Её ума-тела нашли выражение такими многими путями, что это невозможно описать словами. Когда Её тело катилось по полу, оно иногда необычно удлинялось; в другие разы оно уменьшалось к очень маленькому размеру; иногда оно сворачивалось в одну круглую кочку плоти; в ином случае оно казалось без костей, подпрыгивая как резиновый шарик, когда оно танцевало.

Но все Её движения были быстры, словно молния, что почти отняло возможность следить за ними даже зорким взглядом.

В этот период мы были убеждены, что Её телом владели божественные силы, которые побуждали его танцевать в разнообразии прекрасных поз. Оно выглядело таким наполненным экстатической радостью, что набухали даже корни волос на Её теле, заставляя их вставать дыбом. Её лицо краснело. Все самопосвящённые выражения божественного состояния, казалось, втиснуты в узкие рамки Её тела и они проявляли всю изысканную красоту Безграничного бесчисленными грациозными и ритмическими путями.

Но Она выглядела как та, кто гораздо выше, полностью отрешена от всех этих проявлений и не затронута волнениями, которые приносило взаимодействие с ними. Они, казалось, приходили естественно через Её тело из какой-то возвышенной сферы существования.

Однажды я спросил Мать: «Когда Твоё тело физически спит в самадхи, обнаруживаешь ли Ты перед Собой какое-то Божественное Присутствие?» Она ответила: «Поскольку у меня нет какой-то установленной цели, то в этом нет необходимости; это тело не действует с какой-либо целью. Ваше сильное желание видеть это тело в состояниях самадхи, иногда вызывает проявление его признаков. Всякий раз когда какая-либо мысль достигает полной интенсивности, тогда неизменно последуют её физические выражения. Если кто-то теряет своё существо в созерцании божественного имени, то он погружается в океан небесной красоты. Бог и Его символические имена являются одним и тем же; как только исчезает осознание внешнего мира, тогда самооткрывающаяся сила имени неизбежно находит объективное выражение».

Во время киртана на Её тело находило сверхъестественное, божественное состояние. Мы слышали из Её уст, что было время, когда Она видела огонь, воду, небо или какой-то необычный образ. В такие времена Её тело было склонно преображаться в них. В присутствии порыва ветра Она ощущала побуждение позволить Своему телу улететь как лоскуту тонкой ткани; или когда Она слышала глубокий продолжительный звук раковины, всё Её тело как бы замерзало и становилось статичным, словно мраморная доска. Всякий раз когда в Её уме проносилась какая-нибудь мыслительная волна, всё Её тело охватывало соответствующее физическое выражение.

В одном случае Она присоединилась к забавным играм некоторых детей и начала так от души смеяться, что Её смех не мог прекратиться даже спустя час усилий. Она останавливалась на минуту или две, лишь для того чтобы снова начать смеяться. Несмотря на то, что Она сидела в той же позе, в Её взглядах было неземное выражение. Многие присутствующие были изумлены этим. Спустя какое-то время Она постепенно восстановила Своё обычное спокойствие.