Зачистка в Аризоне - Евгений Костюченко

А над головой уже наклонился знакомый ковшик Большой Медведицы, и, значит, вон там север, там запад, а нам — сюда.

Из лошадей, которые достались после стычки на перевале, Илья выбрал самую смирную кобылу. Он ехал позади фургона, рядом с Кардосо. Тот зевал и кутался в пончо.

— Вам холодно? — спросил Илья.

— Понимаю, что это выглядит странно, но меня иногда знобит даже в жару.

— Ничего странного. Вам надо как-нибудь при случае обратиться к врачу. Я слышал, что от лихорадки помогает хинин.

— Возможно. Но я привык к другим медикаментам. — Кардосо достал фляжку в чехле, расшитом бисером. — Текила. Не желаете?

— Спасибо, у меня виски.

Они чокнулись фляжками. Из фургона послышался сонный голос Кирилла:

— Когда увидите на небе две луны, дайте знать.

Илья подмигнул Кардосо, и они чокнулись еще раз.

— Мой друг — поборник трезвости и целомудрия, — сказал Остерман. — Но я прощаю ему эти слабости, поскольку и сам несовершенен.

— Все мы не без греха.

Один глоток виски имеет удивительное свойство — он никогда не бывает один. Сразу за ним следует второй, и только после третьего можно продолжить беседу. И, хотя Илью клонило в сон, он не мог удержаться от расспросов.

— Помните о своих планах, Дэвид? Вы собирались взять реванш. Предлагаю сесть за первый же карточный стол, как только приедем в Тирби.

— Что ж, ради этого стоит задержаться. Хотя Тирби для меня промежуточная станция.

— Да? По-моему, дальше уже ничего нет, только мексиканская граница.

— Именно так.

Фургон остановился на вершине холма, и Рико спрыгнул на землю. В руках у него была лопата.

— Что случилось? — спросил Кардосо, подъехав к нему.

— Надо пометить место.

Мексиканец подошел к одинокому высокому кактусу, который чернел на фоне лилового звездного неба, как огромный трезубец — от центрального трубчатого столба слева и справа отходили еще два отростка, чуть пониже.

— Этот сагуаро поможет нам на обратной дороге, — сказал Рико и несколькими ударами лопаты срубил правый отросток. — Теперь я буду знать, с какой стороны его объезжать, чтобы попасть на перевал.

— Разумно, — одобрил Кардосо.

«Разумно-то оно разумно, — подумал Илья, — да только вряд ли мы поедем обратно этой же дорогой».

Он еще не знал и не мог знать, какое дело предстоит им в Тирби. Возможно, будет лихой налет с пальбой и погоней. Или они подберутся к сейфу ночью, бесшумно вскроют его и испарятся, как призраки. А может быть, придется полежать в засаде на дороге, подстерегая транспорт с золотом. В конце концов, Кирилл может придумать вообще что-нибудь абсолютно новое — на то он и Кирилл. Но в любом случае команда Энди Брикса будет уходить из Тирби не той дорогой, по какой придет туда.

Они еще в поезде решили, что лучше всего было бы уйти на юг, к границе. Углубиться в Мексику и пробраться на восток по узким долинам среди гор. Затем пересечь Рио-Гранде, чтобы оказаться в Техасе. А там уже разбиться на двойки и тройки и, поделив добычу, разбежаться в разные стороны.

«Поедем в Джорджию, — подумал Илья. — На Юге я еще не был. Значит, Джорджия. Потом Флорида. А может быть, застрянем в Новом Орлеане. Кира говорил, там весело. Можно сесть на пароход и отправиться вверх по Миссисипи. А потом вниз. И кататься, пока не спустим все деньги».

— Лучше бы вам поспать, Билли, — сказал Кардосо. — До рассвета далеко, дорога спокойная. Хватит и двоих бодрствующих в конвое. А вот с рассветом нам придется всем быть настороже. Это земли апачей. Они никогда не нападают ночью. Но с первыми лучами солнца, я уверен, мы их увидим рядом с собой. И вот тогда мне бы не хотелось, чтобы у кого-то из стрелков слипались глаза.

— Мы рассчитывали к рассвету быть возле форта Сьерра-Виста.

— В пустыне невозможно следовать по расписанию. Так что ложитесь спать и держите винтовки наготове.

— Слушаюсь, господин полковник.

— Майор, — сухо поправил Кардосо.

— По сравнению со мной вы вообще генерал, — козырнул Илья.

Он забрался в фургон и устроился на боковой лавке, закутавшись в одеяло. Кирилл и Мануэль спали на полу, положив в изголовье чемоданы. Илья заметил, что между ними лежит винчестер. Ему было лень снова вставать, чтобы взять и себе одну из трофейных винтовок.

«Обойдется, — подумал он. — На лавке и так тесно, а в обнимку с ружьем вообще не заснуть».

Засыпая, он слышал, как Кардосо проскакал вперед, потом вернулся и о чем-то долго говорил с Рико по-испански. Те слова, которые уловил его слух, не внушали тревоги. Маньяна — завтра. Или утро. Пронто — скоро.

«Да, скоро утро», — подумал он и заснул.

Ему показалось, что буквально в следующую секунду кто-то толкнул его в бок.

— Держи винтовку. — Кирилл зевнул и сунул ему в руки винчестер. — Вот гады, не дали сон досмотреть.

— Что такое?

— Апачи.

Кирилл бесцеремонно стащил его на пол и, отстегнув крепления, поднял боковую лавку, чтобы нарастать борт фургона. Теперь, стоя на коленях, они были прикрыты от пуль и стрел, и сами могли стрелять, опирая ствол на поднятые скамейки. Осталось только закатать кверху тент, и Остерман принялся отвязывать тесемки, которыми тот крепился к дугам.

Кирилл бесцеремонно стащил его на пол и, отстегнув крепления, поднял боковую лавку, чтобы нарастать борт фургона. Теперь, стоя на коленях, они были прикрыты от пуль и стрел, и сами могли стрелять, опирая ствол на поднятые скамейки. Осталось только закатать кверху тент, и Остерман принялся отвязывать тесемки, которыми тот крепился к дугам.

— Не поверишь: рыбалка на лимане. Тяну леску, на ней одни бычки. У всех кефаль, а у меня бычки. И мелкие, как кузнечики. Такая досада.

— Дурацкий сон. — Илья подвернул тент до середины дуги. — Так хватит? Или повыше?

— Сам смотри. Да, сон дурацкий, но я все ждал, что клюнет кефаль. А тут — апачи. Вот же гады.

Солнце еще не поднялось над горами, и пустыня была пепельно-серой под таким же серым небом, и только на востоке пылали нежно-розовым пламенем длинные перья облаков.

Фургон катился по руслу пересохшей реки. Низкие обрывистые берега были окаймлены редким кустарником. Илья посмотрел вперед, поверх головы Рико, и увидел, что дальше, справа над обрывом темнеют более густые заросли.

«Хорошее место для засады, — подумал он. — Неужели майор этого не видит?»

Белая кобыла Кардосо шла далеко впереди, шла ровно и плавно, будто боялась разбудить седока, который мерно раскачивался в седле, опустив голову.

Обернувшись, Илья увидел, что запасные лошади идут за фургоном на короткой веревке, и передняя почти упиралась мордой в задний борт, на котором болталось ведро.