Заря победы - Дмитрий Лелюшенко

— «Сосна», «Сосна»! — кричит в телефонную трубку артиллерист генерал Дегтярев, вызывая позиции гвардейских реактивных минометов майора Матвеева. — Будьте наготове. Проверьте координаты…

— Давай, — тихо говорю Дегтяреву и рублю воздух рукой.

— «Гром»! — подает Дегтярев условную команду.

Затаив дыхание, мы смотрим на поле боя. Никто из нас еще не видел, как действуют реактивные минометы, впоследствии любовно прозванные «катюшами».

Спустя несколько мгновений раздается леденящее душу завывание. Огненные стрелы несутся на мотопехоту врага.

Мощные взрывы сливаются в один. Земля ходит ходуном. Фонтаны земли с обломками вражеской техники вздымаются над лощиной. Дым смыкается с жидкими облаками. Над низиной расстилается серо-бурый туман. Мы уничтожили до полусотни танков, тридцать пять орудий, много живой силы неприятеля и отбросили его в исходное положение. Неожиданный удар Бурды изменил обстановку на фронте всего корпуса. Подобные дерзкие удары случались не раз и в последующих боях.

Гудериан в своей книге «Воспоминания солдата» пишет: «Южнее Мценска (точнее, юго-западнее. — Д. Л.) 4-я танковая дивизия была атакована русскими танками, и ей пришлось пережить тяжелый момент. Впервые проявилось в резкой форме превосходство русских танков Т-34. Дивизия понесла значительные потери… Особенно неутешительными были полученные нами донесения о действиях русских танков, а главное, об их новой тактике… Русская пехота наступала с фронта, а танки наносили массированные удары по нашим флангам. Они кое-чему уже научились. Тяжесть боев постепенно оказывала свое влияние на наших офицеров и солдат». А ведь танков у противника на этом участке было в двадцать раз больше!

К утру 7 октября части корпуса заняли оборону на новом рубеже Головлево — Шеино. 201-я воздушно-десантная бригада перехватила шоссе; правее оборонялся полк пограничников, имея у себя на фланге танковый батальон 11-й танковой бригады; на левом, наиболее опасном крыле стояла в засаде 4-я танковая бригада. Главный рубеж обороны на реке Зуше занимали части 6-й гвардейской стрелковой дивизии К. И. Петрова и воздушно-десантного корпуса полковника Степана Саввича Гурьева.

Ночью выпал и быстро растаял первый снег. Дороги и поля превратились в сплошное месиво. Утро было облачное. Такая погода нас устраивала: вражеская авиация будет отсиживаться на аэродромах, а без ее поддержки фашисты вряд ли предпримут наступление. Так оно и произошло. Наши люди немного отдохнули и обогрелись. Но пауза длилась недолго. К полудню погода стала улучшаться, в облаках образовались просветы. И сразу появились самолеты противника, последовал мощный бомбовый удар по нашей обороне. Через несколько минут гитлеровцы начали наступать. У нашего переднего края взметнулись столбы черного дыма: танки врага напоролись на минное поле. Но вторая волна танков преодолела минное заграждение, ворвалась в центр обороны.

Десантники, пограничники и танкисты встретили противника беглым огнем. На поле боя запылало тридцать девять немецких танков. Неприятель был отброшен. Только одна авиадесантная рота под командованием лейтенанта Николая Васильевича Бондарева[14] двумя орудиями, связками ручных гранат и бутылками КС уничтожила пятнадцать танков.

Следующий день прошел относительно спокойно. Противник, видимо, приводил себя в порядок и подтягивал свежие силы. Мы закрепляли оборону.

Рассвет 9 октября вновь начался артиллерийским обстрелом. Затем по переднему краю нашей обороны ударили тридцать бомбардировщиков. В развернутом боевом порядке появились танки.

— Сосчитал? — спрашиваю Виктора Алексеевича Визжилина, безотрывно глядевшего в бинокль.

— Не меньше полусотни.

Командир 6-й резервной авиагруппы А. А. Демидов приказывает по радио поднять в воздух два полка штурмовиков. Немецкие танки идут по широкому полю, испятнанному черными кругами воронок. Темными точками кажутся продвигающиеся под прикрытием брони фашистские пехотинцы. Точки все ближе и ближе.

В бой вступают наша авиация, артиллерия, танки. Сражение продолжается до сумерек. Вражеская атака отбита…

Однако в течение ночи противник подтянул свежие силы — значительное количество танков. Утром после двадцатиминутной артподготовки появилось более тридцати самолетов Ю-87. Буквально через пять минут после бомбежки из рощ и оврагов выползло не менее пятидесяти танков в сопровождении пехоты. Огонь они вели с ходу. Основные усилия приближающийся враг нацелил на фланги корпуса. Наши орудия молчали. Я уже взял телефонную трубку, чтобы спросить, почему нет огня, как вдруг заговорили орудия прямой наводки и танки батальона А. А. Рафтопуло[15] — большого мастера танкового огня. Запылали сразу около двадцати вражеских машин. Пехота залегла. Но вечером неприятель снова получил подкрепление, прорвал передовую позицию, нанес удар по левому флангу и ворвался на окраину Мценска. Завязался горячий бой за единственную переправу через реку Зушу, но здесь гитлеровцы натолкнулись на стойкую оборону 6-й гвардейской дивизии К. И. Петрова. Ценой огромных потерь им удалось овладеть переправой.

Крайне тяжелое положение создалось для частей, оборонявших передовую позицию, особенно для 4-й танковой бригады, до сих пор выполнявшей роль ударного бронированного кулака корпуса, для героического пограничного полка и отважных десантников 201-й воздушно-десантной бригады. Они оказались в полуокружении и вели бой с превосходящими силами врага почти изолированно.

О переправе вброд не могло быть и речи. Недавно прошли обильные дожди, к тому же берега Зуши в районе Мценска высоки и обрывисты. Единственным путем для соединения с главными силами корпуса был Мценский железнодорожный мост, который систематически обстреливали гитлеровцы.

Мы приняли все меры, чтобы вывести танкистов и пограничников на восточный берег, к главным силам корпуса. Идя к переправе, командир бригады построил танки в шахматном порядке. Это позволяло вести массированный круговой огонь по напиравшему противнику.

Защитники моста, от которых в тот момент зависело все, дрались с предельным ожесточением. Старший политрук Иван Алексеевич Лакомов, еще в 1938 году награжденный орденом Красного Знамени за бои на Хасане, огнем из своего КВ превратил в пылающие коробки четыре вражеских танка. Его друг лейтенант Дмитрий Лавриненко в том же бою лично уничтожил шесть немецких машин.

В боевую летопись 4-й танковой бригады переправа через Зушу у Мценска вошла как переход через «Чертов мост». Может, подобное историческое сравнение звучит слишком громко, но наши воины в тот памятный день ни в чем не уступали своим прославленным предкам-суворовцам.

Для прикрытия отхода нужен был арьергард. Выбор пал на старшего лейтенанта Александра Бурду. Его танковая рота, небольшой отряд пограничников с четырьмя орудиями и саперный взвод удерживали последний рубеж обороны перед мостом.

Переправа началась в ночь на 11 октября. Огонь из всех видов оружия повели 6-я гвардейская стрелковая дивизия и воздушно-десантный корпус С. С. Гурьева. Стремясь отрезать наши части, противник открыл интенсивный огонь из танков и полевой артиллерии. От ударов вражеских снарядов мост начал рушиться. Ремонтировали его под огнем.

Пограничники Пияшева шли первыми, держа оружие наперевес. Они же ремонтировали настил, вручную перекатывали орудия. Исключительное самообладание проявил в той сложной обстановке начальник штаба пограничного полка капитан Владимир Николаевич Анцупов, наводивший порядок на мосту.

Вслед за 132-м пограничным полком, сохраняя спокойствие и порядок, как на тактическом учении, прошли десантники Ковалева. Затем одна за другой стали подходить покрытые свежими вмятинами грозные боевые машины. Каждый танк тащил за собой пушку, автомашину или трактор. Некоторые вели на буксире подбитые свои и трофейные танки.

Не одну атаку противника отразил арьергард. А прежде чем начать переправляться, Бурда [16] перешел в контратаку и подбил десять вражеских танков, шесть орудий, уничтожил до батальона пехоты, отбросив гитлеровцев прочь.

Ночью танкисты, пограничники и десантники благополучно присоединились к главным силам корпуса на восточном берегу Зуши, ничего не оставив врагу. Но нам предстояла еще весьма трудная задача — выбить противника из Мценска.

Стойко, мужественно, находчиво сражались наши бойцы. Запомнилось мне, как лейтенант Дмитрий Лавриненко[17], тщательно замаскировав свои танки, установил на позиции бревна, внешне походившие на стволы танковых орудий. И небезуспешно: фашисты открыли по ложным целям огонь. Подпустив гитлеровцев на выгодную дистанцию, Лавриненко обрушил на них губительный огонь из засад и уничтожил девять танков, два орудия и множество гитлеровцев. Здесь, под Мценском, и в последующих боях этот храбрейший офицер лично сжег пятьдесят два вражеских танка. Правительство высоко оценило подвиги отважного танкиста.