Тропа, которую проложил я. Как найти лучшую работу на свете и почувствовать себя дома за тридевять земель - Кунави Писатель

Инес водит как заправский гонщик. Иногда даже что-то нашептывает себе под нос, какие-то механические звуки вроде «бр-бр…». Пейзаж вокруг соответствующий. Хоть ралли проводи. Раз в году ралли здесь и проходит. Дороги в горах узкие. Машины вынуждены пропускать друг друга. При этом повороты крутые. Иногда выныривает машина навстречу, до столкновения не больше секунды, но машины умудряются разойтись.

6 апреля

На час выглянуло солнце, и я решил покорить Арину – деревню на горе напротив. Кажется, что она рядом: стоит протянуть руку – и уколешь палец о верхушку церковной башни. До нее всего семь или восемь километров. По равнине на велосипеде – не такое уж и большое расстояние. Но это горы. Времени и, что важнее, сил потребуется в несколько раз больше. Дорога извивается, как змея: туда-сюда, туда-сюда… Гора выглядит неприступной. Ребята (Джейк, Гаррит, Элоиза) забрались туда еще месяц назад. Меня берет зависть. Раз у них получилось, значит, и у меня получится! Подкачал шины (зря!), спустился с ветерком из Руньи до деревни Кьоэ и только собрался подниматься, как лопнуло заднее колесо. Пришлось идти обратно под руку с велосипедом. Подъем на Рунью с этой стороны очень крутой. Даже пешком тяжело идти – домой приходишь мокрый. Арина осталась непокоренной. Смотрю на нее, как альпинист на Эверест.

Но сначала нужно починить велосипед. Весь вечер провозился с камерой: пытался залатать дырку. Для этого использовал специальную резиновую заплатку и клей, но клей был старым, не липким. Кроме того, обнаружилась вторая дырка. Использовал воду в тазике – известный способ найти отверстие: качаешь насос – поднимаются пузырьки. Камера оказалась совсем худой. Есть другой велосипед, но седло низко опущено – не поднять. У третьего и вовсе пластмассовое! Другими словами, велосипедов много, но все можно обозвать одним словом – «рухлядь»: шины в трещинах, тормоза не тормозят, цепи вот-вот развалятся, рамы сами по себе тяжелые… А в остальном…

В Италии начался велосипедный сезон. Почти каждый день встречаешь на улице велосипедистов. Даже в Ламоне есть парочка: муж и жена, катаются в одинаковой велоформе – приятно смотреть. Остальные тоже не абы как, а на дорогих велосипедах и в полном обмундировании… Некоторые поодиночке, некоторые группами до десяти человек. И примерно каждый третий, так сказать, находится в неподходящей «велосипедной форме» – с пузом. В других странах тоже много велосипедистов, но здесь именно Велосипедисты – с большой буквы. Глядя на них, начинаешь сомневаться, можно ли назвать тем же словом, например, миллионы китайцев на тех же двухколесных транспортных средствах.

Дожди, дожди, дожди…

Никогда в моей жизни не было столько дождей! Говорят, Санкт-Петербург – дождливый город. Это миф! Питер серый. Над Питером мало солнца. Поэтому и создается впечатление, что в городе все время идут дожди. На самом деле только в июне, вместе с грозами, и в сентябре-октябре. Март – еще зима. Никаких дождей нет и в помине. В апреле – да, что-то капает – с крыш, тает снег. Год на год не приходится, но ноябрь, как правило, холодный и сухой, а если вдруг выпал снег, то это снова пришла зима. Я прожил в Петербурге достаточно, чтобы как следует изучить его погоду. А тут льет… И противно так… Небо сгущается. Все затягивает белым. Насколько горы в хорошую погоду могут быть прекрасны, настолько в дождь они могут быть… Нет, в дождь они тоже красивые. Особенно здесь, из-за тумана, который всегда поднимается во время дождя.

Стихотворение в тему:

La piova de Belùn, no la bagna nessùn,(Дождь в Белуне, никто не намокнет),

la piova de l’Avéna, la bagna la schéna,(дождь на Авене, намочит спину),

la piova dele Vette, la bagna la tete,(дождь в Вете, намочит грудь),

la piova de Serén, la bagna el fén,(дождь в Серен, намочит сено),

la piova de Lamón, la bagna ogni cantón.(дождь в Ламоне, намочит везде).

7 апреля

Несмотря на плохую погоду, решили с Дионой пойти на первую самостоятельную прогулку в горы. Сколько можно сидеть дома?! Когда за окном серость, настроение плохое в любой стране, будь то Италия или Россия. У меня с этим проблем нет: после шумного и душного Питера каждый день в этой горной тиши для меня как глоток свежего воздуха! А вот Диона загрустила. Она хотела поехать волонтером куда-нибудь на море, а именно в Турцию, но ничего не нашла и благодаря своему приятелю Гарриту оказалась в Ламоне. То есть от гор и погоды она не в восторге, особенно если вспомнить что родом она из солнечной и теплой Греции.

Тем не менее с Дионой я общаюсь больше всего, потому что у испанцев Хесуса и Элоизы, впрочем, как и Инес, которая жила в Испании и знает испанский, совсем другой склад характера. Им бы только зависнуть в баре. Утрирую, конечно. С Дионой мы любим примерно одну и ту же музыку, говорим о книгах… Она переводчик с французского. Помимо французского и родного греческого знает еще английский и немецкий, потому что живет в Германии, и вот-вот выучит итальянский. Также она учила русский. И в Турцию собиралась потому, что хотела выучить турецкий язык. Как все эти языки помещаются у нее в голове? Ума не приложу.

В гостиной на двери висит большая карта Ламона и окрестностей. Этот волонтерский год в школе всего лишь второй. В прошлом году в Ламоне жили два волонтера из Испании: Хуан и Иоанна. Перед отъездом они оставили для нас письмо с советами и пожеланиями и подарки: вязальные спицы от Иоанны – не по назначению, а скорее как напутствие быть стойкими к холодам, от Хуана же нам досталась эта самая карта, на которой он отметил самые интересные для посещения места в окрестностях Ламона.

Вокруг Ламона пятнадцать пеших маршрутов по горам и долинам. Первый – вокруг церкви Сан-Пьетро. Второго почему-то нет на карте. Мы прошли по третьему – обогнули город справа: частью по улицам, частью лесными дорогами. Начинается маршрут за футбольным полем на стадионе в конце города. Местная футбольная команда, в которую Хесус уже записался и даже сходил на несколько тренировок, находится на последнем месте турнирной таблицы. Какого дивизиона – не стал даже интересоваться. Удивительно, что в Ламоне вообще существует футбольная команда! За стадионом деревня Горна: несколько домов, людей почти нет, лишь одна бабушка, завидев нас издалека, помахала рукой в знак приветствия. Встретили стадо овец. Овцы гуляли сами по себе, без пастуха. Сильно кричат, прут нагло, просят еды… Но когда понимают, что у тебя ничего нет, сразу теряют интерес. В стаде было несколько козлов. Первый раз увидел, как они скачут по горам. В остальном – не самый сложный маршрут, скорее хорошая прогулка.

Вернулись домой голодные. Начали готовить. И как назло, именно в этот момент в школе закончился газ – снова Инес забыла пополнить запасы. Газ в школу подается из двух больших баллонов, установленных на улице в металлической будке. Пытались сварить картошку на печке. Почти получилось. Ели салат с холодной, наполовину сваренной картошкой. Не жизнь, а выживание! Как в Заонежье.

10 апреля

Как только выглядывает солнце, сразу можно надевать футболку и шорты. Начали разбирать печку для пиццы во дворе. Объясню, почему разбирать, а не строить. Построили ее в прошлом году Хуан, Иоанна, Инес и Джо Джо – президент нашей волонтерской организации в регионе Венето, на зиму накрыли полиэтиленом; его сорвало, печь намокла; камни, которыми обложена печь, смешались с глиной, а кое-где она и вовсе обвалилась; печь пришла в негодность. Теперь нам нужно ее разобрать: отделить камни от глины, а затем заново построить. Работы непочатый край! И так как солнечных дней пока мало – больше дождливых, то и продвигается дело медленно.

Правило «ломать – не строить» в данном случае не работает. Процесс трудоемкий. Камни от глины отделяем следующим образом: отламываем от печи кусок; измельчаем его руками до тех пор, пока глина не станет похожа на землю; опускаем в большой чан с водой, мешаем половником. Легкие пористые камни всплывают сами; глину, которая оседает на дне, поднимаем тем же половником и перекладываем в пустую кастрюлю – из этой глины можно будет потом строить новую печь. Камни высыпаем на брезент для просушки. Ими в конце нужно будет обложить печь – теплоизоляционный слой, без которого ничего не будет работать. И так раз за разом…

Вода в чане по цвету точь-в-точь как кофе с молоком, а камни в ней – как шоколадные шарики. Так и хочется зачерпнуть. Руки после глины мягкие, как у ребенка. Никогда не понимал людей, которые мажутся глиной на курортах. Теперь понимаю.

– Как по-итальянски будет «гончар» – тот, кто работает с глиной, делает изделия из керамики? – спрашиваю Хесуса.