День святого Валентина - Марина Серова

Мне удалось схватить «Ваню» за рукав его плащевки. Он поскользнулся и упал на снег, а я чуть было не перелетела через него по инерции.

Из кармана пальто Игоря выпал белый пакетик. Я нагнулась и взяла его в руки — мельчайшие крупинки белого порошка засияли на зимнем солнце.

— Это чужое! — крикнул парнишка. — Отдайте мне, иначе мне конец!

Странно… Обычно люди отказываются от таких предметов, а этот мальчик сам вешает на себя статью.

— Тихо, не ори… — прошипела я, хватая его за воротник и поднимая со снега. — Чего разорался? Будешь вести себя хорошо — я тебя не сдам.

Глазенки подростка смотрели жалобно.

— Что вам нужно? — пискнул Игорь.

— Героин? — спросила я, показывая пакетик.

— Он…

— Сколько здесь? Один грамм?

— Точно, на три дня рассчитано…

Я зло ухмыльнулась.

— Надо же, все прикинул. Кому, сколько и зачем. Сам потребляешь?

Игорь замотал головой.

— Н-нет! Да вы что! Ни в коем случае!

— Значит, снабжаешь страждущих?

Парнишка понурил голову и посмотрел на свои мокрые ботинки.

— Так получилось… — произнес он. — Я понимаю, что это дело не для меня, я не особенно приспособлен для того, чтобы толкать порошок…

— Тогда зачем взялся за это дело?

— Мне нужны деньги…

Я не особенно поверила, по-моему, тут было дело в другом.

— Деньги нужны всем, только способы их добычи разные, есть нормальные и, наоборот, криминальные. Ты выбрал не тот способ, товарищ.

Игорь Иванов посмотрел на меня изучающе-опасливо, а потом заявил:

— Что будете делать со мной? Потащите в милицию?

— Мне приходила в голову эта мысль, — ответила я. — В принципе, я уже свидетель, и не так просто будет отбояриться от моих показаний, если мне придется сделать соответствующее заявление. Но у меня также есть и другие предложения, с которыми ты можешь ознакомиться.

— С удовольствием.

— Во-первых, ты бросаешь это ремесло. Я понимаю, что это не мое дело, но я буду чувствовать себя лучше и спокойнее, если хоть одна душа будет спасена лично мною.

«Ваня» усмехнулся.

— Вы что же — святая?

Я медленно покачала головой.

— Даже не претендую на это, но уж слишком много дури в этом мире, а школа с милицией не справляются. Да и родители заняты не тем, чем надо.

При слове «родители» Игорь сразу же переменился в лице — стал похож на дворового пса, который увидел чужого.

— И при чем здесь родители?

Я пожала плечами, внезапно почувствовав себя не в своей тарелке. Стало как-то тяжело на ду-ше, словно тебя голой вытолкнули на многолюдную улицу.

— Просто к слову пришлось, ты не обращай внимания, — полуизвиняющимся-полупримирительным тоном произнесла я. — И как это тебе в голову пришло заняться наркотой?

— Деньги нужны… — упрямо повторил парнишка.

— Не лады в семье? — Я снова задела открытую рану.

— Это мое дело…

В принципе, можно дальше и не спрашивать. Наверное, он говорил правду, которая состоит в том, что он или хочет убежать из дома, или имеет какие-то другие далеко идущие планы, в которые он меня не желал посвящать.

— Ладно, не обижайся.

— Это было во-первых, — выкрикнул Игорь. — А что включает в себя «во-вторых»?

Грамотно излагает, мерзавец. Наверняка хорошо учится, в тех случаях, когда не прогуливает школу. Возьму на себя смелость сказать, что знаю такой тип учеников: пропуская занятия, они могут тем не менее встать и ответить урок. В отличие от тех, кто не пропустил ни одного занятия, но изнывает от тоски по поводу полного невосприятия материала.

— Во-вторых, расскажи мне о своих взаимоотношениях с Андреем Ефимовым.

Парнишка внимательно посмотрел на меня своими карими глазами и произнес:

— Это он втянул меня в торговлю… Поймал на крючок. Сначала попросил отнести пакет по адресу, обещал заплатить, а потом и рассказал, что я отвозил наркотики и теперь по уши в дерьме. Сказал, что не выдаст, если буду работать на него.

— А деньги-то он заплатил за твой первый рабочий день? — поинтересовалась я.

Игорь горестно кивнул.

— Бросил как собаке какие-то крохи…

— Еще вопрос, — сказала я, — ты работал лично на него или еще на кого-нибудь?

— Сначала думал, что на него, а потом… После его смерти… Приехали какие-то мужики и сказали, что я буду продолжать работать на них.

— Кто это, ты их знаешь?

«Ваня» помотал головой.

— В первый раз их видел, но обо мне они знали слишком много, и это мне совсем не понравилось.

— А как насчет того, чтобы послать их подальше? Ты не пробовал сделать это?

— Для меня это плохо кончилось бы. Я думал, что если Ефимова больше не будет, то этот кошмар кончится, но ошибался…

Я насторожилась.

— Стоп! Значит, тебе уже приходила в голову мысль о том, чтобы…

Парнишка кивнул.

— Я ненавидел его всей ненавистью, которая только может быть на свете. Я знал, что в школе будет вечер и он обязательно напьется, а пьяного будет легче…

Он не закончил фразу, за него это сделала я:

— Убить?..

Игорь не ответил, но этого не нужно было. Потом он произнес:

— Даже хорошо, что это сделал не я.

— Так ты был у гаражей в день убийства? — Я вцепилась в парнишку мертвой хваткой.

Тот горестно кивнул.

— Хотел встретить его, но не успел. Он уже лежал на снегу, мертвый…

Я смотрела на «Ваню» и не знала, что сказать. Интуиция говорила мне отчетливо, что Игорь не смог бы ударить Ефимова даже при всей его лютой ненависти к подонку. Не такой у него был характер и не такое воспитание. Хотя о каком воспитании могла идти речь, когда жизнь парня проходила вне дома, в компании людей, для которых родным домом была улица, а не папа и мама, самые святые понятия в жизни нормального человека.

Где-то невдалеке послышались звуки подъезжающего автомобиля и хлопнули дверки.

— И с этим грузом ты жил все это время? — спросила я.

— Получается, что так…

— И что будешь делать дальше?

— Не знаю… Не вижу выхода…

— Какую партию тебе велели спихнуть сегодня?

— У меня остался один пакетик, тот, который у вас в руках.

— А остальное?

— За остальное я отдам деньги, которые получил при продаже.

Послышались тяжелые шаги. Я обернулась и увидела четверых молодых людей в норковых шапках, добротных кожаных куртках и ботинках на толстенной подошве.

— Привет, Ваня, — сказал один из них, круглолицый со смуглой кожей и черными глазами.

Я внимательно изучила внешность троих других — отличительной чертой номера два был мясистый широкий нос, у номера три — заячья губа, у номера четыре — заметный шрам на подбородке.

— Здравствуйте, — дрожащими губами произнес Игорь.

— Как дела? Рассчитаться не хочешь?

Я повернулась к парнишке.

— Дай-ка мне деньги, — сказала я.

— Какие?

— За реализацию товара.

— Зачем они вам?

— Давай сюда, говорю тебе.

— Ну хорошо, хорошо…

Игорь полез в карман пиджака и трясущимися руками вытащил сложенную пополам пачку купюр. Подошедшие к нам жлобы молча наблюдали за этой процедурой.

— Это все?

— Да, все деньги, которые я получил…

Затем я повернулась опять к нежданным посетителям и спросила:

— С кем вести дела?

— А ты кто такая? — прищурился смуглый.

— Я спрашиваю — с кем рассчитываться?

— Можно со мной…

Я протянула номеру первому деньги и пакетик с порошком.

— Оставшийся героин реализуете сами, больше Игорь с вами не работает. Так что извините.

Мужики смотрели на меня как на полоумную.

— Ты хорошо подумала? Жалеть не будешь?

— Не буду.

Смуглый тщательно пересчитал деньги, взвесил в руке пакетик и спрятал все это в шикарное портмоне, извлеченное из внутреннего кармана куртки.

— Пойдем-ка, Ваня, поговорим… — произнес смуглолицый зловещим тоном.

В принципе, это были не мои дела. Один торгует наркотиками, другой организует это, а мне надо спасать мужика, который вляпался в неприятную историю и не знает, как из нее вылезти, так что можно разворачиваться и покидать ристалище, мол, разбирайтесь сами, это не наши проблемы. Однако мне словно вожжа под хвост попала, я возненавидела этих четверых, которые впутали в криминал несовершеннолетнего подростка и пытаются проигнорировать мое присутствие, будто я представляю собой лишь кусок дерьма и ничего больше. На это Евгения Охотникова не согласна и заканчивать дела на этом не собиралась.

Игорь сделал шаг вперед, мне пришлось схватить его за рукав и оттащить назад.

— Он никуда не пойдет, — твердо заявила я.

Парни переглянулись между собой. В их взгляде сквозило презрение.

— Кто это сказал? — обронил смуглолицый. Судя по тому, что до разговоров со мной снисходил только он, этот человек был здесь за старшего.