Голова в кустах - Алена Смирнова

Пингвину каждый день покупалась живая рыба, и раз в неделю к нему вызывали на дом ветеринара. Наташке кинули аванс в долларах. Валюты же на содержание пингвина требовалось столько, сколько его нянька за всю свою жизнь не потратила. Несчастная Наташка очутилась в смертельных объятиях выбора. Ей было невыносимо трудно брать из толстой пачки баксы на ублажение птицы.

Экономить на питании экзотического существа? Перемежать живую рыбу мороженой? Загнется — не рассчитаешься.

Натка попыталась платить ветеринару натурой. Но мужчина благоразумно отказался, дескать, если по любви, бесплатно, — возьму. А если за деньги — не надо, жена есть. Теперь девица выгадывала доллар-другой на сортах морепродуктов и их весе. Короче, ей не до друзей.

Друзья понимали и не обижались.

Кружа потихоньку по квартире, я оказалась ближе всех ко входной двери, когда в нее уверенно позвонили. Я отперла и попятилась, пропуская двух молодых накачанных мужичков. Немедленно рядом со мной возникла Варвара и заворковала:

— Познакомься, Поля, близкие тебе товарищи — Леня и Саня.

— В каком смысле близкие? — растерялась я.

— Аспиранты, — усмехнулась Варя. — Но если захотите еще как-то сблизиться, ваше право.

— В чем совершенствуетесь? — из вежливости поинтересовалась я.

— В математике, — удовлетворили мое любопытство аспиранты.

— А… Физики и лирики — что далекие планеты, — отстранилась я.

— Не спеши с выводами, — предостерег меня Леня. И парни направились к заметно поредевшему завалу непочатых бутылок. Варвара вернулась в кухню, где умудрялась еще что-то кромсать на тарелки. Не иначе голубцы в ход пошли.

Я метнулась в туалет. На удачу он не был занят, в нем пахло спермой и мылом.

С веревки уныло свисали дешевые женские трусики. Варя Линева показала себя далеко не простушкой: корзинка для косметики была пуста. Причем не в стиральную машину она залог своей красы вывалила, а спрятала куда-то подальше и ненадежнее.

Я придирчиво уставилась в небольшой прямоугольник зеркала над раковиной.

Повертела головой, будто делала гимнастику для шеи. Похлопала веками, показала себе язык. Но от гнусных мыслей о Варваре Линевой не избавилась. Меня извиняло то, что я пребывала в панике.

Даже скорее в тихой истерике. Малодушный порыв броситься к Измайлову грозил перерасти в потребность. Искусственно стимулировать выработку организмом адреналина вовсе не хотелось.

«Кто же такая Линева? — скулила я про себя. — Случайно ли она столкнулась со мной в университете? Спонтанна ли сия вечеринка? Опознать, проверить, напугать меня должны были, по ее замыслу, Леня и Саня? Чего она добивается? Предположим выяснится, что я не аспирантка, а журналистка. Подумаешь — трагедия…»

— Поля, ты не умерла в месте общего пользования? — раздался из прихожей обеспокоенный голос Варвары.

— Секунду, — откликнулась я.

Получилось раздраженно и хрипло.

Именно собственный тон помог мне справиться с вибрирующими вразнобой нервными окончаниями. "Опомнись, трусиха, — призвала я себя. — Тайны ниспосылаются для того, чтобы их разгадывать, а не бояться. Беги к Вику, позорься.

Но если ты просто-напросто ошиблась, сама себе не простишь".

И я принялась соображать, по определению полковника, быстро и качественно. Леня и Саня действительно были недавно обезоружившими меня в подъезде ментами или я обозналась? Могла и обознаться. Тогда из носа текли кровь и сопли, из глаз слезы, да и в обморок я свалилась некстати. Дальше, если это и они, то теоретически аспирантам не возбраняется работать на выездах по зову сработавшей сигнализации. Еще дальше.

О моем визите в универ были извещены редактор и его знакомая дама. Причем дама меня никогда прежде не видела.

Линева что, ее или редактора агент? Маразм. Потом, Варвара не узнала меня уже на следующий после травмы день, когда я явилась к ней подселяться. Неужели Леня с Саней способны были узнать сегодня? Чушь. Итак, одно из двух: либо я до сих пор психованная из-за усмирения наручниками и перепутала аспирантов с ментами, либо они подрабатывают, но вряд ли соотнесут образы владелицы квартиры, мамаши резвого мальчика Севы, и бездомной иногородней идиотки, собравшейся в наше время делать научную карьеру. Нужно пойти взглянуть, чем они занялись.

Мои опасения отпустили меня на волю столь резко, что из туалета я вырвалась ошалевшей. Вероятно, контраст между скромно прислушивающейся к трепу ребят и мягко отстраняющейся от активных парнишек Полиной и эйфоричной, бесшабашной Полей был ощутим. Во всяком случае, Варвара, терпеливо подпиравшая стену напротив двери, отшатнулась. Мне стало неловко — протомила девчонку ни за что ни про что. Линева буквально запрыгнула в освободившееся помещение, но в прыжке успела буркнуть:

— Мастурбируешь ты там, что ли?

В комнате я совсем успокоилась. Леня и Саня зашли попить на халяву. Они глушили водку вдвоем и в третьем явно не нуждались. Их здесь не все, но знали и изредка подавали короткие реплики, на которые парни столь же скупо отвечали.

Свет не включали, на столе неровно горела пара оплывших огарков, и я так и не могла разобрать — эти люди спасали от меня человечество или все же другие. Не успела я для пущей расслабленности плеснуть себе из бутылки кем-то принесенного, но всеми игнорируемого сухого вина, как у входа снова задребезжал звонок.

— У нас все в сборе! — крикнул автор рассказа о пингвине.

Варвару впору было заподозрить в том же, в чем она заподозрила меня. Из уборной девушка носа не высунула. Вспомнив, что я здесь тоже как бы на своей территории, я открыла опоздавшему. Вернее, опоздавшей. «Похоже на налет хозяйки квартиры», — подумала я, вытаращившись на даму средних лет в шикарном плаще и с брезгливой гримасой на искусно загримированном лице.

— Вы снимаете эту конюшню? — спросила она и без приглашения перешагнула через порог.

— Снимаю, — сухо подтвердила я.

И разозлилась. У нас с Варварой нет средств на коттедж. Полагаю, что не только арабский шейх, но и многие наши соотечественники могли бы назвать конюшней ее недвижимость. Тоже мне королева. Я на минуту запамятовала, кто и откуда, и выпалила:

— Не надейтесь быть в сей конюшне ни конюхом, ни наездницей.

Она слегка дрогнула мускулами, однако тон не сбавила:

— Вы либо Зинаида Краснова, либо Варвара Линева.

— А вы кто? Доморощенная ясновидящая?

Расхамиться нам с мадам не позволила Варвара. Ее вынесло на гостью прямиком из сортира.

— Я Линева. Чего вы хотите?

— Где Алексей Трофимов? Я его мать.

Мы с Варей невольно переглянулись.

Дама истолковала обмен взглядами по-своему. Она ринулась в комнату, включила свет и прогулялась глазами по присутствующим, словно старалась запомнить их для кровавой вендетты. Развернулась и двинулась в кухню. Я расслышала шепот с придыханием: «Ублюдки, быдло, мразь». Варвара догнала ее и, прежде чем они уединились, громко попеняла:

— Насколько я понимаю, вы ищете Лешу и вам нужна помощь? Тогда не кипятитесь и не заводите моих друзей. — Друзья, впрочем, особого волнения не выказали.

— Дура тетка, — бросил кто-то. И капризно потребовал:

— Погасите лампу.

Я машинально тронула выключатель, запаслась вином и подперла косяк, чтобы не пропустить исхода.

Примерно через четверть часа ухоженная изнеженная фурия промелькнула мимо. А Варвара позвала из кухни:

— Поля!

Я не заставила себя ждать.

— Можно с такой стервой сосуществовать в замкнутом пространстве? — воскликнула Варя. Она опрокинула в себя рюмку, закурила, глубоко затянулась и тише добавила:

— Поля, Лешка слинял из дома, что меня лично не поражает.

Прошу, если он вдруг объявится в мое отсутствие, не отпускай его, пока он со мной не переговорит.

Я пообещала и спросила:

— Надо полагать, он не доложил мамуле о гибели Зины?

— Не доставил удовольствия. И я тоже, — подтвердила Варвара. — Да она к нам, как ко вшам, относится. И породистый ребенок в толпе от них не застрахован, но такая мигом выведет паразитов.

Я все-таки обзвоню кое-кого, предупрежу, что маман рыщет по Лешкиным приятелям.

— А я пройдусь до киоска. Ни у кого сигарет нет.

— И у меня последняя была в пачке.

Я накинула куртку и выбралась на воздух. Мадам Трофимова ругалась с владельцем припаркованной впритык к ее сверкающему «Фольксвагену» подержанной иномарки, которая мешала ей умчаться из этого вонючего двора на поиски любимого сына. Неподалеку под фонарем отирался парень, сетовавший на то, что сто лет не встречал Натку. На просторе он смотрелся не таким уж толстым и низкорослым. В зубах у него тлела «беломорина», зато в руках шелестела синеватыми страницами изящная и не дешевая записная книжка. У меня сложилось впечатление, что он заносил в нее номер трофимовской машины.

— Поля! — проорали сверху. Я задрала голову и улыбнулась представшему зрелищу. Почти полный состав гостей маячил в окнах и на балконе и разудало горланил. Не сразу, но разобралась: они сбросят мне деньги на курево для всех. И со второго этажа в палисадник полетел бумажный сверточек. Пока я его доставала, парнишка-следопыт скрылся в подъезде. Верно, не желал, чтобы я перепоручила ему поход в лавку. А я и не собиралась.