Испытание желанием - Кортни Милан

После полумрака коридора утреннее солнце, заполнившее парадную гостиную, ослепило ее. Все звуки внезапно прекратились, поглощенные мгновенно воцарившейся мертвой тишиной. Раздался резкий шорох платья; перед глазами Кейт мелькнуло бледно-лиловое облако, и прежде чем она успела моргнуть или перевести дыхание, нечто шелковое и блестящее врезалось в Неда, вырывая его из ее рук.

— О, Нед! — воскликнула женщина. — Ты просто невозможный человек. Ни слова предупреждения, ни малейшего намека на свое возвращение. Когда ты планировал сообщить нам об этом?

— Я буквально только что сошел с борта корабля, — ответил Нед. — Вчера поздно ночью. По своему возвращению вы найдете у себя записку от меня.

Эта женщина была Дженнифер Кархарт, маркиза Блейкли. Она была супругой кузена Неда и, как он объяснил Кейт после свадьбы, одним из его самых близких друзей.

— Я так скучала по тебе, — проговорила леди Блейкли.

Леди Блейкли была симпатичной, черноволосой и умной, и Кейт почувствовала, как недостойная ее и, возможно, несправедливая обида проснулась где-то глубоко в груди. Не ревность, по крайней мере, не такая ревность. Кэтлин завидовала тем легким, дружеским отношениям, которые связывали ее мужа и леди Блейкли.

Когда маркиза отступила в сторону, супруг, маркиз Блейкли, занял ее место:

— Нед.

— Гарет. — Нед крепко пожал протянутую руку. — Поздравляю с рождением дочери. Я понимаю, мои пожелания намного запоздали, но я только утром узнал эту новость от своего поверенного.

— Благодарю тебя. — Маркиз взглянул на Кейт мельком, а потом отвернулся, так и не встретившись с ней глазами. — Леди Кэтлин.

Нед не заметил этой легкой отстраненности. Напротив, он горячо хлопнул своего кузена по плечу:

— Искренне желаю, чтобы вы поспешили и произвели на свет наследника. Знаешь, так некомфортно ощущать себя у тебя на крючке.

— Нет! — резко воскликнул лорд Блейкли. Однако, встретившись взглядом со своей женой, которая неодобрительно покачала головой, он поправился. — Нет, — вздохнув, повторил он уже более мягко, — но я в любом случае благодарен тебе за такое отношение. Мне гораздо больше нравится иметь детей, чем наследника. Я буду растить мою девочку — ты и твои потомки получат этот проклятый маркизат после моей смерти. — Его взгляд снова скользнул по Кейт, будто она уже родила своему мужу, находившемуся на другом конце света, сына — наследника титула.

Кейт должна бы играть роль хозяйки в этой гостиной, легко и непринужденно общаться со своими гостями, не давая и им, в свою очередь, ощутить неловкость и дискомфорт. Вместо этого она сама чувствовала себя непрошеной гостьей, ей казалось, что это она вернулась после трехлетнего отсутствия. Возможно, такое впечатление было связано с весьма ненадежной и скользкой ситуацией, в которой они оказались вместе с Луизой, однако сам разрыв, ощущение непричастности, возникло задолго до того, как она узнала о невзгодах Луизы.

Это началось постепенно, почти сразу после отъезда ее мужа из Англии. Кейт обвиняла Блейкли в том, что тот отослал его в Китай. Глупо и безосновательно, поскольку ей было прекрасно известно, что Нед сам добровольно вызвался исполнить это поручение, что ему так же хотелось уехать, как и ей оставить его подле себя. Она обвиняла и маркизу, завидуя ее дружбе с Недом. Кейт понимала, что ее чувства нельзя назвать ни обоснованными, ни рациональными, однако ее возмущение и обида были столь велики, что она не могла испытывать их по отношению лишь к одному человеку.

С течением времени эти семейные связи почти прервались. Другая женщина на ее месте сделала бы попытку оживить их, однако Кейт оправдывала себя тем, что у нее есть собственный круг друзей. Она совсем не испытывала необходимости добавлять к нему родственников своего супруга.

Что ж, именно так все и произошло, и теперь каждый из собравшихся в этой комнате, если только узнает о том, что она сделала, сочтет ее врагом.

Самый главный ее враг как раз подошел, чтобы, в свою очередь, поприветствовать ее мужа. Высокий и худощавый, граф Харкрофт был одного возраста с Недом, но выглядел как восемнадцатилетний юноша — годы не оставили отпечатка на его лице. «Граф производит впечатление идеального мальчика, золотого ребенка», с горечью подумала Кейт. Он превосходно играл в крикет, был настоящим шахматным гением и с видом знатока мог высказаться по поводу пасторальных мотивов в живописи фламандских художников. Харкрофт много времени уделял благотворительности, не позволял себе ни единого бранного слова и регулярно посещал церковь, где мелодичным баритоном исполнял духовные гимны.

Он также регулярно избивал свою жену, стараясь наносить удары по тем местам, где синяки незаметны. Это было его законным правом, правом супруга Луизы, и если ему станет известно, что Кейт ее спрятала, он может довести дело до суда, требуя вернуть Луизу обратно.

Кейт намеревалась не дать ему ни малейшего шанса.

Нед пожал руку Харкрофта и вопросительно посмотрел по сторонам.

— А где же Луиза? — прямо спросил он. — Она, наконец, родила? Надеюсь, не заболела опять?

Воцарилась тишина. Три гостя обменялись взглядами. Кейт напрягла спину. Леди Блейкли вновь села в кресло и расправила свое фиалковое платье. Она старалась не смотреть на Неда. Напротив, она перевела взгляд на своего мужа, который пожал ей руку, словно возлагая на нее обязанность сообщить правду.

— Мы не знаем, где она, — просто сказала леди Блейкли. — Но ты ведь только вернулся. Не беспокойся об этом.

Конечно, они прибыли, чтобы поговорить с Кейт. Не очень хороший знак, особенно если учесть, что никто из присутствующих в комнате даже не взглянул в ее сторону.

— Дженни, — осторожно спросил Нед, — ты что, пытаешься меня от чего-то защитить?

Улыбка на лице леди Блейкли завяла.

— Полагаю, что если я и достиг чего-то за последние несколько лет, так это права знать правду. Мне кажется, я доказал вам, что могу быть полезным.

— Нед, я совсем не то имела в виду. Я просто подумала…

Нед выставил вперед руку:

— Что ж, прекрати думать просто. — Он произнес это легко и непринужденно, но опять что-то словно промелькнуло между ними, и леди Блейкли кивнула.

О, как глупо, как нерационально было испытывать эти уколы ревности! И тем не менее они ранили ее, ранили даже не потому, что она подозревала, будто между ними что-то есть. Леди Блейкли была искренне предана своему супругу. Однако этот обмен взглядами говорил о доверии и дружбе между ними, дружбе, которую Кейт так и не удалось завязать со своим мужем. Все, чем она могла довольствоваться, — краткие встречи за завтраком и еще более краткие ночи, в которых было больше надежд и ожиданий, чем истинной страсти. Она копила эти надежды три месяца и наблюдала, как они постепенно обращались в пепел в течение долгих трех лет.